Послетренинговая интермедия о недвойственности смысла жизни.
Смысл жизни в том понимании, как его представляют старшие школьники и молодёжь, конечно же, полная чушь. Для них (и для меня так было) это объект, который надо найти, которым можно завладеть, или которым можно управлять. Умные девочки и мальчики быстро догадываются, что никакого подобного смысла у жизни нет. Что ответ — «42». И что вообще слова «смысл» и «жизнь» рядом превращаются то ли просто в бессмыслицу, то ли в оксюморон.
Умные девочки и мальчики живут в мире разрозненных частиц, а не взаимопроникающих волн. Они любят научное знание, скептицизм, доказательную медицину, и так далее, и тому подобное. Для них есть «персональное» и есть «внеперсональное». Все синхронии и совпадения случайны.
Это важный этап, но не конечная точка в достижении недвойственности. Глупые девочки и мальчики не достигают даже его. Умные девочки и мальчики остаются в нём. Мудрые девочки и мальчики уходят дальше. Оказывается, что ответ «42» не бессмысленен, а представляет одну из граней Смысла.
Оказывается, что все мы — одновременно и разрозненные частицы, и симфония сплетённых взаимопроникающих волн. Что (цитируя Демчога) «здесь всё лучится и имеет смысл, а каждый атом вибрирует радостью и скрепляется любовью».
Джед Маккенна писал о том, что вся его жизнь соткана из множества небольших синхроний, подсказок и следствий, которые не могут быть случайными, что это часть плана. А точнее, все они — раскладывание (unfolding) Вселенной перед ним. Оригами наоборот, где каждый разворот имеет совершенно конкретный смысл.
Вот что такое смысл, который ищут и не находят подростки. Это не объект и не цель. Это буквально телесное ощущение того, как первоматерия потенциальности самораспаковывается перед тобой в красочную фрактальную мандалу уже оформленного бытия. «Смысл» — это доверие, принятие и радость от наблюдения за тем, как пустотность безграничного пространства возможностей обретает уникальную форму именно для твоих глаз. Такую, какую больше никто и никогда не увидит. Так случайности становятся совершенно неслучайны. И, конечно же, остаются совершенно случайными.
1