Каждая из них знала, что если у нее получится поднять руки, значит, ее имя выкрикнут. Это очень поднимало настроение окружающим. А уж аплодисменты товарищей, с которыми мы проводили время вместе, и подавно. Жизнь у нас была веселая, один раз только на занятиях в музыкальной школе все родители ходили в слезах от нас. Наша вокалистка не могла спеть без концертмейстерской палочки, приходилось ее связывать, чтобы не поранила руки. Нас, конечно, за это ругали, но мы были так счастливы.
В старших классах меня заметил педагог по музыке и пригласил выступать с концертом. Я приехала на прослушивание и увидела там свою учительницу по пению - она подходила ко мне, пожимала руку, показывала мои сильные стороны, все очень внимательно меня слушали, а мне было так стыдно. По дороге домой я плакала. Хотя я пела отлично, все равно я плакала от стыда.
Мое первое серьезное увлечение было художественная гимнастика. Я увидела девочек у тренера, пошла к ней и попросилась в секцию.
Она очень тепло со мной обошлась, дала мне попрыгать по комнате, показала упражнения, учила меня пританцовывать. Но когда ей сказали, что у меня есть слух и что петь я могу, она очень удивилась. Мне, как и маме, очень нравилось, когда меня ругали. Именно такие сильные эмоции помогали мне выжить.
Мне очень хотелось добиться больших результатов в спорте, но один раз я упала и повредила руку. Лечение сопровождалось нападками тренера: она начала говорить мне, что я не так ее учила, что надо делать в нужных местах, что ей не нравится мой голос. И всякий раз, когда она говорила, что меня заберут. У меня начиналась истерика, я уже не понимала, что происходит, только плача, я заходилась в крике. Тренер меня не забрала, хотя я очень просила.
Я думала, что никогда не восстановлюсь после этой травмы, что моя жизнь никогда не будет прежней. Но я смогла вернуться в спорт. Я начала учиться петь снова и очень быстро прогрессировала.
Вскоре после моего первого выступления в местной школе, я попала на первый свой конкурс народной песни. Там я увидела маму, ее платье, а меня не заметила и сидела за кулисами и плакала. Я так и не узнала, как зовут ее маму. Но там же она и приняла решение, что мы будем выступать.