Осенью 1934-го советская футбольная команда впервые играет с зарубежными профессионалами. В том же году, после долгих скитаний по спонсорам и лигам, Николай Старостин и его друзья получают возможность создать свое собственное добровольное спортивное общество – «Спартак».
В изложении этой истории Николаем Старостиным дело было так: Пашинцева, покровителя команды «Дукат», вдруг уволили с его табачной должности. Старостин никогда не представлял своим читателям причин увольнения, и даже не говорил толком, когда именно это произошло (судя по всему, в начале 1934 года). Следуя за Пашинцевым в его более чем неровном карьерном пути, команда шарахалась от спонсора к спонсору, что отражалась и на качестве выступлений на футбольном поле. Теперь же она совсем потеряла своего хранителя. Перед лицом возможного исчезновения команды, Николай пустился в организационный форсаж. Так началась семейная история основания «Спартака» – у которой есть несколько версий (часто их рассказывают одни и те же авторы).
Хотя клубный футбол был в упадке в период первой пятилетки, сборная Москвы и национальная сборная по-прежнему играли и дома, и в международных турнирах. Всесоюзный чемпионат продолжился соревнованием городских команд, а сборная лучших советских игроков съездила в важные турне по Швеции и Турции. Николай был капитаном обеих сборных, и, исполняя эти обязанности, был связан с целым рядом важных фигур внутри и вне партии. Среди них был и Косарев, большая шишка в Комсомоле в том, что касалось администрирования и устройства спортивных соревнований.
Несмотря на интрижку с «Дукатом», Николай Старостин поддерживал хорошие отношения с директором Промкооперации Иваном Епифановичем Павловым, руководившим процессами розничной продажи в новой командной экономике. Промкооперация стала чрезвычайно богата в этот переходный период. Обнаружив общую почву для соглашения с Павловым, Старостин перевел всю команду обратно в Промкооперацию перед сезоном-1934. Московский городской совет по физической культуре автоматически отправил «Промкооперацию» в высшую городскую лигу, где она финишировала первой в весеннем чемпионате. Осенью первенствовало «Динамо». В том же году были и другие успехи. Все четыре брата теперь играли за свой клуб, и все четверо были включены в состав московской сборной для участия в международном турнире в Париже. Почетное звание «заслуженный мастер спорта» было учреждено в 1934-м. Петр Исаков и Николай Старостин были среди первых девяти футболистов, получивших награду.
В какой-то момент летом, Старостин пригласил Косарева и Павлова сходить с ним на охоту, оборачивая на пользу делу навыки, полученные им в детстве от отца. Между делом, среди стрелянных гильз и убитых животных, трое сговорились о создании первого добровольного спортивного общества со времен «Динамо». Косарев обещал обеспечить политическую поддержку, в то время как Павлов, по старостинским воспоминаниям, давал 15 процентов дохода Промкооперации на привлечение лучших атлетов из разных видов спорта. Промкооперация также предоставляла бюджет для строительства постоянной тренировочной базы в Тарасовке, за городом. Конкуренция с «Динамо» подразумевала подобные траты. Примечательно, что поддержка спортивной организации шла из гражданского сектора. План создания добровольного спортивного общества для различных рабочих под флагом Промкооперации анонсировался в прессе 22 сентября 1934-го.
В начале ноября Косарев вызвал Николая, чья игровая игровая карьера шла на спад, и назначил его главой нового клуба, в котором должны были вступить тысячи членов в городах по всему СССР. Спортобщество выставляло команды в разных видах спорта, но, московский футбольный клуб был жемчужиной короны и главным делом для Николая. Косарев также уполномочил Николая придумать название, способное передать дух общества и идеи его лидеров.
Одним из способов продвижения для Старостиных было достижение успеха на международной арене. Советские клубы громили зарубежные рабочие команды уже больше десятилетия, а международные матчи игрались с довольно средними по уровню сборными Турции и Швеции. Теперь же и спортивная публика, и руководство были заинтересованы в том, чтобы проверить, чего стоят советские команды в сравнении с лучшими зарубежными профессионалами (несмотря на официальный запрет в СССР профессионального спорта). На протяжении некоторого времени Николай Старостин был среди тех, кто громче всех призывал искать советским командам как можно более сильных оппонентов. После своего возвращения из Парижа, Старостины встретились с Косаревым в его кабинете на Старой площади, чтобы обсудить готовящийся тур московской сборной по Чехословакии. Помимо обычных встреч с рабочими командами, Косарев рассказал о возможности сыграть с профессионалами и спросил Николая, смогут ли москвичи выиграть. Николай туманно ответил, что хотя победу гарантировать невозможно, надеяться на нее все же стоит.
Исторически присущее русским чувство собственной неполноценности, очевидно связанное с длительной изоляцией, вновь проявляло себя, но в то время и международное положение постепенно менялось, побуждая СССР включаться в жизнь на всех уровнях, в том числе и на спортивном. Триумф нацистов в Германии в 1933-м дискредитировал раннесоветскую политику, считавшую любых левых, кроме собственных, теми же фашистами. Народный фронт объединял все возможные антифашистские силы. В результате, избранные московские футболисты из «Динамо» и «Спартака» вступили на это минное поле, полное страхов и надежд. Приглашение в их адрес поступило со стороны чехословацкой компартии. Чехословацкое правительство было не в большом восторге от идеи принимать у себя в стране большую советскую делегацию, но, в духе текущего момента, дало свое согласие на проведение турне. В свою очередь советская сторона обещала не вести революционную агитацию, однако целиком свое слово все же не сдержала.
Чехословакия была выбрана не только из-за своей географической близости. Футбол в этой стране был на подъеме. Летом того года сборная Чехословакии играла в финале второго чемпионата мира в Италии, уступив хозяевам 1:2. Сильнейшие пражские команды, «Спарта» и «Славия» были среди лучших в Европе, однако в том сезоне были не в лучшей своей форме. Чехи предпочли дать советской команде в соперники лидера чемпионата, команду «Жиденице» из Брно, только что обыгравшую «Спарту» 4:0. После небольшого тура и серии побед над рабочими командами с большим счетом, сборная Москвы, с капитаном Александром Старостиным и под руководством Михаила Козлова и Николая Старостина, начала готовиться к первой в истории игре с профессионалами, с немалым трепетом и нервозностью. Накануне игры 14 октября никто не спал. Возможно, чехи недооценили своих оппонентов. Также возможно, что они смотрели на эту игру, как на нежелательную помеху в календаре национального чемпионата. Что бы ни было причиной, но москвичи захватили инициативу сразу после стартового свистка и к перерыву уже вели 2:0. Посчитав, что дело сделано, гости отошли в оборону, играя вперед исключительно на вынос. Паника вновь стала нарастать, когда действующие более спокойно игроки «Жиденице» сумели сравнять счет. Когда играть оставалось всего 10 минут, долговязая непредсказуемая динамовская звезда, Михаил Якушин, получил длинный пас в свободную зону. Подтверждая свое прозвище «хитрый Михей» («tricky Mickey»), Якушин сбросил себе мяч грудью и, не давая никому опомниться, пробил в нижний угол мимо вратаря. Это была победа, 3:2.
О чем нам может рассказать этот успех? Было ли это настоящим испытанием? Были ли какие-то недостатки скрыты за сиюминутной победой? 22 ноября 1934-го участники путешествия встретились в ВСФК. Турне обсуждалось очень подробно, в числе других выступали Александр, Андрей и Николай. Были отмечены сильные и слабые стороны игры команды. Большинство присутствующих были на стороне Николая, предлагавшего чаще играть с профессионалами, особенно на советской территории. Это и стало главным итогом собрания. К тому моменту "Спартак" был уже де-факто создан, однако не было никакого ощущения горечи или соперничества между профессионалами из «Спартака» и «Динамо», вместе ездившими в турне. Несмотря на кучу разногласий в разных областях, все участники дискуссии все же называли друг друга по имени. Никакой открыто политической повестки затронуто не было. Скорее встреча оставила чувство взаимного уважения и констатировала устремления в сторону профессионализации игры. Спартаковское участие в этом триумфе было значительным, и оно не осталось незамеченным.
Несмотря на то, что «Спартак» и «Динамо» представляли совсем разные институции, создание нового добровольного спортобщества подразумевало соревнование на равных правах. Поддерживаемое НКВД «Динамо», безусловно, было частью государственного аппарата. «Спартак», спонсируемый Промкооперацией и министерством торговли, занимал более двусмысленное положение. Созданный при политической поддержке важной партийной организации, он был частью консюмеристского сектора, находившегося в осадном положении на протяжении 30-х. В сезоне-1935 «Спартак» составил серьезную конкуренцию «Динамо», завершив весенний сезон вторым. Команда также вновь взялась за свои старые гастрольные трюки, сыграв 23 товарищеских матча за один год. Теперь этот процесс регулировался, но довольно легко. Команды должны были получать разрешение комитета, это делалось просто — как правило через обмен телеграммами. Осенью звезды обеих команд вновь слились в единую сборную города. Сборная всех звезд из Чехословакии делала обратный визит, сыграв с несколькими командами в нескольких советских городах. Хотя в скором будущем между «Спартаком» и «Динамо» будут развиваться противоречия, в тот раз они вновь выступили вместе, что заложило еще один кирпич в фундамент коренных перемен, происходивших в советском футболе.