Вышли погулять с трехлетней родственницей. Дальше обычного зашли - дольше возвращались. Обе устали. Где-то на середине пути спокойная до этого девочка преобразилась. Она вырвала руку и помчалась с воплями то к обочине дороги, то назад от дома, то вбок. При этом, заметила я, выбирала вполне безопасный маршрут – не очень близко от машин и не очень далеко от меня.
Быстро стал понятен алгоритм этого крикливого броуновского движения. Я была в его эпицентре. Театр для одного зрителя, где оглядывающиеся прохожие играли главные роли. Ведь именно на них реагируют взрослые: «Веди себя прилично! Люди смотрят!».
Я была неправильным взрослым.
Я призывала все энергии любви и терпения, что были у меня. А их было достаточно, чтобы молча дождаться затишья, затем ласково подбадривая, продолжить движение к дому. Мы приближались к нему рывками. Круги вокруг меня становились все уже, крики слабее. Обессиленный ребенок еле перебирал ногами. Но вдруг, завидев подъезд и дерево рядом, припустил со всех ног, стараясь опередить меня.
С криком: «Не хочу домой!», - девочка крепко обхватила ствол руками. Попробуй - отцепи. Я даже не пробовала. Все действия ребенка были так точны и отрепетированы ни одним днем возвращения с прогулки, что я оцепенела. «Устала, – подумала я. – Капризничает. Но почему так активно? Из последних сил? Провоцирует меня? На что?».
Девочка, не дождавшись нужной реакции, прижалась к коре личиком и горько заплакала: «Валя, ну ругай меня, пожалуйста! Ругай!!!».
Я увидела себя глазами ребенка. Монстр, который не отвесил пару поджопников, не наорал, не дергал за руку, не шипел со злостью: «Вот придем домой!». Словом, не передал свою агрессию! Свою силу! Жадина, не давшая ребенку напиться из привычного источника энергии.
Интересно, из каких колодцев потом, став взрослыми, черпают силу приученные к таким энергиям дети?