Хороший питерский иранист, а в прошлом - дипломат, Николай Кожанов сегодня в Facebook написал такое: Год был 2007 или 2008

Хороший питерский иранист, а в прошлом - дипломат, Николай Кожанов сегодня в Facebook написал такое:

Год был 2007 или 2008. Выхожу в посольстве на лесенку, а там стоит офицер по вопросам безопасности (он же "безопасник" или "лучший друг"). Курит. Нервно курит. Лицо напряженное от работы мысли. Страдальчески смотрит на меня. Я бы сказал, с отчаянием молча протягивает мне бумажку. Сейчас уже не помню - вроде бы указюку какую он из Москвы получил. И тихим голосом говорит - "помоги мне. Объясни, что это предложение значит". А там написано "в Иране все спокойно, но возможны эвентуальные угрозы". Безопасник, человек сильно возрастной, думаю, что еще и без английскго языка, спрашивает - что такое "эвентуальный"? "Наверное, "случайный" или "спорадический" отвечаю я". Тот молчит. Затягивается и выдает сокровенное "а что ж они, бл@ди, так написать не могли"? С тех пор, вспоминая его я даже экономический термин "волатильный" в текстах не использую :) Как-то не хочется, чтобы такую фразу бросили и мне :) __

Ситуация показательная. Действительно, использование канцелярита и неоправданных заимствований из других языков не только сушит речь, но и затрудняет понимание. И проблема эта не нова. Вот, что писал любитель всего европейского Петр I одному из своих послов:

“В реляциях твоих употребляешь ты зело много польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно; того ради впредь тебе реляции свои к нам писать все российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов".