глава 8 рассказ Дорожка к счастью
Арина с силой захлопнула дверь своей спальни. Слав Богу, на дверях ее комнаты был замок. Девушка расстроенно плюхнулась на свое любимое место на подоконнике и подтянула ноги к груди. Арина прекрасно понимала. Что сама виновата в том, что сейчас происходит. После аварии она чувствовала себя беспомощной и очень беззащитной. И позволила родителям управлять ее жизнью. Сначала они поддерживали ее во всем, но…Арина слишком медленно восстанавливалась. Родители не могли позволить себе тратить на нее так много времени и энергии. И они предпочли просто спрятать ее подальше от посторонних глаз. Все соседи и друзья знали, что у Полины есть сестра-близнец, но она стеснительная затворница со своими странностями. Наверное, знакомые их родителей даже жалели их, потому что им так не повезло с дочерью.
Но Арина не возражала. Ее полностью устраивала такая ситуация. Ей нравилось наблюдать за жизнью из окна своей маленькой комнаты. Только там она чувствовала себя полностью в безопасности. И то не всегда. По ночам она по-прежнему часто просыпалась от мучивших ее кошмаров. Чаще всего она видела один и тот же сон. Как на нее несется огромный грузовик, а она стоит посреди дороги не в силах сдвинуться с места. Девушка чувствовала этот отвратительный запах горящего пластика. Она просыпалась в холодном поту и потом долго не решалась закрыть глаза. Раньше Арина не любила читать, это в последние три года книги стали ее спасением. После очередного пробуждения от ночного кошмара, чтобы хоть как-то заглушить свои мысли, она тянулась к книге. А потом она поняла, что книги могут спасать ее не только по ночам.
Иногда ей казалось, что если бы не попытки Полины растормошить ее, она бы неделями не покидала свою комнату. Но у сестры было четкое правило. Каждый день она заставляла Арину хотя бы на полчаса спускаться в сад.
Арина склонила голову и задумалась. Она была не против пластической операции. Но почему Бельгия? Как она поедет туда? Ну, например, до аэропорта она сможет добраться на поезде. Но в самолет она ни за что не сядет. Она и до аварии боялась летать, а теперь…Нет, нет и нет…Несколько лет назад они уже консультировались с довольно известным московским специалистом. Он сказал, что кожу на руках можно пересадить. Шрамы, конечно, останутся, но будут уже не так заметны. Если уж нужно делать операцию, то почему бы не у него? По крайней мере до больницы она в состоянии дойти пешком.
Девушка закатала рукава своей длинной белой рубашки и с отвращением посмотрела на свои обожжённые руки. Они пострадали больше всего. На теле Арины тоже было несколько ожогов, но руки… Арина быстро опустила рукава вниз. Она старалась, как можно меньше смотреть на свои руки.
В дверь ее комнаты постучались. Девушка быстро посмотрела на часы. Для Полины еще слишком рано. Значит, пришла мама. Арина тяжело вздохнула и открыла дверь.
- Я не поеду в Бельгию, - спокойно сказала она. – Если для вас с отцом настолько важно, чтобы я сделала пластическую операцию, то я согласна сделать ее в Москве. Но это тоже не обязательно, - добавили девушка. – На свадьбу я надену платье с плотными длинными рукавами. Никто ничего не заметит. Не переживай.
- Дочка, но ведь дело не только в свадьбе, я хочу, чтобы ты была счастлива… Хочу, чтобы ты перестала постоянно прятаться в своей комнате. Арина, мы в последнее время отдалились, мало разговариваем, но…и я, и папа любим тебя.
- Мам, я не могу поехать в Бельгию. Я не сяду в самолет. И там,…как я буду передвигаться по незнакомой стране. Пешком везде не походишь? Я просто не смогу, мам.
- Хорошо, - женщина кивнула. – Давай попробуем сделать операцию здесь. Хотя специалист в Бельгии обещает лучший результат.
- Мам, он меня не видел. Вы отправляли ему только фотографии. Московский доктор осматривал меня, поэтому его мнение более точное. Пусть останутся шрамы, для меня это не так важно. Если честно, то я думаю, что для меня операция ничего не изменит.
- Дочка, когда ты снова станешь красивой, ты опять превратишься в ту открытую и веселую девушку, которой была до аварии.
Арина грустно посмотрела на маму. Если бы это было возможно.