⇦ предыдущая часть
Василию Петровичу Багрову было уже лет пятьдесят с хвостиком. Сын богатого помещика Горлиновской станицы, он в шестидесятых годах, по окончании курса гимназии, сделался военным, и лет десять служил в Петербурге. Как и подобает гвардейскому офицеру, Василий Петрович не стеснялся в средствах, а потому всегда принимал самое живое участие в товарищеских попойках и дебошах. Пил он мало, но от женщин был всегда без ума. Эта слабость стоила ему в своё время много денег и способствовала преждевременному появлению на его голове порядочной плеши. В женщине Василий Петрович ценил больше всего следующие качества: стройность стана, красоту лица и кокетливость. Добросовестное ухаживание за женщинами, вероятно, было причиной того, что Василий Петрович навсегда остался холостяком.
После смерти родителей Багров вышел в отставку, переехал из Петербурга в своё родовое имение и занялся хозяйством. Деревенская жизнь и хлопоты по хозяйству сначала было заинтересовали молодого помещика, но скоро всё это наскучило ему. Сдав часть земли в аренду, а остальное имение поручив надёжному управляющему, он переехал в Новочеркасск. Должности Василий Петрович не добивался, даже и по выборам не хотел служить. Ухаживание за женщинами наполнило всё его время, и он никогда не томился одиночеством.
Хотя Василий Петрович был принят во всех лучших домах Новочеркасска и почти каждый вечер посещал клуб, однако, больше всего ему нравилось проводить время среди молодёжи; в этой сфере он чувствовал себя необыкновенно хорошо и был неистощим по части анекдотов самого скабрезного характера. Все ночные феи Александровского сада хорошо были знакомы Василию Петровичу; он любил побалагурить с ними и часто одарял их конфетами. В городе Багров слыл за добродушного человека и весёлого собеседника.
Казаки Горлановской станицы встречали всегда у Василия Петровича самый радушный приём и часто просили его походатайствовать по их делам в областных учреждениях. Не имея определённых занятий, Василий Петрович охотно принимал на себя такие ходатайства и всегда добивался желанной цели.
- Покорнейше благодарим, Василий Петрович! Век не забудем вашу милость, - говорили благодарные казаки. – Собрались бы как-нибудь да приехали к нам в станицу. Уж как бы мы вас приняли!
- Заеду, заеду! Приготовьте только побольше вина, да чтобы хорошенькие бабёнки угощали.
- Беспременно всё будет. Жалуйте только.
Однажды, в конце сентября, когда устанавливается у нас прекрасная погода, Багров нанял тройку лошадей и отправился в своё имение. Ехать приходилось степью. Василий Петрович с детства любил степь. Правда, теперь она не представляла того вида, как ранней весной, но всё-таки была хороша; на необъятном пространстве виднелись желтоватые четырёхугольные загоны скошенного хлеба, сменяющиеся то вспаханными участками, то зелёными узкими полосками, то сероватыми клочками земли, поросшей полынью и ковылём. Степь, видимо, замирала уже и готовилась встретить холодную зиму. Этот пёстрый колорит степи не вызвал грустных дум у Василия Петровича, - напротив, он как то оживился, вздохнул полной грудью, и струя чистого воздуха, как живительный бальзам, освежила его тело.
Вдали показалась золоченая глава Горлановской церкви. Василий Петрович решил завернуть в станицу и пображничать с казаками. Теперь они все в станице, потому что день был праздничный. «А как они рады мне будут», - думал Багров. – «Пожалуй, дня на три задержусь в станице: пойдут приглашения из дома в дом, угощения… Отказываться неудобно, да, впрочем, я люблю быть в весёлой кампании. Среди казаков попадаются интересные рассказчики, - запасусь свежими анекдотами из казачьей жизни». Так размышлял Багров, подъезжая к станице. Ямщик подобрал вожжи, взмахнул кнутом, молодецки крикнул, и лошади быстро покатили тарантас по пустынной улице, заросшей колючкой и лебедой. Из дворов выскакивали лохматые собаки и с обеих сторон нападали на пристяжных, стараясь ухватить их за морды. По мере того, как тарантас въезжал в среднюю часть станицы, улицы стали понемногу оживляться: на завалинках сидели нарядные бабы и щёлкали семечки; босоногие ребятишки тут же бегали целыми ватагами и кричали благим матом. Звон колокольчиков и личность самого пассажира привлекли общее внимание; бабы переставали разговаривать и пристально всматривались в лицо Василия Петровича; мальчишки отбегали в сторону и, разинув рты, глядели на тарантас и на лошадей.
- Направо, - вот к тому дому с зелёными ставнями, - сказал Багров ямщику. Тройка сделала последнее усилие и лихо подкатила к указанному дому. Гостя встретила хозяйка Степанида Андреевна.
- Здравствуйте, Степанида Андреевна! – приветствовал её Василий Петрович;- Я к вам в гости.
- Милости просим. Давно вы не заезжали к нам. Пожалуйте, пожалуйте!
Василий Петрович вылез из тарантаса и, в сопровождении хозяйки, пошёл в дом. Пока гость снимал свой дорожный костюм и отряхивал дорожную пыль, Степанида Андреевна успела поставить самоварчик, а снохе велела приготовить закуску.
- А где же старик? – спросил Василий Петрович хозяйку, когда она вошла в комнату с подносом.
- В станичном правлении на сборе. У нас ныне атамана выбирают.
Разговаривая с хозяйкой о том о сём, Василий Петрович напился чаю и решил пойти в станичное правление. Он давно не бывал на станичных сборах, а теперь ему представлялся удобный случай побывать на самом интересном из них. Поблагодарив хозяйку за угощение, Василий Петрович взял свою трость и отправился в станичное правление. Уже издали он услышал шум; очевидно, выборы были в разгаре. Казаки разделились на партии, ссорились и, каждая партия старалась выставить своего кандидата.
Василий Петрович поднялся по ступенькам и остановился у двери.
- А! Василий Петрович Багров! В атаманы Василия Петровича! – крикнул кто то.
- Просить в атаманы его! – раздалось несколько голосов.
- Не надо! – послышалось в толпе.
- Просить в атаманы!
- Не надо! К чёрту его, бабника!
- В атаманы Василия Петровича!
- Таких атаманов у нас кнутом стегают! Всех жён у нас отобьёт. Шаромыжник он, такой-сякой! Дёгтем станичное правление вымажут. Не надо!.. Такими атаманами у нас хоть пруд пруди!
Выборные положительно неистовствовали. По адресу Василия Петровича слышались в изобилии самые отборные эпитеты. Он стоял в дверях станичного правления, как оплёванный, и не знал, что ему делать; входить или вернуться назад. Шум всё усиливался. Василий Петрович попробовал было сказать, что он и не желает баллотироваться в атаманы, но его заявление потонуло в общем шуме. Наконец, он махнул рукой и пошёл из станичного правления. Вслед себе он услышал ещё несколько бранных эпитетов и прибавил шагу…
Придя на квартиру, Василий Петрович тотчас же приказал запрягать лошадей. Недоумевающая Степанида Андреевна упрашивала гостя остаться пообедать, но он был непреклонен. Скоро лошади были поданы. Василий Петрович опять облачился в свой дорожный костюм и сел в тарантас.
- До свидания, Степанида Андреевна!
- Будьте здоровы, Василий Петрович!
Лошади тронулись; колокольчики загремели, и пыль от колёс тарантаса поднялась столбом на улице.
«Вот так угостили!» - думал Багров, выезжая из станицы: - «Нет, теперь я сюда ни ногой»…
Донец.
Газета ″Приазовский край″ № 229 от 30 августа 1898 года.
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Из истории области войска Донского