«Там чудеса: там леший бродит,
русалка на ветвях сидит;»
А.С. Пушкин
Мимо этого поля, на котором одиноко стояло большое дерево, мы ездили не раз. Обычно по дороге на речку. Всей разношёрстой компанией, мы заходили в магазин, брали газировки и еще какой-нибудь вкусной гадости, прыгали на велосипеды, и уезжали на речку.
Вот там то нам, детям, раздолье было! Родители особо не волновались, гуляют мол дети, и хорошо. Весь день, мы купались, загорали, и веселились. Домой приходили только на ужин.
Так было ровно до того, когда Инга, взрослая девушка из нашей компании, не утонула. Нам строго настрого запретили нос со двора показывать. Мне было лет десять тогда, и я хоть и смутно, но помню хмурые взгляды родителей, и нервного усатого участкового, с топорщимся усами, и стойким запахом табака.
То лето, было невероятно жарким и душным, а мы, вынужденные сидеть по домам, всё лето, потому как случилась эта беда в июне, толком не понимали, из-за чего мы были вынуждены сидеть дома.
Дети по-особенному переживают утрату, отсутствие опыта, равно как и активность, которую часто называли шилом в причинном месте, мешала осознанию, что улыбчивая, симпатичная девчушка, никогда больше не будет гулять с нами. Что мы никогда больше не услышим её смех, радостный и жизнерадостный, не увидим её пронзительные зелёные глаза.
В конце лета, родители, забрав меня, переехали в большой город. Мама, объясняя мне почему, сказала, что папа нашёл новую работу. Когда я спросил о том, а как же ребята и бабушка, мама ответила, что друзей я найду себе новых, а бабушка будет приезжать к нам.
Первого сентября я шёл уже в новую школу. Мама оказалась права, бабушка иногда навещала нас, а я очень быстро подружился с Андреем, жившим в доме напротив, оказавшимся моим одноклассником, и Серёгой, учившимся на год старше.
Деревенские друзья, оказались быстро забыты, и не вспоминал я о них, вплоть до самого выпуска из школы. Именно тогда, мама, попросила меня съездить навестить бабушку. В голове засияли смутные образы, омрачённые быстрым переездом, летом, проведённым взаперти, и испуганными взглядами родителей.
Электричка, мерно раскачиваясь, довезла меня до города, в котором меня ждал рейсовый автобус. Всего каких-то четыре часа, и вот я, поправив рюкзак, оттягивающий плечо, зашагал по обочине, жмущейся к заросшим, покосившимся заборам.
Вот и открытая калитка, выкрашенная потрескавшейся, выцветшей зелёной краской, и бабушка, что-то терпеливо объясняющая пожилому усатому мужчине. Образ грустного человека в форме, нахлынул сам-собой. Стоило мне подойти, как до меня донёсся крепкий аромат орехов, дерева и кажется табака.
– Ты, меня Никитична, не пугай! – Ответил мужчина. – Пуганный я. – Он потушил папиросу, и положил окурок в банку. – Вон, глянь не твой внук? – Он кивнул в мою сторону.
Бабушка обернулась, бросила таз, в котором что-то делала, и поспешила ко мне, широко раскрыв руки, словно пытаясь помимо меня, обнять ещё и весь мир.
– Привет бабуль. – Я подставил щёку, бабушка звонко чмокнула меня. – Здравствуйте. – Вежливо кивнул мужчине.
– Ты устал поди. – Защебетала она. – Кушать хочешь.
– Нет, спасибо. – Я перекусил, пока ждал электричку.
– А, ну и ладно. – Она махнула рукой. – пойдём в дом. Иди, Фёдор Степаныч, иди с Богом. – Она замахала на мужчину.
Он пожал плечами, достал папиросу, и стал мять её руками.
– Не говори мне потом, что я не предупреждал. – С лёгким оттенком угрозы сказал он ей.
Бабушка злобное шипение проигнорировала, ведя меня в дом.
– Что случилось? Спросил я, обеспокоено.
Бабушка махнула рукой, открывая дверь.
– Жить спокойно не может он. – Проворчала она.
– И всё же? – Моему любопытству не было предела.
– Да приезжали к нам туристы недавно. – Нехотя сказала она. – Пошли на речку купаться да утонули.
– Туристы в этой глуши? – Удивлённо спросил я. – Да и где тут можно утонуть то?
На моей памяти, местная речка была настолько мелкой, что в некоторых местах, можно было её пройти вброд, вода едва доходила до колена.
– Не бери в голову. – Сказала она, вытирая руки о передник.
Весь день, я провёл, помогая бабушке по дому, и рассказывая ей о выпускном в школе. Она охала, ахала, а когда услышала, что Серёга, закончивший школу раньше нас на год, загремел в тюрьму, так и вовсе обеспокоилась.
– Как же так? – Обеспокоенно спросила она. – Такой хороший мальчик был. – Она покачала головой.
Я не стал говорить ей, что Серёжа попался с наркотиками, он решил быстро и без проблем сделать деньги, но почти в первый же день такой «работы» попался. Договориться с полицейскими, оказавшимися идейными и неподкупными не получилось, и Серёга отправился сидеть.
– Бабуль, пойду я погуляю? – спросил я.
– Иди, но не долго. – Строго сказала она, но затем подумав, рассмеялась. – Хотя, чего это я, может с девочкой какой познакомишься.
Я ничего не ответил. Интерес бабушки к продолжению мной рода Черничниковых, являлся для меня больной темой, потому как при каждом удобном случае, она интересовалась есть ли у меня девочка. С тех пор, как мне стукнуло четырнадцать.
Деревенька, в которой бабушка жила, оживала только когда приезжали дачники. Невероятно странное зрелище, соседство красивых, аккуратных домов, дачников, с высокими заборами, с покосившимися домишками, некоторые из которых были и вовсе заброшены. Вечер, в июне, был невероятно жарким, даже можно сказать что душным. Стоило мне дойти до магазинчика, в котором мы в детстве покупали газировку, как я упарился. Немного подумав, я решил пойти и искупаться. Пусть там и мелко, но в некоторых местах, речка расширялась, и если не поплавать, то хотя бы просто охладиться было можно.
Я проходил мимо поля, идя на речку, когда услышал красивый женский голос, который пел очень грустную песню. Голос почему-то показался мне знаком. Вот только я никак не мог вспомнить где я его слышал.
Я остановился. Никого не было. Голос, казалось исходил от дерева, но около него никого не было. Заинтересовавшись, я подошёл ближе. Стоило подойти ближе к дереву, как песня оборвалась, и послышался очень мелодичный смех.
– Тут есть кто? – Мне не нравилось, что кто-то смеётся надо мной, пусть и таким красивым голосом.
Голос только посмеивался надо мной, и не отвечал. Я, плюнув на несостоявшийся поход на речку, стал обходить дерево по кругу.
– Дурацкая шутка. – Обиженно сказал я. – Я ухожу.
Развернувшись, я стал делать вид, что меня не интересует, та, кто прячется и посмеивается надо мной.
– Не уходи! – Раздалось со спины.
Я резко обернулся. Сзади меня, к дереву прислонялась девушка. Полностью голая….
– Эй, глаза у меня выше. – Резко сказала она.
Нехотя я отвёл свой взгляд, и посмотрел её в глаза. Изумительно красивые глаза. Ярко зелёные, они, казались светились. Её тёмные, длинные волосы, растрёпанным облаком окутывали её. Казалось, она нисколько не стесняется того, что стоит обнажённой перед незнакомцем.
На секунду, мне она показалась странной. Вернее, не так, ненормальной.
– Эм... – Я нарушил неловкую тишину. – Извини.
– Привет. – Она приветливо улыбнулась, обнажив крепкие, белоснежные зубы, словно она из рекламы зубной пасты.
– Привет. – Я старательно старался не пялиться на неё, но она притягивала взгляд, и всё вокруг, казалось меркло по сравнению с её красотой.
Немного бледноватая кожа, чувственные изгибы тела, слегка посиневшие губы, словно она плавала до посинения. Что-то знакомое в ней было.
– Тебе не холодно? – Обеспокоенно спросил я.
Она на секунду задумалась, приставив палец к губам. Я же не мог вспомнить, где я уже видел этот жест. Он показался мне, невероятно знакомым. Может мы раньше гуляли в одной компании?
– Согреешь меня? – Она внезапно подмигнула мне. Я смутился.
– Хочешь, дам свою футболку? – Чувствуя себя идиотом, спросил я.
Её смех, звучал журчанием прохладного, кристально-чистого ручейка, в жаркую пустыню. За всю свою жизнь я никогда не видел никого столь удивительно прекрасного. Даже её нагота была удивительно чистой. В моей голове даже мысли не появилось, о том, что что-то не так.
Она протянула ко мне руки, и медленно пошла.
– Обними меня малыш? – Ласково попросила она. Я нервно сглотнул.
Она выглядела такой беззащитной и желанной, что я против своей воли шагнул вперёд.
– Малыш… – Нежно и так знакомо сказала она.
Я замер. Теперь картинка сложилась. Только одна девушка, подтрунивая, звала меня так.
– Инга? – Севшим голосом сказал я. – Но… Как? Ты же…
– Утонула? – Ехидно улыбнулась она. – О, мой дорогой малыш, смерть – это не конец.
Я стал пятиться. С глаз словно упала пелена. Инга всё ещё была привлекательна, но теперь я видел. Бледная, чуть синеватая кожа, почти почерневшие губы, и блеск в глазах…. Вовсе не метафорический, её глаза светились.
– Ты так вырос… – она хихикнула. – Иди же ко мне, теперь мы можем быть вместе… вечно.
Моя нога запнулась о камень, и я упал, больно ударившись копчиком. Я, не сводя с неё взгляда стал пятиться.
– Я знаю, что ты был втайне влюблён в меня. – Она протянула ко мне руку.
– Это неправильно. – Прошептал я.
– Что неправильно? – Она внезапно разозлилась. Её лицо исказилось в злобной гримасе, а на руках будто бы выросли когти. – Что, я должна была спокойно разлагаться в реке, пока ты и вся остальная компания весело жили? – Она наклонила голову.
Я не помню, как я вскочил и побежал. Её смех, преследовал меня всю дорогу, даже когда я бежал по деревне, в ушах стоял её заливистый смех и обещание.
– Я приду за тобой, малыш….
Я бежал прямиком к бабушкиному дому, как когда-то давно, в детстве, когда старшие дети, напугали нас, рассказом о том, что в грозу, волки выходят из леса чтобы охотиться на людей. Тогда я тоже бежал со всех ног, и долгое время боялся грозы. Я пробежал мимо старика-участкового.
Заскочив в открытую калитку, я спешно закрыл её за собой, словно надеясь, что хлипкие деревяшки защитят меня. Бабушка копалась в огороде, и не заметила моего взвинченного состояния. В дом, срочно нужно в дом, под крышу.
Я упал на кровать без сил. Голова просто разрывалась от мыслей. Что случилось с Ингой, просто так ли родители уехали? Почему она зла на меня….
Дверь хлопнула, а у меня даже не было сил чтобы встать и посмотреть кто пришёл.
– Ты уже дома? – Раздался голос бабушки. – Сейчас, я руки помою, и чего-нибудь на ужин соображу.
Я встал. Голова немного начала кружиться, а копчик и поясница заныла, видимо припоминая мне как я приложился о землю, позорно сбежав от утопленницы.
– Всё хорошо? – Бабушка обеспокоенно посмотрела на меня.
– Бабуль… – Я немного подумал, и решил, что пугать её не стоит. – Скажи, а где все остальные ребята из нашей компании.
Она нервно посмотрела на меня. Я давно заметил, что когда она нервничает, то начинает что-то лихорадочно перебирать в руках. Сейчас, например, край фартука.
– Да кто их знает. – Она пожала плечами. – Разъехались кто-куда.
– Бабуль? – Обеспокоенно спросил я.
– Не знаю я! – Слишком резко ответила она мне. – В интернетах своих поищи.
Она развернулась и вышла. Я устало опустился на кровать, повертел в руках телефон…. Веки налились усталостью, и стали медленно закрываться. Я несколько раз зевнул, и уснул.
Ночью, я услышал стук в окно. Осторожный, тихий. Приподнявшись, я оглядел комнату. Дверь, ведущая в бабушкину комнату, была закрыта. Я встал, и подошел к окну. За ним, на цыпочках стояла Инга, на этот раз, она была одета в невесть откуда взявшийся джинсовый комбинезон. Она вытягивала шею, и улыбалась.
Я лёг обратно и попробовал уснуть. Стук повторялся. Тихий такой. Тук. Тук…Тук… словно биение сердца. Я выглянул ещё раз. Девушка стояла всё там же, и манила меня пальцем. Я не нашёл ничего умного, кроме как покачать головой. Нет. Не выйду.
Поспать мне так и не удалось. Стук прекратился утром, а я всю ночь проторчал в интернете, читая про русалок. Оказывается, что на Руси, их с рыбьим хвостом никогда и не изображали. Это были девушки – утопленницы. Больше никакой информации, о том, например, как бороться с ними я не нашёл. Только несколько разных названий, и то, что они могут ходить по улицам на Русалью неделю. Я стал искать что это за неделя такая. Оказалось, что я приехал к её самому началу. Первой идеей, пришедшей мне в голову, было вскочить, и пулей мчаться на автобус, чтобы никогда больше не приезжать сюда. Но, посмотрев на дверь в бабушкину комнату, я понял, что сделать так не могу. Тем более, что она что-то знает, о произошедшем, но молчит.
Вытянуть из неё ничего не получалось. На все мои расспросы, она переводила тему, и старательно избегала любого упоминания о нашей жизни тут, до переезда. Вернее, до момента, когда Инга утонула, и родители переехали. У неё пропадал весь интерес к беседе, стоило мне заикнуться о друзьях, или о том, как она живёт тут после того, как мы уехали. Я стал опасаться любых водных поверхностей. Отовсюду мне мерещилась Инга, довольно улыбающаяся, и подмигивающая мне.
Ночью же она приходила в живую, не давая мне спать. Она стучала в окно, смотрела на меня и улыбалась. Чего она хочет? Свести меня с ума? А может ей просто одиноко? Я старался гнать эти мысли прочь, но не получалось. Написанному в интернете, про то, что русалки могут защекотать до смерти я не верил. Серьёзно? Защекотать!? С каждым днём, я становился всё более вялым и раздражительным. Бабушка, видя это серьёзно обеспокоилась, и перестала меня просить помогать ей по дому.
Это ночью, я собираюсь выйти к ней. Я больше так не могу. Я не сплю. Я, чёрт побери, даже умыться не могу, без этого насмешливого взгляда! Я выйду к ней, и будь что будет! Если вы это читаете, то скорее всего, она забрала меня. Что же, в таком случае, я хорошенько высплюсь, а Инге, больше не будет так одиноко….
Извините за шероховатость, тороплюсь. Если понравилось, ставим "лайки", пишем комментарии, подписываемся на канал. Спасибо всем читающим меня, всем кто ставит палец вверх, и пишет лестные комментарии.