из открытого доступа социальной сети. не является фотографией героев рассказа
Прошло дней десять. Трофим постепенно успокоился, понял, что Света не собирается его бросать. И она успокоилась- пусть будет что будет. ничего плохого она не делает. Заботится о больном - и только. Она купила ему две рубашки и спортивные брюки. каждый день готовила вечером и оставляла ему обед. Он показал, где лежит деньги и настаивал, чтобы она брала оттуда на продукты и оплату квартиры. Он был такой тихий и ненавязчивый. За все благодарил ,с трудом цепляя одно слово за другое. Ей было нетрудно ему помогать, потому что не было с его стороны ни малейших претензий.
Днем он, потихонечку передвигаясь, убирал в квартире. И может быть и не было стерильной чистоты, но было чисто. И сам он был всегда чистым. Окна только она ему запретила мыть, чтобы не упал. Сама мыла, а он снизу подавал ей тряпку, обмакивая ее в чистую воду. И сам сиял как это совместными усилиями намытое окно. По воскресеньям , когда она оставалась дом, она пыталась вывести его на улицу- погулять. Он боялся, у него была какая-то своеобразная клаустофобия наоборот- он боялся открытого пространства и людей. И вот как подумаешь, наверное, и не зря боялся...
Ему теперь было кого всегда ждать. А ей- было, куда и к кому приходить. Она никому и ничего не была должна. Она просто помогала. Но вскоре вечером опять последовал визит. Тот же участковый, но не один. С ним была женщина средних лет, совершенно обычного вида. Они пришли с заявлением на оформление опекунства -он должен был его, это состряпанное без его ведома и согласие заявление, подписать. Со Светой никто не говорил. Как будто она была не человек, а идеально ровное пустое место.
И что она могла сказать на это. Заявление уже было готово, нужна была только его подпись. Он непонимающе переводил глаза с этой пары на Свету, что-то испуганно мычал и пытался сказать. Пара вела себя уверенно и чуть не совала ему ручку- подпиши и все, так все и останется И "эта" - тоже пусть остается. никто ее и пальцем не тронет. Если уж так нужна стала...
Света спросила: "А зачем тогда нужно опекунство, если я и так ему помогаю? "Так на тебя кто ж оформит, - прописки московской-то нет. Так государству-то и отойдет", - сказала презрительно женщина. Участковый ткнул ее в бок. Трофим нерешительно взял ручку в руки. И наверное, действительно бы подписал. Света села с ним рядом на его постель, где он всегда сидел или лежал. Отодвинула бумагу от его лица, И сказала очень мягко: " Трофим, если ты согласишься, мне придется уйти. Эти люди будут о тебе заботиться. Я не нужна тогда."
Больной резко вскочил, выхватил из рук заявление и стал его рвать на кусочки. Потом заковылял к двери, открыл ее настежь в подъезд и дождался, пока они уйдут. Скандала не было. Все-таки милиция. Только в дверях страж порядка тихо сказал: " Все равно будет как мне надо. На двадцатом километре будешь. а не в квартире этой". А дама добавила: "Ишь ты,как ему мозги обработала. спит с ним, вот и ...Вот он тихий то тихий, да тихонечко тебя и прирежет ...курву лимитскую". И они гордо удалились. А Света пошла мыть посуду после ужина. Трофим, как всегда вытирал ее полотенцем. Они молчали. Потом он попытался что-то сказать, но от всего пережитого язык совсем не ворочался. "Ку-ку-ку...". Воот тебе и ку-ку. А он хотел спросить: "что такое курва".Ночью он опять спал на раскладушке в коридоре у ее двери. Стерег.
В понедельник Света сходила в перерыв в общежитие. выяснилось, что этот оперуполномоченный тут уже тоже побывал. И тоже с бумагой. К чести ее подружек- никто не подписал. И никто из администрации тоже не подписал. Есть немало людей с совестью. А надо было всего-то подтвердить факт ее совершенно аморального поведения в жизни. Только и всего, но факта такого никто не наблюдал, и не подтвердили.
Клава была на своем месте. Выслушав печальный рассказ, она сказала: "Завтра мы в собес с тобой пойдем. И к юристу - точно надо знать - имеют ли право-то без ведома и согласия человека ему опекунов приписывать. И юрист пусть посоветует. что вообще делать-то. Ты смотри, не уходи...Его-то,бедного, пожалей. Только привык...Вместе будем действовать..."