- Когда ты уже замуж выйдешь? Хоть за кого-нибудь?! - в сердцах воскликнула Лизина мать.
Они только что здорово поругались. Из-за пустяка!
Во всяком случае, Лизе казалось, что это сущий пустяк.
Елизавета Алексеевна, барышня тридцати двух лет отроду, за всю свою сознательную жизнь так и не научилась самым простым женским премудростям - прибрать в квартире, сготовить нехитрый обед, помочь родителям по хозяйству в деревне, когда на лето вся семья перебиралась на дачу.
Семья - родители, Лиза, младшая сестра Анька с мужем и тремя детьми.
Лиза терпеть не могла Аньку и её семейство. Поэтому со временем стала избегать совместного пребывания на даче.
Отговорилась тем, что устраивается на работу, надо быть в городе. Да и за квартирой надо приглядеть.
Не поехала.
Одной в квартире было классно! Хочешь - спи до обеда, хочешь - сериал весь день смотри.
И первую неделю Лиза так и делала - дрыхла до одури, протирала опухшие глаза, перекусывала, смотрела фильмы, зависала в соцсетях и игрушках.
Работа? Да ну! Она уже работала, целых два года подряд. Устала...
Лиза подавала резюме и заявки всюду, но на собеседование не ходила. Или ходила, устраивалась на работу, но хватало её на пару недель. И хорошо, если Лиза увольнялась сама....
Её трудовая книжка пестрела записями, но сроки трудовой деятельности были весьма и весьма скромными.
Родители, конечно, капали на мозги и всё время ставили в пример Аньку, которая с мужем держала небольшой магазин детских товаров.
- Шла бы ты к сестре в магазин, чай не обидит она тебя! - мать переживала из-за Лизиной безработицы. - Они хотят там детскую игровую комнату обустроить, помоги, ты же художник, Лиза!
Лиза действительно прекрасно рисовала. Но идти к Аньке совсем не хотела. Это было унизительно!
- Не трогай меня, мама! Я сама позабочусь о своём трудоустройстве!
...Эта неделя одиночества дома стала для Лизы блаженством.
И надо же было матери заявиться утром без предупреждения!
- А что у тебя так грязно? Ты вечеринку устроила? - мать ходила по квартире и собирала мусор.
Лиза, заснувшая всего пару часов назад, сонно моргала и не отвечала.
Мать охала и ворчала, гремела пустыми бутылками, стучала дверцей холодильника, потом зазвенела посудой. И всё это на фоне нудного гундения.
- Ты чего приехала-то, мам? - зевая, спросила Лиза. - У вас же там самая горячая пора.
- А ты чего не на работе? - вопросом на вопрос ответила мать.
- А я звонка жду, должны позвонить. Если примут.
- То есть, ты пока не работаешь? Вот и хорошо, - почему-то обрадовалась мать.
- Не поняла? Что значит, хорошо? - Лиза побрела чистить зубы, поняв, что поспать больше не удастся, ибо мать прибыла не на полчаса.
- Хорошо - это значит, что я поеду обратно, а ты с Пашей будешь возиться. Мы сюда на скорой приехали, у него живот всю ночь болел. Анька сейчас в больницу его оформляет, а я на подхвате. Но раз ты свободна, то давай, за племянником ухаживай.
- Почему я? А Анька что?
- Совесть имей! - вскинулась на Лизу мать. - Анька помимо того, что работает в магазине, ещё двоих тянет. Ей не разорваться. Помоги сестре, Лиза! Ну, либо поезжай в деревню и там помогай вместо меня огород сажать. Решай давай!
Но Лизе не хотелось в деревню - там отец её не щадил и заставлял работать с раннего утра. Не хотелось и за пятилетним Пашкой в больнице приглядывать, личное время тратить. У него, в конце концов, свои родители есть!
О чём она и сообщила матери.
И тогда они поругались. Вот из-за такого пустяка! Не могут организовать свою жизнь и всё пытаются посягнуть на её, Лизину, личную свободу!
Тогда-то мать и ляпнула про замужество.
По больному ударила, старая карга!
Анька с сызмальства от женихов отбивалась, хоть и была пацанка пацанкой! По заборам лазила, с вечно разбитыми локтями и коленками бегала, в штанах и джинсах, с куцым хвостиком на голове. Замуж вышла в двадцать лет.
А Лиза в своих нарядных платьишках и с огромными бантами и дорогими игрушками была авторитетом лишь у девчонок. Мальчишки к ней не особо подходили.
Даже на свадьбе сестры парень, который за ней ухаживал весь вечер, удрал после выноса торта. А Лиза его искала...
В общем, с мужчинами у Лизы не складывалось давно.
И вот зачем мать так на неё?! За что? И так-то никакой личной жизни!
- А тебе-то что с моего замужества? - окрысилась Лиза. - Сбагрить с глаз долой хочешь? Я вам всем мешаю? Конечно! Кто я такая? Я ж никто!
Лиза уже не могла остановиться.
Вся её детская обида, ревность к младшей сестре - всё выплеснулось.
Мать Лизы тоже особо не церемонилась и под финал скандала громко призналась, что все уже устали содержать великовозрастную дочь, поэтому очень уж хочется сбагрить её на мужика, который как раз и воспитает.
Завершился конфликт обоюдными оскорблениями. Мать громко хлопнула дверью. Лиза осталась одна - плакать.
Когда наступил вечер и солнце закатилось за крыши многоэтажек, Лиза почувствовала беспокойство.
Она весь день злилась на мать, на отца, на сестру и её семейство. На Пашку, который умудрился заболеть и испортить ей отдых...
Лиза была гордая. Они ни за что не позвонила бы первой. Ведь она не виновата, что родители её не любили, а любили Аньку. И она не просила сестру, а они родили.
Ещё и замуж сестрицу выдали! А её попрекают одиночеством.
К ночи чувство беспокойства усилилось.
Лиза вспомнила, как ей было страшно, когда у неё в семь лет обнаружился аппендицит, и её повезли в больницу. Мама оставалась с маленькой Анькой, а отца в больницу не пустили. И Лиза тогда была на грани паники.
Она оделась и вызвала такси - ехать в больницу к Пашке. У него же живот болит, мать сказала. А вдруг тоже аппендицит?
Она набрала Аньку (вопреки своей гордости!) и, услышав её сонное "Алло", затараторила:
- Ань, привет! Я сейчас еду в больницу к Пашке - он в городской клинической? В педиатрии? В какой палате? Ты мне продиктуй всё, что нужно...
- Да, он в городской, Лиз... Но сейчас он спит, ему операцию сделали, аппендицит. Так что не надо никуда ехать. К нему не пустят.
Но Лиза всё равно поехала. Слишком хорошо она помнила тот страх, который она испытала в семь лет, когда была совсем одна. А Пашке пять! Он такой маленький!
...Конечно, её не пустили. Но она осталась в приёмном отделении. Ждать.
Нервно сжимая в руках плюшевого зайца для Пашки, Лиза с надеждой смотрела на каждого медработника, который проходил мимо - она надеялась уговорить пропустить её к племяннику.
- Я оперировал вашего племянника, девушка, - к ней подошёл мужчина с уставшими глазами. - Поверьте, нет оснований волноваться. Он проснётся и будет как новенький. А вы зря сидите.
- Пожалуйста! - Лиза посмотрела на доктора. - Мне очень нужно, чтобы он проснулся рядом с близким человеком. Ну, пожалуйста...
Доктор привык жёстко отвечать даже самым близким родственникам своих пациентов. Порядок есть порядок!
Но в этой молодой женщине было что-то... что-то такое... Словно от его решения зависела её жизнь. И для неё очень было важно, чтобы прооперированный малыш проснулся рядом с ней.
Он жестом позвал её идти за ним.
И Лиза двинулась за доктором, попутно надев белоснежный халат.
...Пашка лежал на кровати такой маленький и беззащитный, что Лиза заплакала.
- Не надо плакать, - прошептал доктор, - а то я передумаю и попрошу покинуть палату. С ним всё хорошо. Не волнуйтесь.
Лиза закивала и вытерла слёзы.
Доктор вышел, тихонько притворив дверь, а Лиза осталась с Пашкой, пристроив рядом с его плечом плюшевого зайца.
Она сидела с ним всю ночь, шептала молитвы, какие знала, а какие не знала - сама сочиняла.
Вспоминала своё детство... Шёпотом рассказывала племяннику про свои проказы и хулиганство. Смеялась и плакала одновременно.
- Лиза... - удивлённо протянул Пашка, когда открыл глазки. - Лиза, а ты чего здесь делаешь? А меня резали, знаешь? Животик резали, мне было не больно!
Мальчик начал делиться своими впечатлениями. А она держала его горячие ручки в своих руках и кивала, восхищаясь его мужеством.
- Ну вот, мой маленький пациент проснулся!
Доктор уже был в палате.
Он осмотрел повязку, удовлетворительно кивнул.
- Сейчас тебе поставят градусник, потом поменяют повязку, потом ты позавтракаешь и мы с тобой будем решать, как дальше тебя лечить.
Пашка без тени страха согласился с таким планом.
- А вас я попрошу покинуть палату. Вы извините, но нельзя... Мы даже родителей не пускаем сейчас. Карантин.
- Я понимаю... - Лиза была благодарна доктору за эту ночь рядом с Пашкой. - Можно, я буду звонить, чтобы держать связь с мальчиком? И приносить ему что-нибудь?
Доктор кивнул, а потом, подумав, написал на бумажке номер.
- Звоните напрямую мне. Меня зовут Станислав Дмитриевич. Я лечащий врач Павла.
************
- Ань, научи меня жарить картошку, - попросила Лиза сестру, когда они сидели в беседке во дворе дома в деревне и пили мятный чай.
- Научу, - улыбнулась сестра. - И картошку жарить. И рассольник варить. И шарлотку печь.
Они с родителями заметили перемены, произошедшие с Лизой - после Пашкиной операции она сблизилась с племянником, стала теплее общаться с родителями, играла с остальными детьми... Словно в Лизе кто-то открыл потайную дверку, за которой жила настоящая, добрая Лиза.
Но главное - у Лизы кто-то появился! Она постоянно держала телефон при себе, а когда звонил ОН, отвечала особым голосом, в котором звенело счастье и любовь.
Но никто не знал, кто там, на другом конце мобильной связи. Лиза свою тайну никому не открывала.
***********
Станислав Дмитриевич спешил к выходу, когда его окликнула старшая медсестра. Какие-то рабочие моменты, что-то подписать...
Он подмахнул документ.
- Что-то вы последнее время всё торопитесь, спешите работу покинуть? - кокетливо заметила старшая медсестра. - Никак невесту наконец нашли? Может, и на свадьбу пригласите?
Станислав Дмитриевич засмеялся.
- Может, и приглашу - как вести себя будете!
И он пошёл к выходу.
Зазвонил мобильный.
- Доброе утро! Дежурство уже закончилось?
- Да. И я спешу на аромат жареной картошки! Хотя это и чертовски вредно! Но я обожаю после длительной трудовой ночи похрустеть жареной картошкой.
- Я посыпала её молодым чесноком. Аромат божественный
- Уже лечу!
...Лиза положила телефон на стол и улыбнулась. Как же она счастлива!
Она сняла крышку со сковородки, где дымилась пропитанная чесноком жареная картошка - Анька сказала, что так она останется хрустящей.
А в духовке поспевала шарлотка...
