(книга "Больше, чем тире")
Признаюсь сразу: нахал – это я, курсант пятого курса – наглый тип военной наружности!
Произошло это ноябрьским вечером в 1990 году, как раз накануне распада СССР. В то время по Калининграду ещё курсировало множество трамвайчиков - таких милых и пузатеньких, чехословацкой постройки. Один из трамвайных маршрутов останавливался прямо около нашего училища. Так вот в одном из них и произошла эта комичная история.
Некоторые трамвайчики были уже настолько старенькие, что в них иногда не доставало нескольких сидений на задней площадке.
В то время перед самым увольнением я сделал в нашем военторговском магазинчике одну из первых своих семейных покупок: приобрёл обыкновенную табуретку на металлических ножках.
Наступил час увольнения в город, и я вместе со своими однокашниками и со своей новой покупкой встал в строй увольняемых. Чтобы не бросаться в глаза дежурному по факультету, я занял место в строю во второй шеренге, но намётанный взгляд опытного офицера всё равно вычислил нарушителя и тут же вывел меня из строя:
- Что это у Вас в руках, товарищ старшина первой статьи? – дежурный по факультету не скрывал своей улыбки.
- А это моя первая семейная покупка, - сразу же признался я.
- Перчатку с правой руки - долой! – и убедившись, что на безымянном пальце моей руки поблескивало обручальное кольцо, дежурный снисходительно добавил, - встаньте в строй.
И вот мы всей гурьбой вышли в город, дошли до остановки и вскоре зашли в полупустой салон подошедшего трамвайчика.
На задней площадке этого усталого «пузатика» из трех сидений было только два. Все остальные сиденья были заняты пассажирами, и я ничего лучшего не придумал, как поставить на пустующее место свою табуретку, и уселся на неё. Пассажиры удивленно посмотрели на меня, а мои собраться только захихикали, мол «со своим самоваром в Тулу приехал».
Вот так мы и проехали одну остановку.
На следующей остановке в салон трамвая, через средние двери вошла такая очень круглая и грузная женщина с большими авоськами в руках. Она тяжело выдохнула и, оглядев салон, с грустью отметила, что все сидячие места заняты. Но тут её лицо озарилось злорадной улыбкой – в конце салона, в самом его углу она заметила одного нагло сидящего курсанта. Победоносно оглядев меня с ног до головы, она решительно направилась в мою сторону, задевая сумками сидящих безобидных пассажиров, в полной уверенности, что курсант сейчас же «подорвётся» с места и начнёт ей предлагать присесть.
Я же в ответ наивно смотрел на неё – такую всю неумолимо надвигавшуюся, словно грозовую тучу, и мило улыбался ей, словно старой знакомой. Так мы проехали ещё до одной остановки. Женщина в свою очередь подошла поближе и, встав прямо напротив меня, стала нещадно испепелять меня своим ненавистным взглядом, призывая мою совесть наконец-то проснуться.
Мои однокашники немного притихли, понимая, в чём дело в предвкушении начала представления. И тут неожиданно не только для меня, но и для всех пассажиров салон вдруг огласили громкие причитания обиженной пассажирки: «Вот же до чего же дожили-то!» - возопила она. «И это называется курсанты! Будущие офицеры! Видать вас всех там плохо воспитывают, раз даже курсант уже аж пятого курса нахально сидит и не может уступить усталой женщине место!»
Дальше шли пространные рассуждения, что меня плохо воспитали не только родители, но и партия и даже комсомол! И что таких отщепенцев надо в три шеи гнать с флота! И как такие подонки смогут защитить таких, как она, если завтра война!
Я спокойно сидел на своей табуретке и с сыновней любовью и комсомольской преданностью внимал всем её словам, думая о том – насколько же её хватит. И какие же всё-таки нахалы – эти наглые курсанты! Но поток обвинений и причитаний в мой адрес у неё был совершенно не иссякаем. И теперь даже некоторые пассажиры трамвая, обернувшись в нашу сторону, не только гневно смотрели на меня, но уже и неодобрительно гудели, в солидарном возмущении поддерживая нравоучительницу.
Не выдержав такого жесткого прессинга, я ко всеобщей радости тётеньки и пассажирского салона, наконец-то подскочил со своей табуретки, взял её в руки и как можно слащаво перебил тётечку: «Нижайше прошу меня простить, я был не прав! Если Вам так хочется занять моё место, то, пожалуйста, конечно же, занимайте!»
С этими словами я вместе со своей табуреткой прошёл от задней площадки трамвая в центр салона и вновь уселся прямо посреди прохода между штатными трамвайными сиденьями!
Весь салон трамвая разразился дружным смехом.
Женщина с авоськами долго разглядывала абсолютно пустое место без сиденья. Потом она, вероятно выйдя из ступора, поставила на пол свои авоськи, уперла руки в боки, и вновь начала свою тираду: «Ах, вот какие пошли наглые курсанты! Со своими табуретками уже по трамваям ездють! И это будущие офицеры! Как такие могут защитить страну от врагов!»
Очередной смех заглушил её причитания и стенания.
А трамвай, подъехав к остановке «Площадь Победы», открыл двери и мы чёрной смеющейся массой высыпали из него на улицу.
Трамвай, вяло звякнув, тронулся с места, набирая скорость. Из последнего окна, в приоткрытой форточке показалось возмущенное лицо недовольной пассажирки. Лицо громко крикнуло нам, срываясь на фальцет: «Нахал!!!»
Мы опять засмеялись… и вечерний город принял в свои объятия очередную порцию нахалов в черных бушлатах.
А трамвай, пронзительно скрипя колёсами на повороте, навсегда увозил в вечернее небытие всё ещё возмущавшуюся авоськоносительницу, своим криком распугивавшую вечерних прохожих.
Кстати, та табуретка спустя год всё-таки сломалась ввиду её неприлично-интенсивной эксплуатации в домашних условиях…
© Алексей Сафронкин 2021
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.