– Николай, вы рассказывали не раз, кто следит за вашей жизнью и творчеством помнят это очень хорошо, как приехали в Москву, в этот чужой город. И скольким пришлось пожертвовать вашей маме ради того, чтобы вы сюда приехали.
– Маме пришлось многим. Мне ничем. Я с большой радостью это все делал. Но маме – конечно, было тяжело.
Просто она человек, который вырос в Москве, прошел самые страшные 30-е годы, начало войны, и только в 1943 году она уехала из столицы. Ей не нравился климат. У нее были сложные воспоминания, видимо, детские.
Потом она училась в Москве, юношество все здесь прошло опять-таки, МГУ и все такое прочее.
Ей не очень хотелось здесь жить. Она любила спокойный город [Тбилиси]. Она не любила этот бурный и достаточно официальный образ жизни. Она по-другому на Москву смотрела.
А я иначе. Мне нравилась Москва тем, что здесь больше театров; здесь люди хамят, а не улыбаются вежливо, как в Тбилиси. Мне это очень нравилось.
– При этом и когда вы приехали, и когда вы жили здесь в этой съемной комнате, и когда мама терпела это хамство московское и так далее. Перед глазами была эта главная цель – Большой театр?
– Только он. Вообще, у меня ни одной секунды никогда не возникало сомнения, что я буду там служить.
Будучи еще в очень-очень юном возрасте, я ткнул в открытку, на котором был изображен Большой театр, пальцем и сказал: я буду здесь главным.
– Откуда такая уверенность?
– Никто никогда не прививал. Я не знаю. Это всех очень интересовало. Никто никогда не ориентировал, не говорил – ты должен стать артистом или режиссером. Ни в коем случае.
У мамы был план, она его озвучила мне еще в раннем детстве – школа, золотая медаль, МГУ. Как и все в нашей семье. И никогда никакого другого плана...
Случилось все иначе. Но однако ее желание реализовалось. Я все-таки стал юристом. Только я закончил МГЮА, а не МГУ, как все мужчины нашей семьи. А они все были юристами.
И я получил юридическое образование, будучи уже взрослым человеком. Так что ее желание все равно реализовалось.
– Был момент здесь, в Москве, когда и мама, может быть, вам сказала, и вы сами уже чуть-чуть сомневались – может правда ну его, не складывается, может стать юристом?
– Никогда. Я с первого дня, посмотрите на мои фотографии, когда я еще маленький, таких ног, таких пропорций и такого чувства позы у маленького 10-летнего ребенка практически никогда не бывает, Это случайность. В моем случае есть одна замечательная штука, что мое желание совпало с возможностями.