ЗАПИСЬ ТРЕТЬЯ
Мы с Юрой вместе росли. Я всюду следовал за ним. Мне казалось, я все о нем знаю, но он умудрялся все #время меня удивлять. Я не могу понять, когда он спал и ел? Мне казалось, я работаю на него сутками, везде и всегда ему помогаю, редактирую его бесчисленные тексты, готовлю к печати его бесконечные книги. Один, я не успевал читать, то что он писал, чтобы поспевать за скоростью его гениальной мысли у меня были помощницы.
Закончилось все, как обычно — так себе.
Этот падонок нашёл способ обойти собою же разработанные алгоритмы безопасности. Он стал последним умершим членом нашего бессмертного клуба анонимных одиночек.
Юрий Флеминг — выдающаяся личность совершенной эры. Его #идеи проникли во все сферы нашей жизни. Благодаря его научным трудам, мы больше не ждём миссию и не пишем очередную версию книги бытия. Флеминг очень убедительно объяснил, что от нас самих в этот раз нас никто спасать не будет. Тем не менее мой институт все еще существует, благодаря малекулярным кофе-машинам и уютным креслам в кофейнях.
ЗАПИСЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Они
Полвека назад моя внучка отдала свою жизнь в обмен на жизнь моей правнучки. Вчера правнучка сообщила мне, что вынашивает ребёнка. Она сказала, что это ее гендерное право на смысл жизни. Я ничего не почувствовал, кроме раздражения и призрения. Но это то, что я обычно чувствую, по отношению ко всем Абсолютам.
Я голосовал за полный и окончательный запрет беременности. У меня корыстный интерес. Женщины быстро кончаются. Химер, с датой выпуска позже пятидесятых, мне не жалко — пусть хоть каждый день меняются местами. Мне жалко старушек, которых осталось меньше 10% в моем поколении. С ними чувствуешь себя не так #одиноко. Но они слишком мудры и убедительны, они здесь не надолго. Скоро мы всех их отпустим.
В информационном и законодательном пространстве мы все равны. Но на самом деле это не так. Психика новых людей развивается почти без боли, страха смерти и любви, в человеческом понимании этого слова. У них почти всегда нет матери. Официально, отцы, а чаще деды, являются их опекунами, но фактически они им чужие люди. Смерть для них это что-то похожее на нажатие кнопки off в конце рабочего дня. Они не способны мыслить иррационально на абстрактные темы. Они биологические машины. Мы зовём их Абсолютами, но относимся к ним с призрением, как и положено Богам. Их мотивация нам не ясна. До ста они учатся и политиканствуют, после чего почти все новые женщины рожают сами себя, а новые мужчины, кое как продержавшись до ста, стирают #личность, проходят длительную реабилитацию и снова поступают в университеты. Наблюдать это — развлечение так себе. Хомячок в клетке — менее предсказуемое создание, чем наши Абсолюты.
Мы, мужчины, зачатые естественным путём, обменивать свою жизнь на жизнь генетически не родного отпрыска в очередь не выстраиваемся. #Вечность нам претит, но мы мыслим практично — мы несомненно более ценный продукт этого мира.
Запретив смерть, нам нужно было сразу запретить и рождение новых людей, тогда бы мы сохранили гендерный состав популяции Милениалов. Но мы тогда были куда тупее, чем сейчас. Мы и на полшага в темноте не видели.
Мое родство с покойными дочерьми было не столько заметно, сколько ощутимо на неком тонком уровне. Что такое этот тонкий уровень? Некий эфир, о котором позволяли себе грезить самые рациональные головы планеты?
Мы не нашли его. В квантовой физики нет частицы отвечающей за #любовь. Частица Бога же на деле оказалась очередным пикселям с неожиданной массой.
Мы сформулировали некую теорию всего, для этого нам потребовалось всего навсего тридцать шесть измерений. Не один из моих знакомых учёных так и не смог объяснить эту теорию на пальцах, но вот что удивительно — наши квантовые компьютеры монстры ее понимают и неплохо прогнозируют будущее. По их подсчетам наше будущее не отличается от нашего настоящего — мы во временном тупике.
Как только нечто, созданное нами, осознало теорию всего, мир, как будто, покинула древняя #магия. Началась совершенная эра — эра когда все уже совершено, и совершать больше нечего. А творить, как выяснилось, мы не умеем. Зато неплохо снимаем друг с друга копии.
Моя дочь пахла чем-то родным, она была моей. Я любил ее. Она была похожа на мою маму и мою жену, только гораздо красивее. Роза родилась в начале эксперимента, когда ещё можно было рискнуть и родить нормального ребёнка. Мы не получали деньги от государства, за рождение своего ребёнка. Мы с женой любили друг-друга, мы получали удовольствие, создавая новую жизнь.
Растить свою собственную девочку было сложно. Мы чувствовали себя неуверенно. У Лины не пришло молоко, чего мы только не делали с ее грудью. И если честно, мы с большой неохотой посвящали тогда ещё ценное время своей жизни кому-то кроме себя. Дети эволюции доставляют кучу хлопот: они плачут, плохо спят, им постоянно нужно внимание и забота. Они буквально умирают без любви.
Мы с женой чувствовали себя по плохому особенными. Та манера мыслить, которая побудила нас на доверие к своей природе, была крайне не популярна. Миром уже тогда правил #разум и #вера в технологии. Поступки людей, которые нельзя было рационально объяснить — выглядели нелепо и странно, несмотря на то, что инстинктивно казались верными.
Я благодарен моему бунтарскому нраву. Вместе с моими девочками мы прожили прекрасную жизнь, у нас в семье была любовь. Мы жили долго и счастливо. Все беды того времени мы смогли оставить за порогом входной двери, несмотря на то, что Роза чаще хранила своих подруг, чем ела торты на детских праздниках.
У всех наших друзей были дети, но родной ребёнок был только у нас. Как они пошли на это, зная о всех ужасах? Почему продолжали рожать генетически модифицированных детей?
Ответ, на мой взгляд, очень прост — мы такой вид. Мы социальны. #Человечеству нужна актуальная идеология и пропаганда, согласно текущему технологическому строю. Это даёт нам возможность сопереживать радостям и горю соплеменников. Мы согласны убивать невинных младенцев, а затем изливать свою боль в соцсетях, лишь бы быть как все, лишь бы быть вместе.