Капитан Ланде Алексей Анатольевич
Я рассказывал эту историю много раз, в основном на офицерских мероприятиях под чарку-другую, но каждый раз получалось как-то по-разному, в зависимости от состояния рассказчика. Настало время положить эту историю на бумагу.
В начале августа 1988 года директивой Генерального штаба ВС СССР Каунасскому вертолетному полку была поставлена задача перегнать несколькими партиями двадцать пять вертолетов Ми-8Т в экспортном варианте с местного авиаремонтного завода на аэродром Термез и передать их нашим афганским друзьям.
Задача была несложная, но хлопотная, с учетом отпусков и афганских «Эстафет» (программа подготовки к замене в Афганистан) – подобрать экипажи, провести их подготовку, проконтролировать и все такое…
Предстояло выполнить задачу в течение четырех летных дней, по три этапа в день, с тремя ночевками и возвращением самолетом назад в Прибалтику за новой партией вертолетов.
Меня, к тому времени заместителя командира эскадрильи на Ми-8, определили старшим группы, а для «солидности и верности» приказом командующего ВА допустили к временному исполнению должности командира эскадрильи.
Экипажи подобрали быстро, взяли всех оставшихся из двух эскадрилий «восьмерошников», прошедших Афганистан, а некоторых и Чернобыль, ни одного молодого в группе.
Конечно, я, как старший группы, подобрал себе самых опытных членов экипажа: возрастного (на то время для меня), грамотнейшего штурмана эскадрильи и прославленного бортового техника – инструктора капитана Емельянова, в действиях которого и заложена вся суть дальнейшего повествования.
Сергей Николаевич Емельянов, недавно прибывший в полк, являлся, как сейчас бы сказали, знаковой личностью и штучным специалистом. Трижды по полному сроку побывавший в Афганистане, и трижды награжденный правительственными (ныне государственными) наградами, в авиационном гарнизоне он был объектом повышенного внимания и уважения.
При отсутствии квартиры в Каунасе, он с женой занимал на первом этаже авиационного профилактория большой зал, в то время как два заместителя командира полка на втором этаже ютились в небольших комнатах. Ему одному из немногих разрешалось носить голубой туркестанский авиационный комбинезон и сшитую в Калининграде по морской технологии авиационную фуражку, которые при его высокой и пополневшей фигуре придавали настолько представительный вид, что мимо проходящие военные невольно отдавали честь, а прибывающие на авиаремонтный завод экипажи вертолетов шарахались от него в летно-технической столовой, чтобы, не дай бог, не быть «шоркнутыми» местным начальником за ненадлежащий внешний вид.
Накануне перелета Сергей неожиданно заявляет: – Командир, а Вы не против, если я на весь период задачи буду «представителем» «Авиаэкспорта»? – А почему бы и нет! – не вдаваясь в подробности, ответил я.
Первая семерка вертолетов Ми-8 с афганскими знаками на бортах вылетела в пятницу 19-го, за день до всенародного любимого праздника – Дня авиации, и сделала по плану без сучка и задоринки три этапа перелета.
«Представитель» «Авиаэкспорта» в хорошо отглаженном новом голубом комбинезоне с диковинны-32 ми, на липучках, соответствующими эмблемами и нашивками, в стильной фуре на промежуточных аэродромах оттачивал свое мастерство в общении с местными начальниками, взбодренными «сверху» и прибывающими на аэродром поинтересоваться по ходу проблемами группы.
В следующие два дня что-то пошло не так, и группа вертолетов, сбившись с ритма, сделала всего три этапа перелета.
Воскресенье 21 августа – День авиации, первая промежуточная посадка на аэродроме Сокол Саратовского вертолетного училища.
Прямо с построения, в парадной форме, прибыл командир полка, мой бывший командир звена – инструктор, но узнав, что на борту есть представитель «Авиаэкпорта», потерял ко мне всякий интерес и в течение дозаправки общался только с ним, при этом «представитель» активно вникал в проблемы «придворного полка». В конце разговора «представитель таинственного ведомства» грязно выругался и пообещал поднять эти проблемы на уровне Главнокомандующего ВВС.
После взлета легкое чувство тревоги овладело мной. Не переиграл бы, ведь нам еще несколько «ходок» делать. Соответственно, провел надлежащую и объемную беседу: – Сережа, повнимательней! – сказал я. – Понял, командир… – тихо ответил «представитель» «Авиаэкспорта», уткнувшись в приборы. – Но наболело, надо было тыл погонять!
И, видимо, он как в воду смотрел. В этот же праздничный день на аэродроме Орск после заруливания – полнейшая тишина. Встречающих деятелей обеспечивающих служб – никого. «Представитель серьезного ведомства» был слегка возмущен и с ближайшего телефона спящего дежурного ДСЧ, с учетом инструктажа старшего группы, стал дипломатично решать проблему заправки и просроченного обеда для экипажей – сначала с диспетчером, а потом и с оперативным дежурным КП полка, невнятные ответы которых, и доклад дежурного по автопарку о выходе ТЗ (топливозаправщиков) и АПА для запуска вертолетов, (что на авиационном языке означало: «бойцов уже ищут») привели «представителя» «сильной» организации в его «рабочее» состояние.
Он вспомнил все свои претензии к тыловому обеспечению за все свои годы военной службы по всему их спектру, и особенно недавний случай в Шауляйской летной столовой, где ему отказали поменять десяток реактивных талонов на шоколад.
Для начала с городского телефона отстраненного им от дежурства авиационного диспетчера по «секретному» номеру от имени старшего группы был сделан звонок по межгороду дежурному генералу ЦКП ВВС и осуществлен доклад о неготовности группы при наличии «добра» выполнять дальнейший перелет.
Дальше по «наводке» реабилитирующегося диспетчера на аэродром уже от имени «Авиаэкспорта» был вызван командир батальона аэродромно-технического обеспечения.
Возвращение на стоянку представителя «влиятельной» организации совпало с прибытием к головному вертолету командира батальона. Сергей Николаевич, отведя комбата в сторону, начал методически грамотно, как говорят в авиации – от простого к сложному, снимать с него «стружку». До меня доносились лишь отдельные фразы: «Почему не в парадной форме, что, День авиации уже не праздник?.. Вы что, не поняли, кто летит?.. Вам что, служить надоело?.. Лично возглавите колонну техники на аэродром!».
Серьезность намерений «Авиаэкспорта» были подтверждены очумевшему комбату начавшимися непонятными командами и криками по рации в его газике. Без пререканий он ретировался, получив вслед команду про доставку стартового питания на аэродром.
– Наконец-то Москва начала работать… – подумал представитель «уважаемой» организации и, увидев мои ошалевшие глаза, сказал: – Командир, я все порешал, все в пределах предоставленных полномочий!
Не прошло и получаса, как на краю аэродрома появилась колонна специальной техники, впереди которой двигался автомобиль комбата. Вскоре представитель «компетентной» организации получил доклад старшего колонны (комбата) и отдал ему какие-то указания.
Заправка вертолетов была организована четко и быстро. Группа готовилась к запуску. И все было бы ничего, если бы штурман группы не спросил: – Сережа, а где питание?
Этот вопрос вернул представителя «всемогущей» организации к незавершенному им акту возмездия и вверг его уже в более глубокую стадию возбуждения. Я и гукнуть не успел, как подозванный к ведущему вертолету старший тыловой начальник аэродрома начал получать свое: – Я не буду спрашивать, где питание экипажам, ибо уже сейчас видны ваши низкие организаторские способности, – начал «представитель» «Авиаэкспорта» и, войдя в раж, выдал целую тираду, которую закончил так. – Если наша задержка приведет к срыву правительственного задания, считайте, что Вы уволены, товарищ подполковник!
Группа вертолетов начала запуск, и отъехавший к крайнему вертолету «потенциальный кандидат» на увольнение имел неосторожность спросить у экипажа: – А кто этот представитель «Авиаэкспорта»? – Какой еще представитель? – спросил летчик-штурман.
– Ну, тот, в белом комбезе! – Так это бортач с ведущего вертолета, капитан Емельянов, – закончил уже командир экипажа.
Шок, пронзивший тылового начальника, был настолько сильным, что он остался стоять на своем месте, и крайнему вертолету пришлось обруливать его сбоку.
Группа вертолетов, осуществив взлет по одному против ветра, правым разворотом встала на курс и прошла над стоянкой прилетающих. Автомобиль комбата стоял там в гордом одиночестве.
Через неделю мы делали следующую «ходку», но уже по северному маршруту, и на эти аэродромы не садились. На душе отлегло.
Из Книги "Лётчицкие рассказы". Книга 3. Под общей редакцией Анатолия Сурцукова. Рисунки Владимира Романова.