Найти тему

Сковородку не разобьешь и не сломаешь, их можно только выбросить, а их жалко, хотя они и не особенно нравились.

Избавившись от штор, Марина продолжила уборку. В шкафе ей попалась одна из самых дорогих монет, Марина рассмотрела ее как следует. Монета была золотая, и на ней был изображен какой-то демон.

«По виду похож на школьника», — подумала Марина, — «ни разу не видела, чтобы демон выпускал книги и териск в виде конфет».

Монету было не так-то просто вытащить из шкафа. Марина даже попробовала содрать ее с помощью острого ножа, но монета легко выдернулась из ножен. Марина не знала, что делать с монетами, которые так просто не выкидывают.

В голове начали рождаться разные мысли, а когда на кухне зазвонил телефон, все окончательно перепуталось.

Одно мгновение. Марина вспоминает о том, что надо бы снять трубку. Второе мгновение — : «Здравствуйте, мы к Вам из полиции. Вы задержаны за сбыт галлюциногенных веществ».

Марина не знает, что сказать и просит, чтобы ей объяснили, по какому праву они к ней пришли.

Военные, между тем, продолжают разговор с Мариной: «Вы задержаны за то, что приобрели наркотическое средство».

Марина начинает понимать, что, в конце концов, в ее жизни произошло что-то ужасное.

Пауза. Нужно взять себя в руки.

Третье мгновение — это конец разговора. Марина входит в комнату, видит мужчин в форме, они все показывают ей какие-то фотографии. Марина сжимает кулаки, она готова их избить. Но вдруг понимает, что не может даже ударить их.

Марине становится страшно, ей становится невыносимо страшно. Она встает и выходит из комнаты, как марионетка за ниточки. Ее везде встречает стеклянный взгляд выходящих из комнаты мужчин. Они удивлены не меньше самой Марины. Еще одно мгновение. Все уходят. Марина идет по коридору, она не знает куда. Перед ней возникает еще одна дверь и она заходит в нее. Стены комнаты и коридор начинают растворяться, Марина открывает глаза и видит свой дом, комнату, диван, девочку, на котором спит ее дочь. Марина понимает, как она могла умереть, оказывается, что она так долго была наркоманкой, что даже собственного ребенка больше не любил.