Размышляю, насколько способен, над природой художественного акта

Размышляю, насколько способен, над природой художественного акта. Для меня это самозарождение идеи определённого типа в хтоническом океане внешней и внутренней реальности человека, ещё не оформленной в слова. В супе сенсорных и моторных переживаний рождается внезапное осознавание какого-то а) ранее незамеченного б) значимого в) сходства или различия во внешней или внутренней реальности.

В степени выраженности этих трёх показателей и проявляется мощь художественного высказывания.

Если в некоторой культуре вообще не осталось следов, что кто-то раньше подмечал это сходство или различие, и если оно крайне значимо для других (что также означает «прилипчивость» идеи), художественное высказывание распространяется, как лесной пожар. Это мощнейший художественный акт, затрагивающий глубинные пласты культуры, и он крайне редок.

Либо это сходство или различие может быть значимо только для некоторой группы людей, например, киноманов, шахтёров или любительниц корейской поп-музыки.

Может быть, это сходство/различие оказывается глубоко значимым только на уровне семьи или индивида, но и это не отнимает у высказывания художественности.

Граница между китчем и искусством становится довольно искусственной (pun intended). Это лишь вопрос размера группы, для которой новоподмеченное сходство/различие имеет значение, а также осознанного багажа накопленных этой группой сходств/различий. Акт, нацеленный на знатоков искусства, более изощрён. Акт, нацеленный на массы, обладает силой изменить сознание миллионов людей, обратив внимание на то, что было у них под носом на протяжении всей жизни.

Из-за искусственности и иллюзорности этой границы между «высоким» и «низким» художественным актом лично я отказываюсь от неё вообще. И это само по себе — изощрённый художественный акт. Поэтому, например, «Джокер» и выигрывает награду Венецианского кинофестиваля.

Следовательно, вся моя (и твоя) жизнь — череда художественных актов, переворачивающих внутреннюю Игру. Чем более прямыми и закоснелыми мы становимся с возрастом, тем меньше в жизни творится в самом высоком смысле этого слова. Жизнь превращается в распад нисходящего потока. Благоговея перед всё новыми подмеченными значимыми сходствами/различиями, мы творим себя и мир.

Наконец, в самом начале я писал о «самозарождении художественной идеи». Значит ли это, что не я — творец? Ровно это и значит. Творить некому, но творчество случалось, случается и будет случаться. И одновременно, вместе с этим, именно семя индивидуальности твоего иллюзорного «я», видовой состав твоего озера идей, определяет, какие творческие акты вообще могут в тебе произойти. Enjoy the show & Keep on walking.