Мои истории с реальными персонажами. Дружба- лучшее, что есть у людей. Она, как и любовь, цепляет и лечит наши души. Но иногда разбивает нам сердца...
- Але! Привет! Давно не трындели, - до боли знакомый, низкий, с хрепотцой женский голос застал меня врасплох на огороде с граблями наперевес.
-Але! Да! Не слышу тебя! - по-детски глупо решила слиться я. Но это бесполезняк. Телефон опять завибрировал.
- Алеее! Подруга! Ты в какой, *опе мира, слышишь сейчас? - не успела я сделать шаг к лавочке.
- Не слышу! Тут связь такая... - не теряла я надежды. Зря.
- А ТЕПЕРЬ СЛЫШИШЬ??- голос набрал свою природную мощь(я то уж слышала "Рюмку водки"после рюмки водки🤣) Как будто, от громкости связь лучше, короче, надо брать:
- Да. Слышно теперь.Привет, - обречённо ответила я. Ну не хотела, не желала. Это моя боль и мое разочарование.
Лет 13 назад Ксюха была моей самой близкой подругой. С ней мы после моего ожидаемого и ее стремительного развода приходили в себя, искали землю под ногами.
С ней мы соглашались, растирая слезы с тушью по лицу, что " все мужики козлы".
Она таскала меня на себе в поисках лучшего врача, когда я почти не могла ходить.
С ней курили до блевоты на балконе, доказывая друг другу, что " все у тебя еще будет п*****о, не ссы , подруга!"
Природная блондинка, высокая,фигуристая, укладка- волосок к волоску, маникюр безупречный, без макияжа- никуда, духи - отпад, яркие , порой вызывающие шмотки, громкая, уверенная в себе, с широкой улыбкой на лице, - Ксюха была центральной фигурой где бы не появлялась. Она несла себя как праздник, как враг обыденности. Мужчины оборачивались ей вслед. Женщины тоже. Казалось, у такой бабы все должно быть схвачено, все в " шоколаде". Но...
Ксюха была алкоголиком. Причем с огромным стажем. Регулярно, раз в 2-4 месяца она уходила в запой. В свой страшный, отчаянный отпуск. Иногда теряя при этом работу, сына, который ее ненавидел и любил, заливая в***** свои планы и мечты.
В этом ее мире меня не было. Она не позволяла мне даже помочь. Пила страшно, валяясь в собственной моче, до беспамятства. Как то раз я, отчаявшись выйти с ней на связь и переживая, что ее организм не справится, упорно ломилась в ее дверь. Наконец, она распахнула, уродливая, отекшая, с затравленным взглядом, шарахнулась , взвыла истерично:
- Пшла отсюда, говорила же! - и с размаху захлопнула дверь перед моим носом.
Через какое то время она звонила сама:
-Люлёк! Я в норме. Неси.
И я бежала в магазин, скупая ее любимые Осенний вальс и Мишку косолапого, хватала заодно мороженное, халву, семечки. Ксюха выздоравливала.
Еще немного опухшая, но уже с подправленным маникюром и окрашенными в привычную яркую платину волосами, она виновато металась по кухне наливая нам чай, торопливо высыпая в ажурные салатники конфеты, распрашивая о новостях и извиняясь за долгое отсутствие.
- Люлёк, я ж просила, никогда не приходи ко мне. Не хочу, что бы ты виде ла всю это грязь. Прости.
А потом у меня появился Серёжа. И я ушла вся в отношения. Мы перешли в режим созвона. Она переехала к какому то мужику в предвкушении счастья. Через полгода я узнала, что ее посадили. На 8 лет.
Посылки, письма, редкие звонки, сначала полные боли разговоры, потом злость в голосе и к концу срока надежда на новую жизнь и иногда знакомый хриплый смех в телефоне.
Ксюха вышла тише воды ниже травы. Кроме длинных седых волос и страшных шершавых рук, кардинальных изменений я не увидела. Только взгляд. Затравленый и не уверенный. Она боялась мира. Магазинов. Людей. Ее штормило на улице, привыкшая к бараку и режиму, долго спала со светом, просыпаясь на рассвете. Я ходила с ней за продуктами, делилась шмотками, искала работу.
Полгода Ксюха приходила в себя, трезвая, снова красивая, строила планы и пыталась избавится от лагерных привычек и словечек.
Но мечты остались мечтами. Она снова запила. И потеряла свою первую работу, которую мы с таким трудом нашли.
Я ушла из ее жизни. Ее зависимость раздавила все. Больше года я ничего не знала о ней.
И вот она позвонила. И я не смогла не взять трубку. Знакомый,и такой родной когда то голос, вклинился в мою размеренную послеоперационную жизнь, вызвав приступ ноющей боли где то в солнечном сплетении:
- Люлёк! Как ты?
- Все хорошо. На даче. Сама как? - я присела на лавочку, закрыв глаза и подставив солнцу лицо.
- Люлёк! Все отлично! Я соскучилась!