В фойе уверенно зашли двое мужчин. Одного взгляда хватило, чтобы понять – они!
Вызывал Икрам.
– Да, слушаю.
– Все в порядке, я уже еду.
– Хорошо. Мы ждем.
Нажав кнопку отбоя, Рустам проводил взглядом поднимающихся по лестнице людей. Две небольшие одинаковые сумки в руках, ноутбучная через плечо, приличная одежда явно брендовых марок, и главное – лица. Чтобы иметь такую холеную кожу, надо с детства жить в безбедной загранице.
Вячеслав полуутвердительно уточнил:
– Эти?
– Сто процентов.
Выше звучно хлопнула дверь. Очень знакомый звук. Никаких сомнений – клиенты вошли именно в организацию "Объединенные демократы".
– Вперед!
Подхватив коробку, напарники быстро поднялись на второй этаж, зайдя в соседнее с "правозащитниками" крыло, надели халаты (объемные тетки здание убирают!), рабочие перчатки и скрывшие лица маски-омоновки. "ППШ" за спиной Вячеслава, "Кольт" в руке Рустама. Предохранители сняты, патроны в патронниках. Лишь бы не попались случайные свидетели!
Но нет – лестничные пролеты пусты. К двери, нажать кнопку вызова.
– Кто?
– Хер в пальто! Глаза разуй: курьер с грузом.
Поднятая коробка надежно перекрывает весь обзор видеокамеры наблюдения в переговорном устройстве.
– Курьер?.. Какой?
– Бухой! Слышь, ты, я ща развернусь, и пошел ты на хер! Вперлось мне ушлепкам тупым что-то доказывать. Правильно про вас пишут – одни пидоры подмахивающие тут в охране!
Сочно лязгнул замок. Сработало!
Пылающий праведным гневом охранник (тот самый бык, как и ожидалось), опешив и беззвучно открывая рот, судорожно пытался что-то сказать. Упертый в лоб цилиндр глушителя членораздельности речи явно не способствовал. Второй было отшатнулся, но тоже замер, парализованный видом нацеленного на него оружия.
– Назад! Руки за голову, твари! Ну!
Коробку через порог, захлопнуть дверь, задвинуть засов. Как Слава?
Отлично. Очень недвусмысленная стойка. Лишь бы палец не дрогнул, а то… Цвиркнул сверчок.
На кратчайший миг глаза Рустама стали черными от расширившихся зрачков, а потом в игру вступил Серый.
С вопросом прозвучал резкий злой голос Вячеслава:
– Где все? В зале?
– Д-да.
– Туда! Руки за головой, дернется один – срежу обоих. Двигай!
Процессия без помех прошла по коридору, охранники остановились у двери.
– На замок запирают?
– Нет, тут нет замка.
– Ты! Откроешь левой рукой дверь, зайдете внутрь и вперед до противоположной стены. Дернетесь – вы трупы. Остальным тоже не жить.
– Там дипломат из американского посольства!
– Похер. Окажете сопротивление – уроем всех. Канай!
Предатели еще не успели получить деньги. Они вообще ничего не успели. Запомнившиеся сумки стоят на столе, визитеру помоложе с угодливым лицом что-то втирает руководитель "Объединенных демократов", остальные с преданными заискивающими улыбками внимают беседе. Улыбки, впрочем, скисли сразу.
– Всем стоять!
Направляющиеся к стене охранники послушно замерли на полушаге.
– Это ограбление! Кто дернется – пуля!
Ствол "ППШ" с массивным глушителем недвусмысленно качнулся вдоль замершей группы. Серый слева-сзади страховал бойца, держа "глок" двумя руками. Ему сразу очень не понравился второй из доставивших деньги. Слишком многое в этом коротко стриженном здоровяке выдавало вражеского солдата.
– Нам нужны только деньги. Кто окажет сопротивление – смерть! К стене, твари, руки за голову!
Освещающая коридор лампа дневного света барахлила уже давно. Но именно в этот момент под горевший стартер заставил ее мигнуть. Немедленно среагировавший на изменение освещения Серый бросил короткий взгляд через плечо в коридор.
* * *
Морского пехотинца из охраны американского посольства до бешенства возмутили эти два бандита. Его, представителя великой, правящей во всем мире державы, пытаются ограбить какие-то русские уголовники! Да еще на глазах офицера разведки, дипломата, помощника атташе по вопросам культуры!.. Показалось, что "беретта" в поясной кобуре под курткой зашевелилась, просясь в руку. Второй, с "Кольтом", еще представляет опасность, а крикун со своим древним побитым железом просто мишень. И неизвестно – стреляет ли вообще эта корявая пародия на "томпсон"?
Когда налетчик отвлекся на моргнувшее освещение ("У этих русских ничего не работает так, как следует"), морской пехотинец отточенным, выверенным и натренированным движением выхватил мощный пистолет, скидывая на ходу предохранитель, и уже отчетливо представил, как точные пули сметают нахальных бандитов… а защита интересов Америки – дело, приносящее награды… рука почти поднялась на уровень глаз…
* * *
Русских морпехов готовят на совесть и сержантские лычки к дембелю просто так не дают.
Скорострельная машина залилась кашляющей очередью, перерезая врага пополам.
"ППШ" делает девятьсот выстрелов в минуту. Изготовленный в Великую Отечественную автомат щедро отмерил стальных смертей. Можно не экономить – их семьдесят одна в дисковом магазине. Нашпигованный свинцом противник отлетел к стене, упущенная на взмахе "беретта" упала на стол, как раз перед развернувшимся охранником. Бык резво метнулся вперед, протягивая руку с жадно растопыренными пальцами…
Дых.
Пуля бойца Подполья ударила в переносицу, вывалив затылок и забрызгав содержимым черепа стоящих с поднятыми руками, оцепеневших от ужаса функционеров. Истошно завизжала старая, проверенная делами правозащитница, дернулись в разные стороны остальные клерки… и началась бойня.
Бледный, с расширенными глазами, находящийся в шоке Вячеслав резал короткими очередями. Сознание никак не могло оценить происходящее, но безупречно справлялись вбитые службой рефлексы. Серый стрелял как машина, успевая внести правку в работу напарника. Хрип, дергающиеся в агонии тела… и замерший на спусковом крючке палец Вячеслава. Еще совсем молодая активистка, чудом избежавшая пули, вцепилась ему в ноги. Захлебываясь в истерике, она срывающимся полукриком-полустоном умоляла:
– Мальчик, не надо, не надо, пожалуйста!..
Сбоку глухо гахнул "глок", тяжелая пуля разнесла женщине голову, оборвав голос, оборвав жизнь. Перед потрясенным молодым человеком возникло лицо друга с мрачными, полными жесткого холода глазами:
– Это война, боец. Они все – враги.
Вячеслав так и простоял в ступоре, пока Серый доводил дело до конца. Хлопки контрольных выстрелов, путь по коридорам офисного здания – все стерлось. В себя он немного пришел, когда мучительно блевал в туалете да огнем жгло воспоминание, в котором Рустам, обмакнув скрученный из бумаги жгут в растекающуюся алую кровь жертв, что-то выводил на стене.
В нос снова явственно ударил кислый запах сгоревшего пороха и тяжелый, страшный – крови. Раздирающий спазм опять вывернул наизнанку желудок.
– Оно тяжело только в первый раз, брат.
Шумела в раковине вода, Серый смывал брызги крови с сумок. Перед мысленным взором Веретенникова стояли изрешеченные пулями тела. И глаза Рустама. Жесткие, беспощадные. Что-то было в них не так, какая-то деталь… Вячеслав так и не вспомнил, что изменился цвет. Не привычный серо-синий, а новый, неопределенный, зеленовато-коричневый.
– Мы не собирались убивать и давали им шанс. Они сами выбрали смерть. Ты это понимаешь?
– Да. Но ведь?..
– Сделанного не воротишь, боец. И жалеть о них не надо. Они – предатели, продающие нашу страну. Ты уничтожил врагов. Только врагов, невиновных там не было.
– Я не хотел. Но тот, с пистолетом…
– Ты поступил правильно. Ты – боец… Слав. Попей воды и пойдем.
– И-Икраму надо позвонить.
– Звони.
Бордовые "Жигули" заехали во двор через двадцать минут, развернулись, сдали задом к запасному выходу. Открылась водительская дверь. Икрам! Подхватив ношу, придерживая за локоть Славу, Серый вышел на улицу.
Взглянув на мертвенно-бледное лицо друга, Икрам окончательно понял – все пошло не по плану. Сумки легли в багажник "девяносто девятой", Веретенников почти упал на заднее сиденье, Серый занял переднее.
– Рустам?..
– Уходим. Веди машину, боец.
Глянув на срывающегося в нервную дрожь Вячеслава:
– Надо по дороге купить лекарства. Что-нибудь успокаивающее. Из сильнодействующих.
– Я понял. Тут недалеко аптека, проезжал. Слава, держись!
Проглотивший четыре таблетки Веретенников отключился, когда они остановились в третьей по очереди пробке.
Взглянув в зеркало, пробиваемый от нервного напряжения на разговор Икрам отметил:
– Уснул.
– Это хорошо. Машину увел чисто?
– Да, Рустам. Ты знаешь, ее можно и не бросать. Не должны хватиться, в ней и бензина на донышке было, я заправлялся. И замок не ломал – ключ подошел. Давай доедем до дома, перетащим Славу и вещи, а потом разведаем – можно ли тихо поставить на место? Ты пройдешь вперед, посмотришь…
Серый твердо и хладнокровно остановил напарника:
– Я понял. Так и сделаем. Не нервничай, боец, держи себя в руках. Уже почти все кончено.
– А если туда зайдут?
– Не должны. Сегодня – точно. Двери я за собой закрыл, замок сработал.
– Но ведь…
– Помолчи… Икрам. Потом обсудим.
Переменчивая удача снова повернулась к друзьям лицом. Никто не обратил внимания, как они тащили выглядящего в дупель пьяным Вячеслава и сумки в съемную квартиру.
Никто не попался на пути, когда отогнали на место чужую машину. Лишь пробегавшая мимо и что-то почуявшая бродячая собака шарахнулась, коротко взлаяв, когда парни привинчивали назад снятые номера.
Об ужине речи не зашло. Раздели и положили на матрас сонно мычащего Веселова, за ним отправился спать тоже не отказавшийся от транквилизаторов Икрам. Серый прошел на кухню, запустил ноут, набрал строки в окне текстового редактора.