Сегодня россияне недобрым словом вспоминают отечественных олигархов, сколотивших баснословные капиталы на оптово-розничной ярмарке по распродаже страны, растянувшейся на целое десятилетие, после развала СССР.
Другое дело, что большинство соотечественников с удовольствием поменялись бы местами с «бессовестными жуликами, прибравшими к рукам богатства родины», но дефицит мужества, подлости, силы воли и беспринципности не позволяет им это сделать.
Тем не менее, мы не хотим помнить, что все эти люди, чей «акулий оскал дикого капитализма» вызывает глухую ненависть, получили воспитание в советской системе координат.
В качестве примера можно привести внука члена ЦК КПСС, чья юные годы пришлись на период, получивший название «перестройка».
Моральные устои, привитые с детства, не позволяли молодому человеку сливаться с толпой и через пару лет, после одобрения Верховным Советом закона о кооперации, в 1988 году, он основал поместье на окраине Московской области.
Живописный городок располагался на мысе реки Ока, поэтому ничто не помешало установить шлагбаум на единственном въезде в населенный пункт.
Пропускной режим контролировал вооруженный милицейский наряд, а одна из улиц представляла собой вереницу выстроенных коттеджей, принадлежащих только одному лицу.
Местные власти с пониманием отнеслись к желанию нового поселенца отгородиться от мирской суеты и даже предлагали посильную помощь, но звонок из Кремля, с категоричным требованием «не лезть не в свое дело», пресек дальнейшее знакомство.
Между тем внутри поселка началась новая сказочная жизнь, стилизованная под старорежимный уклад.
Наместник Кремля начал с того, что нанял огромный штат прислуги – от конюхов до хлебопашцев – и пошил всем наряды времен Александра II Освободителя.
Распорядок дня, в своей вотчине, он тоже установил в соответствии с традициями 19-го века, только ДО 1861 года.
Отныне все обитатели городка не имели право нарушать тишину до того момента, как «барин не проснулись».
Встречая любую машину из гаража Хозяина (чаще правительственную "Чайку"), надо было снимать выданный картуз и кланяться в пояс.
По большому счету, людишки не имели к барину серьезных претензий, поскольку он был гневлив, да отходчив, особенно если полесники (охотники) вовремя приносили на кухонный двор дичь из ближайшего заповедника.
Несмотря на такой праздный образ жизни и привычку к сибаритству, парень не забывал о делах.
Со временем, поднаторевший кооператор основал финансовое учреждение, использовав семейные сбережения.
Если у кого-то возникли сомнения, что зарплаты дедушки и оклада отца (честных коммунистов, радеющих за общее дело) не хватило на открытие банка, для единственного наследника, то они совершенно беспочвенны.
Но, ни бойкая торговля природными ресурсами, ни операции со счетами вкладчиков (которые в нужный момент разорились) не приносили молодому повесе такого удовольствия, как артистично исполненное мошенничество.
Часто бывая в Лондоне и Вене, где у него были открыты счета, для перекачки денег из России, он сблизился с одним из банкиров, которому импонировали приятельские отношения с русским миллионером.
В очередной раз посетив Вену, он попросил австрийского банкира одолжить три миллиона долларов, сроком на сутки.
Правдоподобно объяснив необходимость получения наличных, мужчина, в качестве процентов и компенсации за неудобства, выложил перед финансистом $300 тысяч.
Нисколько не сомневаясь в порядочности партнера, директор банка, используя деньги вкладчиков, выдал требуемую сумму.
Когда через месяц бесплодных ожиданий, банкир – честный человек – пришел с повинной в полицию и рассказал все обстоятельства дела, в Лондон отправили запрос, с требованием опросить российского гражданина.
Русский предприниматель, сменивший в Британии роскошный кафтан на дорогой сюртук, не стал уклоняться от беседы с блюстителями порядка. Он с недоумением поведал, что понятия не имеет о каких деньгах – выданных, к тому же, без расписки – идет речь.
Расписавшись в протоколе, он с горечью добавил, что не понимает, как с виду добропорядочный европеец мог оказаться прохиндеем и клеветником. Возмущение из-за попытки опорочить его честное имя было столь велико, что россиянин через адвоката подал иск о защите чести и достоинства, оценив моральный ущерб в $300 тысяч долларов. Сотрудники Скотланд-Ярда направили эту претензию австрийским коллегам, добавив, что версия подозреваемого настолько фантастична, что не могла иметь места ни в одной стране мира. Включая даже африканский континент.
В результате, австриец временно переехал в комфортабельную камеру и навсегда лишился репутации, а наш соотечественник продолжал успешную деятельность еще несколько лет, пока не был убит, в середине 90-х.
Исполнителей, равно как и заказчиков так и не нашли, но версию о том, что расхититель народного добра пал жертвой праведного людского гнева, правоохранительные органы даже не рассматривали.
Не обязательно уточнять фамилию колоритного персонажа – у кремлевских небожителей было достаточно внуков, почти любой из которых подходит под это описание.
Кроме того, отношение к населению, как к бесправным крепостным, сформировалось в Кремле с первых дней Советской власти.
Можно только добавить, что если бы в конце 80-х, имение на берегу Оки посетила кучка ходоков, объясняя Барину, что все его имущество принадлежит народу, он, вволю посмеявшись, велел бы высечь назойливых холопов на скотном дворе.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Герои Испании - люди без имен
Несчастливая фотография с товарищем Сталиным
Три брака Семена Буденного
Парижский "процесс столетия", в 1949 году, о котором ничего не сообщал ТАСС