Исторических параллелей в изобретённом Дж. Р. Р. Толкином Средиземье немало. Кульминацией борьбы добра и зла в эпопее «Властелин колец» является битва за Минас Тирит — столицу Гондора, некогда могучего королевства, но утратившего былую силу. Это сражение, которое Толкин назвал ещё «битвой на Пеленнорских полях», вдохновлено реальным историческим событием — битвой на Каталаунских полях. В 451 году в бой вступили огромные армии: с одной стороны — гунны под началом Аттилы, с другой — римские войска и союзные им вестготы.
Аттила и его восточное воинство у Толкина превратились в орды Мордора — орков. Римские войска стали прообразом Гондора, а вестготы — воинов Рохана, рохирримов, искусных всадников. Вожди людей Арагорн и Теоден похожи на реальных полководцев древности — Флавия Аэция и Теодориха, которые выступили против Аттилы. Флавий Аэций, «последний из римлян», схож с Арагорном — «последним из нуменорцев».
Впрочем, на этом основные сходства событий реальных и литературных заканчиваются. Что произошло в Средиземье, пересказывать не нужно, сюжет более чем знаменитый. А вот что случилось в 451 г., теперь уже гораздо менее известная история.
Захватили Паннонию (Венгрию) и обосновались там гунны ещё во второй половине 4-го века. Воинственный вождь Аттила объединил племена и превратил их в угрозу Риму. К середине 5-го века Аттила обладал большим могучим войском и требовал у Валентиниана III его сестру в жёны, а с нею — половину Западной Римской империи.
Разумеется, притязания Аттилы римляне отвергли. Тогда гунны вторглись в Галлию. Чтобы отразить их нападение, туда отправился искусный римский полководец, сенатор и бывший консул Аэций, который фактически играл ключевую роль в управлении государством при Валентиниане. Он смог убедить короля вестготов Теодориха, давнего противника Рима, вместе дать бой Аттиле.
Здесь надо заметить, что войско, с которым выступил Аэций из Италии, состояло из множества племён. Помимо собственно римлян, так были некие литицианы и олибрионы, бургунды и франки, отличные наездники сарматы (они же аланы), саксы.
Аэций и Теодорих встретили гуннов возле города Ценаб (Орлеан), который те осадили. Они отогнали Аттилу в тот момент, когда стены уже «дрожали под ударами таранов». Гунны ушли туда, где их конница могла свободно маневрировать — на Каталаунские поля.
Сражение началось около девяти вечера. Аттила специально выбрал довольно позднее время, чтобы в случае неудачи (а в победе он сомневался из-за дурных пророчеств) отступить под покровом ночи. Он сам возглавил центр своего войска — гуннов, по флангам же разместил союзных ему остготов и гепидов.
Иордан считал, что «о подобном бое никогда до сих пор не рассказывала никакая древность» — таким кровавым он был. Гунны прорвали центр армии Аэция и затем стали наступать на вестготов, но римляне нанесли им фланговый контрудар и опрокинули врага. После долгого и упорного сражения воины Аэция заняли ключевой холм, что возвышался над полями — выгодную позицию, и гунны отошли.
Ходили слухи, что битва была столь жестокой, что три дня после неё на месте своей смерти сражались призраки и звон мечей оглашал окрестности. В ходе сражения погиб и король Теодорих, его придавленное конём тело обнаружили только утром.
После сражения вестготы хотели окружить Аттилу и заморить его голодом в собственном лагере — в отмщение за гибель Теодориха. Но Аэций не желал этого: в прежние времена он дружил с гуннами и всегда мог их нанять, чтобы смирить вестготов. В случае же уничтожения Аттилы вестготы оказались бы слишком сильны. Аэций поступил как истинный римлянин, по завету divide et impera — «разделяй и властвуй».
Казалось, Рим победил в битве на Каталаунских полях — Аэций занял поле боя и вынудил грозного вождя гуннов уйти в Паннонию. Некоторые даже называли битву сокрушительным поражением Аттилы. Но Аттила ушёл непобеждённым.
Аттила не оставил своих амбиций. Через год он вторгся в Италию и застал Аэция врасплох. Гунны разорили несколько провинций, и так измученных голодом. Рим спасли его же беды — Аттила был рад уйти с Апеннинского полуострова, где свирепствовала чума.
Судьба Аэция сложилась трагически. Его конец мало напоминает счастливый финал приключений Арагорна. Римский полководец погиб через три года после битвы на Каталаунских полях.