Священномученик Иоанн Восторгов
Христос воскресе из мертвых
В последний раз сегодня и завтра, в день отдания Пасхи, мы поем и слышим чудную пасхальную песнь, которую без конца повторяет Церковь в этот сорокадневный день праздника: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав. Остановимся же на ней вниманием, попытаемся ее истолковать.
Христос воскресе из мертвых… Заметьте, Христос не воскрешен, сказано в церковной песни, а именно воскрес Сам, собственной Своей силой. Самое понятие о таком воскресении есть понятие единственно и исключительно христианское и не знакомо ни древнему иудейству, ни тем более ни древнему, ни новому язычеству и вообще никакой религии.
В Ветхом Завете знаем случай воскрешения Илиею и Елисеем мертвых, знаем Еноха и Илию, взятых на Небо, но понятие воскресения было столь чуждо иудейскому сознанию, что апостолы, невзирая на то что Христос не раз говорил им о Своем будущем восстании из мертвых, никак не могли понять Его слов и, когда он действительно воскрес, никак не могли поверить известию мироносиц о том, что их Учитель и Господь воскрес из мертвых. Спаситель воскресил сына вдовы, дочь Иаира, Лазаря четверодневного — но и это были воскрешения; воскресения своей силой мы не видим ни у кого.
Только Бог мог восстать из мертвых, только Господь Иисус мог один истинно и действительно иметь воскресение.
Нужно ли говорить о язычестве? Мифы о героях баснословят, что одни из таких героев возвращались, как бесплотные тени, на время к жизни (Ахиллес), другие силой познания целебных свойств трав и лекарств сами или при помощи полубогинь (нимф) избегали на время смерти своего израненного и больного тела (Одиссей), но о воскресении не было речи — смерть представлялась единственной неограниченной владычицей мира. Буддизм и религии Востока говорили о перевоплощениях и бесконечных перерождениях души человека, но здесь предполагается полная потеря сознания, следовательно, смерть личности, забвение прошлого и непременно — освобождение от уз плоти. Это не воскресение, как во Христе, Который с плотию восстал из гроба, с плотию вознесся на Небо и сидит вечно одесную Отца, вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13: 8). В указанных религиях мы видим только, так сказать, предчувствие тайны воскресения, некоторое зерно этой истины, но завернутое и сокрытое под покровом и мусором глубоких искажений и заблуждений.
Не лучше и в обычных народных сказаниях, граничащих чаще всего и с религиозным мировоззрением. О смерти Магомета читаем, что когда он умер и труп его лежал в палатке, то Омар, выскочив из палатки с обнаженной саблей, в неестественном возбуждении стал грозить смертью и обезглавливанием всякому, кто скажет, будто Магомет умер.
Но народные сказания так и не пошли дальше этого порыва к сохранению жизни пророка.
Средневековые легенды народные уверяли, что любимый герой Германии император Фридрих Барбаросса не умер, а уснул в одной горной пещере и, проснувшись некогда, явится оттуда снова править страной. Другой герой в Англии (Артур) тоже не умер, а уехал на отдых на свой любимый остров, оттуда при счастливых обстоятельствах вернется, раскинет вновь свой круглый стол, восстановит свой рыцарский двор…
А Христос воскрес именно из мертвых. Именно на смерти Его настаивает Евангелие, именно о смерти Его говорит сотник Пилату, именно о смерти его говорит прободенное ребро, истечение крови и воды и Его погребение; именно к мертвому для помазания тела Его шли мироносицы. Вот где яркое свидетельство естественности христианства! Ибо если бы могли, по человеческим намерениям хотели увенчать Христа славой бессмертия, то они в своих сказаниях отвели бы от Него смерть, говорили бы, как Омар о Магомете, о Его духовном воскресении, внушили бы, как колдуны заколдованным воинам, что смерть Его не брала и не берет и т. д. Но христианство в священном символе своей веры говорит просто и кратко: и страдавша и погребенна, то есть умершего, и воскресшаго в третий день по Писанием, которые так и оставались запечатленными и непонятными для ветхозаветных людей и иными не могли быть, а открылись только в живом и действительном факте воскресения Христова.
К сказанному о том, что Христос воскрес из мертвых, слышим новое прибавление к песни церковной. Из тех, что были воскрешены в Ветхом и Новом Завете, — все умерли; они своим воскресением не умалили, не уничтожили смерти, которая по-прежнему господствовала победоносным жалом своим в мире. Наоборот, они как бы подчеркнули, подтвердили силу ее обладания. И для человека смерть по-прежнему была «путь всея земли»… А Христос, умерший и воскресший, смертию смерть попрал, потоптал, умертвил, уничтожил! И с какой силой говорит об этом и слово Божие, и слово церковно-богослужебное — это свидетельство и выражение веры и сознание Церкви! Кругом ежедневно, ежечасно, ежеминутно люди умирают, а мы читаем и слышим от апостола: Сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?.. Последний же враг истребится — смерть (1 Кор. 15: 54–55, 26).
Слышим после в ликовании: Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечнаго начало, и играюще поем Виновнаго, Единаго Благословеннаго отцев Бога и препрославленнаго, — Христа Воскресшего.
Слышим проповеданное слово пасхальное вселенского учителя: «Жизнь жительствует, мертвого нет ни одного в гробе, освободила нас от смерти смерть Спасителя, Который умертвил смерть, объятый смертью…» Вечное чудо веры! Вечное свидетельство жизни! Ибо нам действительно отверсты вечно взоры, открыт путь к всеобщему воскресению, по слову обетования: Верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин. 11: 25), наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5: 25). И: Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших... во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. Так гласит апостольское поучение (1 Кор. 15: 20–23).
Сущие во гробах и после воскресения вновь возвращались к нам. Так было до воскресения Христова. А ныне — они уже не мертвы, они — живы. Несть убо Господи, рабом Твоим смерть, исходящим нам от тела, и к Тебе Богу нашему приходящим, но преставление от печальнейших на полезнейшая, и сладостнейшая, и на упокоение и радость, — так смотрит на смерть церковное сознание. И в пасхальные дни оно проливается песнопениями: Снизшел еси в преисподняя земли и сокрушил еси вереи вечныя, содержащия связанныя, Христе. Заклепы вечные были уничтожены, ужасошася вратницы адова, мертвого нет ни единого во гробе: сущим во гробах Христос воскресший живот даровал…
Вот вкратце мысли, чувства, расположения, которые дает и навевает нам краткая, но многосодержательная пасхальная песнь.
Мы прощены, мы свободны, мы живы, мы вечно с Богом, мы со Христом, мы спасены, мы в непрестанной радости! Мы — живы!
Сохраним эту радость в сердцах, будем обновлять ее в году во дни воскресные, будем ждать, если Бог благословит, новой Пасхи, пока не осияет нас Пасха вечная со Христом воскресшим, — ибо воскресение Христово есть жизнь наша, а радость жизни есть радость нескончаемая! Аминь.
1917