"Кого угодно ты на свете обвиняй"
«Кажется, находиться без сознания по вине Ичимару уже становится традицией», - мрачно отметила Рукия, распахивая глаза. Каково же было её удивление, когда первое, что она увидела после пробуждения – был Ичимару Гин. А вот это уже тянет на оригинальность. Приподнявшись на футоне, Рукия убедилась, что экс-капитан Третьего отряда действительно её не почудился. Гин спал на татами возле её постели, подпирая голову согнутой в локте рукой, - пальцы другой были легонько сомкнуты на её запястье.
«Значит, я это себе не придумала»
«Но какого чёрта?!»
Едва ощутимое прикосновение длинных тёплых пальцев пробудили в ней ворох воспоминаний полугодичной давности: как он чуть не поцеловал её у сосны, как обнимал тогда во сне, под деревом, как страстно желал её в магазинчике Урахары, как спас её во Дворце, как оставил её, не сказав ни слова...
Последний пункт всё ещё порядком её злил. Вкупе с теми заявлениями, которые словно истину в последней инстанции несколько часов назад высказал её собственный брат, поведение Ичимару можно было назвать не иначе как издевательским. Противоречивые мысли с новой силой начали бороться в ней.
«Как пить дать, он этого и добивался! Снова всех позлить. Меня в первую очередь!»
Зачем просил отпустить её одну вместе с ним в другие миры? Погодите, он просил её руки?! Да как он смел оставить её так надолго в неведении! И после так просто снова всё перевернуть с ног на голову в её жизни, втянуть в это брата...
«Впрочем, нии-сама вовсе не выглядел рассерженным», - подсказал язвительный внутренний голос.
- Рукия-чан, если ты и дальше будешь буравить меня тяжёлым взглядом, в моей голове появится маленькая чёрная дыра, - прозвучал рядом заспанный голос Гина, выдёргивая её из собственных мыслей.
- Если ты и дальше собираешься плести интриги с моим участием и всячески мной манипулировать, из тебя получится одна большая ледяная глыба, Ичимару, - не осталась в долгу Рукия.
- Яре-яре, Рукия-чан меня не любит! И это не взаимно!
- И-ичимару, полегче с заявлениями! – мгновенно смутилась Рукия. Все её защиты таяли, когда он находился вот так близко.
- А что плохого в том, что я не скрываю своих чувств? Рукия-чан всё ещё боится меня, да? – без тени улыбки на лице спросил Гин, легонько поглаживая тыльную сторону её запястья большим пальцем. От этого невинного касания у Рукии по всему телу побежали мурашки.
- Ичимару, ты идиот! Такую комедию разыграл! Неужели сложно было просто сразу мне обо всём рассказать?
- И упустить столько прекрасных моментов, что мы вместе пережили? – на его лице вновь заиграла улыбка. – Ну уж нет, Рукия-чан! Благодари меня теперь за бесценные воспоминания.
- Ичимару... – начала было она.
- Давай повторим азы: моё имя начинается с буквы «г», - перебил её он.
- Да в чём разница?
- Я люблю своё имя. Заметила, даже твой многоуважаемый брат обращается ко мне по имени, - его рука скользнула от запястья вверх по её руке. Двумя пальцами другой он расслабленно продолжал водить по тому месту, где бился её пульс.
«Если бы он захотел, он мог бы задушить меня голыми руками»
Гин заметил, как она напряглась, и с усмешкой продолжил чертить невидимую линию до её скулы и далее, по контуру её лица. В это мгновение он показался ей слепнущим человеком, который боится забыть, как она выглядит.
- Гин, тебе не кажется, что...
Он не дал ей договорить, оборвав предложение на полуслове медленным поцелуем. Гин сразу углубил контакт до предела, но на этот раз он не торопился, как тогда, на мансарде – нет, теперь Рукия была уверена, что он решил окончательно свести её с ума. От неожиданности она раскрылась ему навстречу, и если тепло его губ расслабляло, то ловкость, с которой его язык принялся переплетаться с её собственным, кружила голову похлеще шампанского: Рукия боялась, что скоро ей не хватит дыхания. Почувствовав, что она обмякает в его руках, Гин ослабил нажим и вместо этого стал легонько покусывать её нижнюю губу. Теперь Рукию бросило в жар вовсе не от нехватки воздуха...
- М-мм, п-послушай, - упёрлась она кулачками ему в грудь, - Гин, мне нужна передышка!
- Теперь у Рукии-чан кружится от меня голова в прямом смысле этого слова? – он завершил поцелуй, но не спешил отодвигаться, нависая всем телом над футоном, где в полузабытьи пыталась прийти в себя младшая Кучики. Серебристые волосы едва ли не касались её лица. Она с трудом подавила в себе порыв зарыться в них руками. Но тогда точно бы пришлось завершать начатое, а она не была уверена, что силы до конца вернулись к ней.
- Гин, тебе не кажется, что в мастерстве увиливать от серьёзных вопросов тем или иным способом ты преуспел больше, чем в каком-либо другом? – укоризненно покачала она головой, принимая сидячее положение.
- Согласись, на этот раз я избрал самый приятный из способов...
- Я не об этом. Ты должен мне сейчас же всё объяснить! – потребовала Рукия.
- Всё? – с неподдельным удивлением на лице воскликнул Ичимару. – Стоило мне включить свои романтические чары, как ты уже меня переоцениваешь? Фраза «Я знаю, что ничего не знаю» для тебя – пустой звук?
- Не паясничай! Я знаю, что ты знаешь!
- Сейчас я знаю, что ничего не понимаю, но если Рукия-чан любезно согласится объяснить..., - Гин всё ещё касался её кистей. Ритмичность круговых движений успокаивала.
- Во-первых, где ты пропадал всё это время?!
- Ты скучала за мной? Как я польщён... Если бы я только знал, Рукия-чан, я бы подвергал тебя смертельной опасности чаще, - довольно отозвался Гин.
- Значит, всех тех разов тебе было мало? – хмуро подытожила она.
- Прошлые разы не приводили к такому потрясающему эффекту, - заметил он.
В ответ она лишь фыркнула.
- Рукия-чан хочет знать, где я пропадал все эти месяцы? Идеи? Предположения? Обвинения? – вкрадчиво сыпал вопросами он, незаметно забравшись под длинные рукава её домашней юкаты. Сгорая от смущения, она проворно перехватила его тёплые пальцы в свои ладони, и он тут же легонько их сжал.
- Ты был в параллельных мирах?
- В том числе. Твой брат надеется на меня, - серьёзно кивнул он.
- И это тоже предмет моих ночных кошмаров, - пробормотала Рукия. – Но как ты мог вот так напасть на меня, затем спасти меня, а потом оставить на целых полгода без единой весточки? Ты хоть понимаешь, что надо мной весь Сейрейтей со смеху покатывается? До сих пор...
- Хм, этого я не знал. А отчего, радость моя? Прошу прощения, но у меня не было свободной минутки, чтобы почитать «Сейретейский Вестник» - я не в курсе последних скандалов местного разлива, – оказывается, голос Ичимару может звучать так мелодично!
- От... от того, что... ой, не важно! В общем, все знают из моего отчёта, что мы были во Дворце вместе с тобой, - неловко попыталась Рукия замять тему.
- Рукия-чан что-то скрывает, но ничего, я выведу её на чистую воду...
- Гин, начнём с того, что не нужно меня выводить из себя! Ты что же, думаешь, что я на шею тебе брошусь после всего того, что ты тут учинил?! – возопила Рукия.
- Ты поступила оригинальней, упав в обморок. Всегда говорил, что нетривиальный подход – это залог прогресса, а Айзен мне не верил, всё свою линию гнул, - усмехнулся он. – Рукия-чан, ты забыла, что я совсем недавно чуть не умер? Мне нужно было время, чтобы разобраться, что изменилось...
Искренний тон слегка сбил Рукию с толку.
- И что же изменилось? – спросила она.
- Почти ничего, кроме моего отношения к тебе.
- Поразительная избирательность! – скептически заметила Рукия.
- Ирония судьбы, - добавил он.
- Ты знаешь, я навещала Рангику-сан, ещё до всех этих событий, когда только получила от тебя тот самый конверт...
- А, да? И как же поживает подруга дней моих суровых? Как хорошо, что они остались в прошлом...
- У неё всё хорошо, всё так же любит выпить, - закатила глаза Рукия. – Но я о другом. Знаешь, мы обсуждали мужчин, и она сказала, что у нас с тобой много общего...
- Хм, Рангику явно перебрала сакэ, я же был мёртв на тот момент, её это не смущало? Рукия-чан, не будешь ревновать, если я навещу её? Я что-то упустил, или некрофилия всё ещё под запретом в Обществе Душ?
- И-чи-ма-ру, кто бы говорил, - пропела Рукия, сузив глаза, - Рангику можно упрекнуть лишь в нереальных предположениях, а тебя – в очень конкретных преступлениях!
- Дорогая моя Рукия-чан, давай, пока дело не запахло жареным, прогуляемся? Пока ты так мило лежала без сознания, приходил санитар из четвёртого отряда – тебе прописан отдых на свежем воздухе.
- Я не против, но не думай, что ты отвертишься от моих вопросов!
- Ладно-ладно, пришёл мой час расплаты. Только пусть он будет вдали от сего мрачного поместья, мне тут не по себе, - пожаловался Гин, вставая с пола.
***
Улицы Сейрейтея освещало яркое полуденное солнце. Они не спеша спускались вниз по мощённым крупным булыжником ступеням. Вокруг царило такое благоденствие, что говорить о чём-то не хотелось. Рукия шла, молча уставившись под ноги. Все её вопросы улетучились из головы, стоило им только покинуть «мрачное поместье», как нелестно о нём отозвался ранее Гин. Ичимару также не спешил нарушать приятную обоим тишину – казалось, он задумался о чём-то.
Гин думал о том, как многое переменилось вокруг него и в нём самом с начала войны. Во многом этому виной была та, чьи рукава лейтенантской униформы в это мгновение едва соприкасались с его собственными.
Его чувства к Кучики Рукии. Вспыхнули случайно, словно лесной пожар от неосторожно зажжённой спички. Не поддавались анализу, иначе он бы давно разложил всё для себя по полочкам и пошёл дальше. Пугали его, потому что заставляли изменять своим собственным принципам. Если раньше ему не составляло труда в одну секунду взять и всё переиграть, то теперь Гин с горечью признавал, что любое резкое движение с его стороны может ранить Рукию – предчувствие неизбежного отзывалось в груди ноющей болью.
«Всё-таки какая злодейка эта любовь!»
Иногда он думал о непрошенной любви с ненавистью, но как ни старался – не мог перенести эту ненависть на предмет своего обожания. Картинки из прошлого мелькали одна за другой, заставляя его раз за разом вспоминать о её стойкой беззащитности перед лицом обстоятельств, которые, зачастую, были гораздо больше её. С яростным упрямством Гин напоминал себе о том, что в доброй половине её проблем был повинен он сам. В такие минуты он начинал ненавидеть себя.
Разговор с Королём и последовавшие события во Дворце окончательно пошатнули его уверенность, что он в любой момент сможет отказаться от этой глупой затеи – любить Кучики Рукию. Тот невероятный ужас, что он испытал при виде хрупкой фигурки, согнувшейся пополам у трона её Короля, будет ещё долго приходить к нему в кошмарах. Гин никогда не думал даже, что способен так сильно и так искренне сожалеть – он совершенно не позаботился о последствиях, когда шутки ради запустил цепочку трансформаций в её сознании. Ему просто хотелось заглянуть за завесу тайны – посмотреть, что будет, если Кучики перестанет цепляться за ворох навязанных ей чужих убеждений. Гин подозревал, что её рейяцу блокируют страх и неверие в себя. Однако он не смог предугадать, что вместе с ней меняться придётся и ему самому.
Он принёс её без сознания на порог поместья Кучики. К несчастью, хозяин был дома – Бьякуя сразу всё понял. У Гина тогда не было сил скрываться под маской язвительной фамильярности, которая так отталкивала капитана Шестого отряда. На удивление, Бьякуя никак не прокомментировал его состояние и лишь потребовал подробный рассказ о том, что произошло с его сестрой. Несмотря на то, что Кучики-старший дал понять, что не станет препятствовать их отношениям, Ичимару так и не смог заставить себя дождаться, пока Рукия очнётся. Слишком многое пришлось бы ей объяснять теперь – самому бы ответить на эти вопросы. В том, что она будет спрашивать, он не сомневался. Гин боялся, что в решающий момент малодушие возьмёт над ним верх. В конце концов, на кону стояло то единственное, что он ценил в этой жизни – собственную свободу. От чужих мнений о нём самом, от верности кому бы то ни было, от предрассудков, от привязанности к людям и местам... Со странным весельем Ичимару наблюдал в себе желание оградить Рукию от себя же самого. Почему это чувство никогда не возникало раньше? Он годами избегал откровенного разговора с Рангику... Быть может потому, что в глубине души они оба знали, что справятся в одиночку? А Рукия... Рукия тоже справится, но мысль о том, что однажды он увидит её полный решимости взгляд – взгляд человека, которй оставил его самого позади – была просто невыносимой.
Из тяжёлых мыслей его вывели приближавшиеся голоса. Им навстречу шла компания шинигами: красноволосый парень в татуировках громкой смеялся, опустив руки в карманы хакама, тогда как высокий блондин в белом капитанском хаори быстро-быстро досказывал свою историю, пока их большеглазая спутница мягко улыбалась им обоим со стороны. Несмотря на то, что среди них был капитан, никто не заморачивался излишней субординацией.
«Как изменилось это место, стоило Айзену-тайчо спланированно проиграть!»
- Рукия, я надеялся, что сегодняшний день проведу с тобой наедине.
- Брось, Ичимару, разве ты не рад встретиться с Кирой? Он стал капитаном Третьего отряда!
- Вижу, - отозвался Гин, натягивая широкую улыбку на лицо.
Первой их заметила Хинамори.
- Ой, ребят, смотрите, Ичимару-тайчо, то есть, я хотела сказать... – указала она на них с Рукией и запнулась на полуслове.
Красноволосый и блондин тут же перестали ржать и застыли, как вкопанные.
- Ичимару, - с нескрываемой неприязнью в голосе приблизился к ним Рэнджи, - если ты думаешь, что расплата за все твои грехи миновала, то ты очень ошибаешься.
- Абараи-кун, я тоже рад тебя видеть! – расплылся он в ехидной улыбочке. – Знаете, смотрю я на ваше лейтенантсткое звание и думаю: есть же что-то постоянное в Готее!
Рэнджи заскрипел зубами от злости. Все знали, что он уже давно метил в капитаны, но даже после войны освободившиеся посты разлетелись, как горячие пирожки, а ему вновь ничего не осталось.
- Ара, а вот и Кира-кун! – на этих словах Гин с удовольствием отметил, как на лице его бывшего лейтенанта отразился целый спектр эмоций: от тоски до тщательно скрываемой радости от неожиданной встречи.
- Ичимару-тайчо, моё вам почтение. Как дела в других мирах? Я слышал, что вы теперь поставляете сведения о духовных частицах нового порядка в Двенадцатый отряд? – отозвался Кира.
- Нет, это просто предлог, чтобы усыпить бдительность достопочтенного Бькую-сама, а так, я разумеется, строю коварный план по захвату мира, уже без помощи Айзена.
- Если ты хоть пальцем тронешь Рукию, - начал было снова заводиться Абараи, так что Хинамори испуганно дёрнула его за рукав и виновато улыбнулась им обоим.
- То что? Знаешь, Абараи-кун, релиз Шинсо не так зрелищен, как цветение Сэнбондзакуры. Да и белых шарфов я не ношу. Не стоит на меня растрачивать свои молодые годы, как думаешь?
Рэнджи покраснел, как рак. Рукия с ужасом наблюдала за тем, как Ичимару стремительно возвращал себе статус самого скользкого капитана в Готее-13. Она решила разрядить обстановку:
- Ребят, Рэнджи, со мной всё в порядке. Просто Ичимару решил навестить моего брата, ничего серьёзного.
- А потом мы будем праздновать наш медовый месяц в путешествии по другим мирам, - вклинился Гин, - так что Рукию на днях рождения, свадьбах и похоронах в ближайшее время не ждите.
- К-ааакой ещё медовый месяц?! – взвилась Рукия.
- Как какой? Кучики-соотайчо ясно выскзазался, что твоя честь для него важнее твоей свободы, поэтому, я полагал, это не будет новостью, что мы вскоре поженимся, - как ни в чём ни бывало проговорил Ичимару, отметив про себя, что его спектакль удался: у всех четверых, как по команде, полезли глаза на лоб.
- Эээ-то, Кучики-сан, так вас можно поздравить? – тихонько проговорила Хинамори. – Знаешь, мы пока не афишировали, но мы с Кирой-куном тоже собираемся сыграть свадьбу через три месяца. Можем даже устроить двойную.
- И правда, Сейрейтею мало разрушений..., - пробормотал Гин, но так, что его услышал рядом стоявший Рэнджи.
- Рукия, - хмуро обратился он к подруге, - мы все знаем, что имя Ичимару не слезало с твоих губ, когда ты лежала в госпитале. Просто скажи мне, что ты в нём нашла?
«Рэнджи, болван, кто тебя за язык-то тянул!» - подумала Кучики-младшая про себя, теперь пришёл её черед краснеть.
- Рукия-чан называла меня по имени во сне? – недоумённо спросил Гин.
- Ага, всю неделю, что валялась без сознания, - хихикнула Хинамори.
«Ещё одна! Ну нельзя что ли в кои-то веки обойтись без сплетен?!»
- Честно говоря, у Кучики-сан был очень мечтательный вид, когда она бормотала «Гин, Гин», - погрузился в воспоминания Кира, - Ичимару-тайчо, вам стоит её беречь.
Репутация Рукии была вконец уничтожена. Теперь прогулка не казалась ей такой хорошей идеей.
- Были рады со всеми вами повидаться, но, знаете, нам уже давно пора – столько дел в отряде, - с этими словами она потянула отчаянно сопротивлявшегося Ичимару за рукав прочь от того места, где её самолюбие только что было размазано по гладкой кирпичной стене Сейрейтея.
