Кстати, о встрече одноклассников… Я посмотрел на настенные часы, висящие в моём номере. Очередная подделка под старину, но слава богу, хоть без кукушки! Так, четвёртый час, значит у меня есть время принять душ, побриться и прихорошиться перед встречей со своими школьными товарищами. Честно говоря, не то чтобы мне было важно их мнение – первый раз я с ними за тридцать лет увижусь, и скорее всего, больше никогда, но в грязь лицом ударить не хотелось. Всё-таки, в отличие от них, я не остался жить и работать в захолустном городке, а «вышел в люди», занял приличную должность в серьёзной организации в столице края. А это я вам скажу, не хухры-мухры!
Так, чтобы одеть на встречу? Костюм сразу отпадает, как и рубашка с галстуком. Во-первых, не думаю, что я буду в них уместно выглядеть на столь увеселительном мероприятии, а во-вторых, мне завтра представляться местному полицейскому руководству, а там пиджачок будет в самый раз! Значит откладываем в сторону, вернее развешиваем в шкафу, чтобы вещички разгладились, ибо не известно, как в этом доходном доме обстоят дела с наличием исправного утюга.
Соответственно, спортивный костюм, в котором я ехал в поезде, тоже в сторону. Да и простирнуть бы его не мешало, но это потом… И что у меня остаётся? А остаются джинсы, свежая майка и чистенькая водолазка, он же гольф, приятного бордового цвета. Брюшком, благодаря семейным генам и занятиям спортом, к сорока пяти годам, я не обзавёлся, так что глупо и нелепо в подобном наряде выглядеть не буду. Вот и отлично!
Прихватив с собой чистое бельё, полотенце, шампунь и бритвенные принадлежности, сунув ноги в прихваченные из дома шлепанцы, я отправился в ванную комнату. Помывка много времени не заняла, и вскоре я уже входил в комнату, вытирая с лица полотенцем остатки пены для бритья. И вновь, я в некотором роде опешил, встретившись взглядом с пухляшом на портрете, даже инстинктивно прикрыл свои голые телеса…
- Чтоб тебя, господин Алтуфьев, меценат, - буркнул я в сторону портрета. – Не надо подглядывать за голыми мужиками, не солидно это, меценату-то…
Плюнув на «подглядывающего» с портрета мужчину, я неторопливо оделся, освежил лицо туалетной водой, протёр кожаную поверхность мокасин, которые успели подсохнуть к этому времени, обулся и, собственно, был готов к выходу. Посмотрел на часы. Пять минут шестого. Времени до назначенной встречи было ещё вагон и маленькая тележка. Однако оставаться в номере, пялиться в телевизор, убивая время, у меня не было никакого желания. Я подошёл к окну, выглянул наружу – к моему удовольствию, дождь прекратился, даже тучи разбежались к краям небосвода. А почему бы и не выйти заранее, подумал я. Можно прогуляться по городу, вспомнить юность. Зайти в тот же краеведческий музей, при котором существовала приличная городская библиотека, которую я любил посещать в школьные годы. Почему бы и нет?
Приняв решение выдвигаться немедленно, я рассовал по карманам портмоне, служебное удостоверение и мобильный телефон, накинул на плечи ветровку, подхватил со столика бронзовую гирю, с прикованным к ней ключом от номера, и отправился на выход. В последний момент, перед тем как погасить свет в комнате, мне вдруг показалось, что за моей спиной мелькнула какая-то тень. Я резко обернулся, оглядел номер, но всё было тихо и спокойно.
- Из-за тебя, - погрозил я пальцем портрету владельца гостиницы, - у меня уже галлюцинации начались. Интересно, какой идиот-дизайнер придумал такой ужас по стенам развешивать? Всех ведь клиентов до кондратия доведут…
Спустившись вниз, на первый этаж, я сдал под роспись ключ от номера, заявив девушке на ресепшен, что у меня назначена встреча с друзьями и я покину гостиницу на некоторое время.
- Приятно провести вам вечер! – прощебетала администратор, забирая у меня амбарную книгу, в которой я расписался за сданный ключ. – Единственно, имейте ввиду, что после 23 часов, по правилам гостиницы, мы запираем входную дверь до шести утра. Из обслуживающего персонала, здесь остаётся только охранник, - девушка кивком головы указала на дальний угол помещения, где на стульчике примостился молодой паренёк, облачённый в голубую форменную рубашку, с увлечением разгадывающий кроссворды, - которому категорически запрещено пускать кого-либо внутрь. Даже запоздавших постояльцев. Так что, если не желаете ночевать на улице, просьба не опаздывать к закрытию!
- Окей, - принял я информацию к сведению, поблагодарил девушку-администратора и вышел из гостиницы на улицу. Я не особенно переживал по поводу временных ограничений, так как предполагал не особенно задерживаться на мероприятии, которое, по сути, мне навязали. Посижу пол часика, ну, максимум, час для «галочки», и откланяюсь. Так что, ко времени, когда дверь гостиницы будет заперта, я поспею в любом случае.
Воспользовавшись советом давешнего таксиста, я прошёл чуть вперёд, согласно одностороннему автомобильному движению по улочке, свернул направо и, буквально, через пять минут вышел на широкую, центральную улицу города.
К моему удивлению, здесь царило оживлённое движение пешеходов. Конечно, их было не так много, как скажем в той же Перми, но достаточно многолюдно. Кто-то спешил на работу или с работы, забегая по пути в магазинчики, чтобы прикупить что-то себе на ужин. Присутствовали и праздношатающиеся граждане: гуляющие мамочки с детьми, степенно вышагивающие пожилые супружеские пары, и энергичные, целующиеся на ходу, молодые влюблённые парочки. И если первые две категории местных жителей, в основном прогуливались или сидели на лавочках, возле небольшого парка с крохотным фонтаном, то молодёжь была основными клиентами разнообразных кафешек и точек быстрого питания, разбросанных то тут, то там.
Удивительно, как изменился центр Сутеми с того времени, как я отсюда уехал! В своё время, как я помнил, здесь размещалась всего одна столовая, где можно было заказать комплексный обед, небольшое кафе, чтобы перекусить бутербродами с колбасой или сыром, запив это дело стаканчиком томатного сока или какао, и совсем крохотная пирожковая, размещавшаяся в полуподвальном помещении, с вкуснейшими жареными пирожками по пять и десять копеек за штуку. А теперь, только гляньте!
Хотя, кое-что, так и не изменилось за эти годы. Это бабульки, торгующие жареными семечками «на насып», стопками и стаканами, которые, как обосновались здесь ещё при царе горохе, так и остались неизменными до наших дней. Впрочем, как я заметил, цивилизация докатилась и до них: вместо традиционных бумажных свёртков, из старых газет, они теперь расфасовывали свой немудрёный товар в крошечные полиэтиленовые пакетики.
Ну, и конечно же, «историческое» строение города, рюмочная, она же в простонародье «наливайка», расположенное возле самого края парковой зоны. Как я помнил, возле него всегда ошивались алкаши, маргинальные личности и товарищи близкие к криминалу. Как я заметил, таковыми посетителями этого заведения они и осталась. Уверен, что, как и тридцать лет назад, в рюмочной продают алкоголь с нарушением всех правил, а то и законов. Начиная с торговли «палёнкой» или самогона и заканчивая продажей клиентам «под запись» в секретную тетрадку. Что должно преследоваться и наказываться. Но, у меня совсем не возникло желания заглянуть туда, дабы восстановить закон и порядок, это была «не моя война», пусть местная полиция с этим разбирается. Хотя, я был уверен, местные правоохранители в курсе всех нарушений, творящихся в этом питейном заведении, и регулярно получают соответствующую мзду, чтобы не замечать их дальше…
А ещё не изменился краеведческий музей. Он остался таким, каким я запомнил его в детстве: широкое, массивное здание из светлого камня, вроде как когда-то принадлежавшее одному из столпов дореволюционного общества, с казавшимся лишним архитектурным украшением в виде башенки с часами и колокольным боем.
На подходе к музею, я заметил стоящий, на специально отведённой площадке, большой экскурсионный автобус, возле которого шумела весёлая компания мальчишек и девчонок, не то школьников-старшеклассников, не то студентов-первокурсников. Обратил внимание, что номера у автобуса родные, пермские. Значит не одного меня занесло из большого города в эту тмутаракань. Даже, как-то на душе теплее стало. Хотя, промелькнула мысль, я-то в служебной командировке, по необходимости, а детей-то за что?
С этим вопросом я поднялся по невысоким, но широченным ступеням, ведущих к зданию, и дёрнул входную дверь в музей на себя. Странно, заперто… Освещение внутри зала горит, видны стенды с какими-то экспонатами, но люди внутри отсутствуют, и дверь закрыта. Насколько я помнил, сам музей был всегда доступен посетителям до семи вечера, а библиотека, в которую можно было через него попасть через него, и вовсе работала до восьми. Что-то за эти годы изменилось в графике посещения музея? Да нет, вот на двери табличка с графиком работы, всё верно – до 19:00, библиотека работает до 20:00… Не понятно… Хотя, вполне возможно, это какое-то экстренное изменение режима посещения, связанное с экскурсионной группой из Перми, которую я встретил ранее. Скорее всего.
Я ещё минутку потоптался перед запертой дверью, удивился рекламной афише музея, в которой жителей и гостей города приглашали посетить специальную выставку, посвящённую «колдовской» истории Сутеми (что за бред, неужели в музей уже никто просто так не ходит, что ему приходится «хайповать»?), ознакомиться с предметами «магического» быта горожан, и решил отправляться искать кафе, где у нас была назначена встреча.
Впрочем, искать, это было громко сказано. Большую неоновую вывеску с названием кафе, я обнаружил практически сразу. Не знаю, в моём понимании, «Дизель» у меня ассоциировался с большими внедорожниками, по крайней мере, с мощными мотоциклами и бородатыми ребятами в кожаных доспехах. Но ни брутальных байкеров, ни их «железных коней», я, перед искомым кафе-баром, не обнаружил. Обычное заведение общепита, достаточно большое и по виду приличное, в которое не стыдно было бы зайти не только в Сутеми, но и в той же Перми. Но и только.
Часы на башенке краеведческого музея пробили шесть часов вечера, и я потянул входную дверь кафе «Дизель» на себя… Да, что такое – заперто! Это шутка, или мне сегодня так везёт на закрытые двери? Я сунул руку в карман, пытаясь достать мобильный, чтобы позвонить Кузьмакиной и уточнить, может я ошибся временем, или у них в городе несколько кафе с таким названием… Но в этот момент дверь распахнулась и из неё выпорхнула наша бывшая классная староста.
- Ой, Илюша, ты как всегда пунктуален, - защебетала она. – А остальные, как обычно, опаздывают!
Далее последовали поцелуи в щёчку, после чего Кузьмакина прихватила меня за рукав куртки и потащила внутрь, не переставая тарахтеть:
- Это хорошо, что ты смог, наконец-то, прийти на встречу… Все будут рады, особенно я! На работе у тебя как? Слышала, после этой командировки тебе повышение светит? У нас в прокуратуре слух прошёл, что к нам в город едет «ревизор»… Но, я первая узнала, что это ты. Будешь заниматься делом гибели того блоггера? Какой ужас! Молодой парень, и такая нелепая и жуткая смерть…А его отец, действительно тот самый Иванов?..
Вот тебе и вся секретность, если обычная секретарша из прокуратуры в курсе всех деталей расследования.
- Лена, - прервал я безудержный словесный поток бывшей одноклассницы, - это конфиденциальная информация. Не надо об этом кричать на каждом углу. Или вы не получали в прокуратуре соответствующее распоряжение?
- Конечно получили, - заявила Кузьмакина, останавливаясь помочь снять мне ветровку и сдать её в гардероб. – Да ты что, Зарембо, я же только для своих… Да я же могила! Ни лишнего слова!
После чего, вновь «застрочил пулемёт».
- Кстати, ты сейчас, как на любовном фронте? Слышала, ты развёлся… Вот она не благодарная! А я сейчас, тоже в поиске… С кобелем своим разошлась… Ну, ты, наверное, видел мой статус в «Одноклассниках»? Что ему только не хватало, скотине?.. Я же, всё в дом, всё в дом… Думаю, надо подыскать себе, кого-то приличного, и подальше отсюда… Слушай, Илья, а квартира в Перми, после развода, за тобой осталась?..
- Леночка, - вновь я вынужден был прервать её словоизлияния, и полез в карман за бумажником, - сколько я должен за мероприятие? Вы же скидывались?
- Ой, о чём ты! Какие деньги! – замахала руками Кузьмакина. – Всё оплачивает Бычковский. И кафе это его… Он постоянно спонсирует наши встречи одноклассников… Видимо, отмаливает грехи за то, что он с нами проделывал в школьные годы… Ой, Натаха с Витькой пришли, пойду встречу! Если что, напитки в баре бесплатно… Я потом к тебе позже подойду…
С этими словами, бывшая классная староста умчала встречать новых гостей. А я задумался. Бычковский. Федя. Двоечник и хулиган, по которому плакала детская комната милиции… Школьный товарищ, впрочем, и товарищем его было трудно назвать, так, одноклассник, от которого я регулярно выгребал на орехи, по причине того, что я «не местный». Думал, закончит он свою жизнь в местах не столь отдалённых, а оно, гляди, остепенился, владелец солидного заведения… Да уж, видимо много чего изменилось, когда я отсюда уехал, если такой человек кардинально изменился…
Воспользовавшись предложением Кузьмакиной, я заказал в баре напиток, но не алкоголь, я предполагал употреблять «горячительное» минимально, а апельсиновый сок, и отошёл чуть в сторонку, наблюдая за прибытием приглашённых на мероприятие.
Как я уже понял, мой план только «отметиться» - полностью провалился. Народ подтягивался неспешно, явно наплевав на временные рамки. Каждого входящего встречала Кузьмакина, отводила к присутствующим, которые каждый раз взрывались восторженными воплями, вопросами «как ты», обнимашками и поцелуями. Создавалось впечатление, что присутствующие не видели друг друга многие годы. Хотя, я был уверен, что это не так. Разве что, я был исключением… Не скажу, что я выглядел каким-то изгоем, народ подходил и ко мне, жал руку, целовал в щёку, интересовался моими делами… Но, честно говоря, я с трудом признавал, в этих незнакомых мужчинах и женщинах, своих бывших одноклассников. Поэтому, общался с ними сдержано и сухо, после чего они теряли ко мне интерес и отходили к более интересным, с их точки зрения, собеседникам. Но я ничего не мог с собой поделать. Я и в школьные годы не особенно с ними дружил. А что вы хотели? Мой отец был кадровым военным, которому пришлось на некоторое время перебраться в Сутемь, а вместе с ним и мне. Это были последние два года перед выпуском из школы. Мне нужно было влиться в коллектив подростков, которые были вместе с первого класса, а я был для них чужаком… Положа руку на сердце, я и не особенно пытался наладить с ними отношения, понимая, что всё это временно, и вскоре мне придётся покинуть эту школу, новых знакомых, да и город, в целом. Поэтому, боле-менее, мы сошлись с Кузьмакиной, сидели за одной партой из-за того, что она была школьной активисткой, старостой класса, а я отличником, «зубрилой», «учительским любимчиком» и «стукачом», которым, кстати, я не являлся.
Полностью народ собрался часам к семи. Некоторые из моих бывших одноклассников, воспользовавшись дармовщинкой, уже изрядно наклюкались, поэтому приглашение Кузьмакиной располагаться за столами, приняли на «ура».
Собственно, дальше понеслось. Зазвучали тосты за школу, за учителей, которых уже не было с нами, за 10-А класс, в котором мы учились, и так далее. Тосты звучали практически непрерывно, в редких паузах между которыми, народ закусывал и переговаривался между собой. Я старался не налегать на алкоголь, понимая, что завтра мне общаться с местным начальством, и будет весьма позорно дышать на них перегаром, смущая опухшей с перепоя рожей. Но проволынить не всегда удавалось. Кузьмакина, которая оказалась моей соседкой за столом, зорко следила «за полнотой налитого стакана», поэтому приходилось каждый раз, когда звучал очередной тост, макать губы в водку.
Наконец, тосты стали звучать реже, звон ножей и вилок по тарелкам стал стихать, а разговоры стали звучать всё громче. Заиграла музыка, и наш школьный староста объявил, что нам пора тряхнуть стариной и потанцевать, пока официанты сменят на столах блюда. Кто-то потянулся на танцпол, кто-то сбился в группки, чтобы поговорить «за жизнь»… Танцевать мне абсолютно не хотелось, поэтому, проигнорировав недвусмысленные намёки Кузьмакиной на белый танец, я решил выйти на улицу и «подышать свежим никотином».
Покидая зал, я заметил, что за мной следует хозяин кафе, тот самый Фёдор Бычковский, с которым мы неоднократно конфликтовали в школьные годы. Честно, я бы в нём никогда не признал того долговязого, костлявого паренька, навешивавшего мне оплеухи в детстве, если бы нас друг другу не представили. Ныне он выглядел солидным мужчиной, немного полноватым, или, как говорят, «заматеревшим», с золотыми цепочкой на шее и массивным перстнем на мизинце левой руки. Тёмные, с благородной сединой, волосы были уложены в аккуратную причёску… Словом, ничего в нём не напоминало того, немного неряшливого, хулигана, из моих школьных лет. Впрочем, я тоже изменился, превратившись из худого очкарика, с трудом подтягивавшегося на турнике, если не в «качка», то весьма спортивного телосложения парня.
- Куришь? – поинтересовался он, догоняя меня.
- Есть такой грех, - кивнул я головой. – Пытался бросить, но как-то не получается, видимо сила и воля есть, а силы воли нет, - использовал я старую шутку.
- Я сам много раз бросал, - Фёдор чуть прибавил шаг, обогнал меня, и ловко, по-пацански, запрыгнул на высокие металлические перила, ограждавшие кафе по периметру. – Пробовал и никотиновый пластырь, и электронные сигареты, даже таблетки принимал, - не помогает, всё равно возвращаюсь к обычным сигаретам. Благо, человек я теперь вполне состоятельный, могу себе качественный табачок позволить, а как вспомню, что мы в юности смолили за углами, да по подвалам…
Бычковский рассмеялся, да так энергично, что едва не свалился с перил, но вовремя зацепился носком туфли за какую-то декоративную завитушку, восстановил равновесие и победно утвердился на своём насесте.
Я покачал головой, иронично улыбаясь – мужику полтинник не за горами, а у него до сих мальчишество в одном месте играет, как был сорвиголовой, таким и остался.
Я фокусы Бычковского повторять не стал, не солидно как-то, просто пристроился рядом с ним, опершись на перила спиной, чуть повыше талии. Фёдор угостил меня сигаретой. Марка мне была не знакомой, явно заграничного производства, но, действительно, табачок оказался хорош.
Некоторое время мы просто молча курили, попыхивая ароматным дымком, прислушиваясь к доносящимся из раскрытой двери кафе звукам музыки и неразборчивого людского гомона.
- Ленка говорила, ты вроде в органах работаешь? – первым нарушил молчание мой бывший одноклассник. – И вроде, не последний человек в структуре?
Ну, вот и началось! Сейчас начнёт просить помочь решить ему проблемы, «по старой дружбе», с налоговой или полицией. А может и с бандитами… Хотя, чего греха таить, иногда, это одни и те же люди.
Честно говоря, помогать я ему не собирался в любом случае. Нет, не подумайте, не из-за старых школьных обид, которые уже быльём поросли, просто у меня принципы: не нарушать и не обходить закон. Я даже отцу не стал способствовать, когда он однажды нарушил ПДД и вступил в конфликт с гибэдэдэшниками. Вот такая я правильная сволочь…
- В Следственном комитете, - тем не менее, не стал я скрывать своё место работы. Да и что скрывать, если Кузьмакина всем о ней растрезвонила. – Следователем по особо важным делам.
Бычковский кивнул головой, словно соглашаясь со своими мыслями, но ничего не сказал. Мы докурили в молчании, и я уже собирался вернуться в помещение, без куртки продрог малость, когда Фёдор прихватил меня за плечо.
- Погоди, Илья, разговор серьёзный есть. Ты же из-за сынка столичной шишки в город вернулся? – огорошил меня Бычковский. Вот Ленка трепло, всё всем разболтала! Доложить бы, куда следует, что она язык за зубами не держит…
- А тебе что-то об этом известно? – хмель моментально выветрился из моей головы. Учитывая хулиганское прошлое Фёдора и его нынешний статус бизнесмена средней руки, он мог вполне иметь связи с криминалитетом города, и возможно обладал какой-то информацией.
- Ты на Ленку не думай, она, когда надо, нема как рыба. И не напрягайся зря, к бандитам я отношения не имею, - словно прочитав мои мысли, заявил бывший школьный товарищ. – Я знаю ровно столько, сколько и большинство горожан. Ты же знаешь, город у нас не большой, на одном конце чихнули – на другом, тут же здоровья пожелали. Земля слухами полнится. А слухи у нас разные по городу ходят. Кто-то говорит, что паренька бродячие собаки погрызли, а кто-то утверждает, что его бомжи-людоеды обглодали. Причём, заметь, в последнюю версию верят больше, учитывая историю нашего города…
- Не понял, - я автоматически взял предложенную Бычковским очередную сигарету, - что значит, учитывая историю? У вас, что, каждый день изуродованные тела на свалках находят?
- Ты же не местный, Илья, не сутемьский, - Фёдор спрыгнул с перил, и принял похожую на мою позу, опёрся спиной на ограждение. – Сколько ты здесь прожил, пару лет? С дворовой шпаной, будучи отличником и зубрилой, не общался, а то услышал бы от них истории о князе-чернокнижнике, основателе города, и о ведьмах и колдунах, которые при нём и его наследниках здесь жили припеваючи, а после пошли на плаху и костры, прямо как в американском Салеме. Городские легенды они бы тебе рассказали, о местной психушке, в старом загородном доме князя, куда со всего СССР народ свозили, кого сейчас экстрасенсами принято называть, эксперименты над ними проводили, пока дурка не сгорела, а её клиенты не разбежались. Словом, мрачной истории города ты не знаешь, да оно и не нужно тебе было – школу окончил и тю-тю, умчал в большой город становиться большим человеком. А мы здесь родились, живём и расхлёбываем всю эту чертовщину, что творится у нас в городе…
Я вспомнил афишу краеведческого музея, и теперь понял откуда у «выставки истории колдовства» ноги растут. Похоже, это местная, так сказать, достопримечательность, «фишка», на которую клюнул покойный видео-блоггер, рванув сюда из Москвы. Надо пометочку в памяти оставить, вдруг пригодится…
- У нас в городе постоянно какая-то дьявольщина происходит: одно время, люди массово без вести пропадали, умирают при странных обстоятельствах, обескровленные тела иногда находят, трупы неопознанные. Много ещё чего странного… Только вы в Перми об этом никогда не узнаете, не любит местное руководство сор из избы выносить. Им бы всё замять, на тормозах спустить, чтобы до большого города не дошло, а тем более до столицы! Иначе полетят головушки, и кое-кто потеряет такие удобные и мягкие кресла в кабинетах… Я на сто процентов уверен, что и дело с журналистом этим, замяли бы за милую душу. Прикопали бы в общей могилке, как неизвестного, а нет тела – нет дела! Только в этот раз, струхнули втихую свои делишки проворачивать – папка то у парнишки не простой оказался, не дай бог прознал бы, что его сыночка, как бомжа схоронили… Вот и нашёлся кто-то, кто перестраховался и наверх доложил, а там уж колесо завертелось: столичное начальство прихватило за бубенцы краевое, а твоё начальство уж тебя сюда направило, так сказать, надзирать за местными шерлокохолмсами и пинкертонами, чтобы чего не вышло… Так, или я ошибаюсь?
- Ну, допустим, - не стал спорить я. – И что с того?
- А того, мой дорогой одноклассничек, - Бычковский раскурил новую сигарету, предложил мне, но я отказался, - что не всё так просто, как тебе может показаться. Дело вы это раскроете, в этом я уверен – побоитесь филонить при таком-то контроле из столицы. Не знаю, действительно ли вы спишите всё на собак или несчастных бомжей, но в самое короткое время дело будет закрыто. Ты укатишь в Пермь, в ожидании новых звёздочек или повышения по службе, местное начальство вздохнёт свободно, московский папаша тоже останется довольным, если в деле о гибели его сына не найдут криминала – мы же не в медвежьей берлоге живём, понимаем, что у него на носу выборы… Словом, всем будет хорошо, кроме нас, простых жителей города Сутемь! Думаешь, что после этого всё закончится? Как же! Всякая чертовщина будет продолжаться, и мёртвые тела будут находить, и тихонечко их прикапывать, ибо не будет у них высокопоставленного родителя в столице!..
Я внимательно слушал бывшего одноклассника и буквально поражался произошедших с ним переменам. Я хорошо помнил, что когда-то он и двух слов без мата связать не мог, а теперь чешет, как по писаному. Да так складно, что у меня мелькнула мысль, - а не занимается ли мой бывший школьный товарищ литераторством? Ему бы мистические или фантастические рассказы писать в самый раз!
- Да что ты заладил – чертовщина, чертовщина, - не выдержал я. – Согласен, головотяпство местного руководства имеет место быть. Допускаю, что они всячески скрывают от вышестоящего начальства громкие происшествия в городе, и «подчищают» криминальные сводки, которые подают наверх. Это беда сплошь и рядом, особенно на местах, в таких захолустных городишках, как ваш. И? Такими делишками местных бонз занимаются мои коллеги из других отделов. Моя задача докопаться до сути в деле гибели паренька-блоггера. И я докопаюсь, без разницы – большой чин занимает его папа или нет. Если это не несчастный случай, или нападение диких животных, а хладнокровное убийство, я это выясню. И виновный понесёт наказание! Нет здесь никакой чертовщины. Мой многолетний опыт показывает, что за любым преступлением, самым жестоким и извращённым, стоит человек. Иногда больной человек. Но никак ни сатана или дьявол…
Бычковский, пока я произносил свой спич, кивал головой, словно соглашаясь с моими словами, но когда я закончил, достал уж не помню какую по счёту сигарету, прикурил её от зажигалки, и сказал:
- Значит, ты не веришь в потусторонние силы, в чертовщину, магию? – я пренебрежительно хмыкнул. – Скажу честно, я тоже до поры до времени не верил. Нет, конечно я слышал все эти страшилки, о которых говорил тебе раньше, даже боялся в детстве, но, в целом, относился к ним, как и ты, считал просто городскими легендами, призванными пугать детей, чтобы они не совали свой нос куда не надо. Но однажды, это случилось как раз, когда ты уехал с родителями в Пермь, я лично столкнулся с ситуацией, которую иначе как дьявольской не назовешь. А дело было так…
[продолжение следует]
Наш дорогой и любимый читатель! Вы можете ускорить публикацию продолжения историй с уже полюбившимися Вам героями, а также выход новых рассказов, или просто поблагодарить автора за его творчество, пожертвовав любую необременительную для Вас сумму денег, воспользовавшись формой ниже. Спасибо читатель, что Вы у нас есть!