В исторической литературе имя контр-адмирала Константина Ивановича Самойлова долгие годы связывалось с одной из самых крупных и страшных морских катастроф начального периода войны.
Пытался и автор выяснять этот вопрос, изучая на излете СССР архивные документы военно-судебного ведомства. Но окончательную точку тогда поставить не удалось.
Известно, что Военно-морской флот в годы войны был в большей степени, чем сегодня, обособлен от сухопутных частей. Флот имел свой наркомат, свою разведку и даже собственное Управление военно-морских трибуналов. Причем, судебная практика тоже имела ряд отличий от общевойсковой. Сказывалась позиция наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова. Он не очень верил в эффективность насаждения системы страха среди подчиненных. А главное ценил людей, уважал их достоинство и нередко спасал от репрессий. В частности, Кузнецов не допустил в июле 1941 года расстрела командира Азовской военной флотилии А.П. Александрова, в 1942 году – спас от расстрела командира Керченской военно-морской базы А.С. Фролова, добился возвращения на флот осужденного трибуналом вице-адмирала Г.И. Левченко. Главком не побоялся напомнить Сталину о том, что именно по его распоряжению в 1941 году произвел минирование кораблей Балтийского флота вице-адмирал В.Ф. Трибуц, когда последнего в этой связи через год обвинили в паникерстве…
Но все эти примеры, скорее, - исключение из правил проведения репрессивной политики. Фамилии многих морских офицеров - «антисоветчиков» и «контрреволюционеров» - можно встретить в приговорах, постановлениях внесудебных органов, а также абакумовских списках высшего и старшего комначсостава, необоснованно арестованных в годы войны и по много лет находившихся в заключении без суда и следствия.
Например, бывшие преподаватели Военно-морской академии имени Ворошилова инженер-капитан 1 ранга профессор В. Л. Сурвилло и доктор технических наук бригадный инженер Н.А. Шапошников, арестованные за антисоветские разговоры в 41-м, всю войну провели в тюремных застенках и были освобождены только в начале 1946 года.
Иная участь была уготована арестованным в начале войны бывшему начальнику военно-морских учебных заведений наркомата ВМФ СССР контр-адмиралу Константину Ивановичу Самойлову и бывшему командующему Военно-морским флотом Эстонии, а при Советской власти – командиру посыльного судна «Пиккер» капитану 3-го ранга Иоганнесу Иоганесовичу Сантпанку[1]. После Победы они попали в другой абакумовский список – тех, кто подлежал суду военного трибунала.
По версии следователей МГБ, Самойлов изобличался показаниями ряда репрессированных до войны сослуживцев как участник антисоветской морской офицерской организации, которая занималась на флоте вредительской деятельностью, направленной на понижение боеспособности Военно-Морского Флота.
Соответствующий компромат на него сотрудники ОГПУ собрали еще в начале 30-х годов, при проведении операции «Весна». В частности, были получены данные, что командующий морскими силами Каспийского моря Михайлов «вместе со служившим там Самойловым, создали группировку офицеров из командиров Каспийского флота, которую они связали с Персидским консулом в Баку, а также с лицами, занимающимися разведывательной работой в пользу Англии». Кроме того, ему инкриминировался шпионаж в пользу французской разведки в 1922 -1924 года. В Баку его, якобы, завербовал для проведения шпионажа консул Персии Мирза-хан.
От всех признательных показаний, выбитых на допросах с пристрастием, Самойлов позже отказался.
У Сантпанка вырвали признательные показания в контрреволюционной связи с английской разведкой, сотрудникам которой он, якобы, вплоть до 1941 года, передавал секретные сведения «об эстонском военно-морском флоте и степени подготовленности эстонского плацдарма для вооруженного нападения на СССР».
С началом войны Самойлова и Сантпанка вообще забыли. Сведения о их дальнейшей судьбе крайне скупы и противоречивы. Это и явилось одной из причин, по которой имя Самойлова связывали с одной из самых крупных морских катастроф начального периода войны.
В сентябре 1941 года на барже № 752 из Ленинграда эвакуировали по Ладоге курсантов и офицеров военно-морских училищ и академий города - 408 курсантов Дзержинки, более 800 человек из Военно-морской медицинской академии, Главного гидрографического управления, Военно-инженерного, Гидрографического и нескольких ремесленных училищ. Некоторые эвакуировались с семьями — женами, детьми и стариками.
Перегруженная баржа, на которой оказалось более 1200 человек, неоднократно подвергалась налетам вражеской авиации, а 17 сентября в результате сильнейшего шторма на Ладожском озере, в районе Северной Головешки, разрушилась и затонула.
Буксир «Орел» подобрал из воды всего 216 чел. Остальные погибли.
Военный комиссар Д. Макшанчиков 9 октября доложил о произошедшей трагедии военкому Военно-морских ВУЗов корпусному комиссару Лаухину, а на следующий день – начальнику Особого отдела Масленникову. После чего началось следствие.
В исторической литературе распространено и многократно проштамповано утверждение о том, что основным виновником произошедшей катастрофыбыл признан контр-адмирал К.И. Самойлов, расстрелянный за случившееся по приговору военного трибунала. Однако это не соответствует действительности.
В списке 36 генералов, подлежащих суду «за активную вражескую деятельность», который В.С. Абакумов подписал 21 декабря 1945 года, Самойлов числился за № 27:
«Самойлов Константин Иванович, контр-адмирал, бывший начальник военно-морских учебных заведений Наркомата Военно-Морского флота СССР, 1896 года рождения, русский, кандидат в члены ВКП(б) с 1939 года, в прошлом мичман царского флота, в ВМФ СССР с 1918 года. В 1918 году арестовывался Кронштадтской ЧК по делу взрыва форта Ино».
Добавим к этому, что Константин Самойлов в годы Гражданской войны воевал на Каспии в составе Астрахано-Каспийской военной флотилии, артиллеристом вспомогательного крейсера «Красное знамя» участвовал в обороне Астрахани и Царицына. А в должности артиллериста эсминца «Деятельный» проявил себя в известной Энзелийской операции.
С ноября 1922 года Самойлов командовал отрядом судов Морских сил Каспийского моря. Потом был переведен на Балтику, где был назначен командиром линкора «Парижская Коммуна».
Тучи сгустились над ним в 1930 году, когда в СССР началась глобальная чекистская операция (чистка), вошедшая в историю под названием «Весна». Были сфабрикованы сотни дел, по которым арестовали многих офицеров, служивших до революции в Российской императорской армии и на флоте.
Был расстрелян бывший командующий Морскими силами Каспийского моря П.П. Михайлов, который, по версии следствия, создал на Каспии контрреволюционную группировку «вместе со служившим там Самойловым». Но к последнему судьба оказалась тогда благосклоннее. Через девять месяцев он был освобожден из тюрьмы в связи с прекращением дела. После этого занимался научно-преподавательской работой, возглавлял кафедру в Военно-морской академии.
Самойлов был широко известен в морских кругах как автор изданного до войны двухтомного Морского словаря. Между тем, авторы современного «Словаря биографического морского», изданного уже в 2001 году, допустили при описании биографии Самойлова существенную ошибку, закрепившую ошибочную версию о его причастности к катастрофе на Ладоге.
О трагической судьбе адмирала в словаре дословно сказано следующее:
«Самойлов Константин Иванович… С началом Великой Отечественной войны назначен командующим морской обороной Ленинграда и Озерного района. Расстрелян в 1941 г. после трагической гибели на Ладоге барж с личным составом военно-морских учебных заведений Ленинграда»[2].
В начале июля 1941 года Самойлов действительно был назначен командующим Морской обороной Ленинграда и Озёрного района. Но уже 8 июля он был арестован[3]. Арест производили сотрудники 3-го Управления ВМФ СССР в № 510 гостиницы «Москва». А трагедия на Ладоге произошла спустя два с лишним месяца – 17 сентября 1941 года. В это время заключенный Самойлов был этапирован в тюрьму № 3 города Ульяновска. То есть он никак не мог быть причастен к трагедии на Ладоге. А тем более – расстрелян за это по приговору военного трибунала.
По результатам работы в ведомственных архивах смею утверждать, что данных о том, что Самойлов был осужден военным трибуналом или военной коллегией, а тем более расстрелян в начале войны, в этих архивах нет.
Поэтому информация из архива Главного управления кадров МО РФ, опубликованная А.А. Степановым в "Военно-историческом журнале", о том, что контр-адмирал К.И. Самойлов был расстрелян в августе 1941 года[4], также не соответствует действительности.
Информация же, указанная в списке В.С. Абакумова от 21 декабря 1945 года, по мнению автора, является точной. До суда он не дожил, скончался в Сухановской тюрьме 19 сентября 1951 года.
Посмертная реабилитация состоялась в 1954 году.
Спустя годы, на берегу Ладожского озера была установлена памятная стела - “Ладожский курган”. Место захоронения контр-адмирала К.И. Самойлова неизвестно.
[1] И.И. Сантпанк (1901-1954) был осужден, скончался в Караганде в мае 1954 г.
[2] Словарь биографический морской, СПб, 2001, с. 343.
[3] В материалах надзорного производства по делу К.И. Самойлова в копии постановления на его арест указана еще более ранняя (довоенная) дата – 18 июня 1941 г. Вероятно, допущена опечатка.
[4] Военно-исторический журнал. № 1. 2007. с. 27.