Я хочу быть писателем. Я напишу книгу.
— Правда?
Он не ответил.
— Чарли, тебе ведь нужно заботиться о своей сестре и…
Губы, облаченные в золоченую розу, сложились в жесткую усмешку.
— У меня есть сестра, которая не желает читать книги.
— Не слушайте его, — взмолился Отец.
Как будто он был виноват.
Что она скажет?
Кто сказал ей, что отец должен думать о книгах?
Все эти папины отговорки — не подействуют.
Навечно останутся между ними стены плотной защиты.
Стены, которые ему предстоит преодолеть.
Эта стена уже прогнила сверху донизу.
И это, как ни странно, радовало его.
Неожиданный свет, исходящий от коричневых кругов, казался подарком.
Отец не хотел покидать луну, он не желал никуда уходить.
Ему было уютно в своей башне.
Медленно, шаг за шагом, он отступал назад, и внутри его превращался в камень.
Луна заняла его место.
Он смотрел на свое отражение и, наверное, уже никогда не решится вновь взглянуть в зеркало.
— Что она о себе воображает? — произнес голос, полный иронии. — Всем известно, что она больна.
Это закрытый дом, стены которого не пропускают света.
Глухая к доводам разума.
По одному ее слову все меняется.
В худшем случае ее будут судить за грехи родителей.
Но в любом случае она кончит плохо.
Ночью, когда придет время вставать на тропу войны, она не сможет противостоять огню.
С ней случится что-то ужасное.
Она умрет.
А когда истина станет известна всем, это положит конец и ее земной жизни.
Поэтому, как бы то ни было, все увидят, что вы — ее родители.
Те, кто могли бы сказать, что это она виновата, теперь станут утверждать, что они виноваты в ее болезни.
Вы ведь этого добиваетесь, не так ли?
Я вижу, как сейчас морщится ваша рука.
Да, я вижу, что вам хочется переломать ей пальцы.
Отомстить.
За то, что когда-то вас не послушались.
Я знаю, вы будете рвать и метать.
У вас появятся жирные обвинения.
Которые вам придется произносить.
Всегда есть кто-то трети