Белый шум
Курц уселся на водительское сиденье, одной рукой прихлопнув дверь, а в другой руке протягивая Лене пакет с едой. В пакете были яблоки, несколько шоколадок и пару небольших бутылочек с минералкой.
– Ой, а чего-то тут негусто, – сказала Лена.
Курц удивлённо глянул на неё:
– В смысле негусто? Для завтрака тебе чего – шашлыки подавай?
Лена передала яблоки и шоколадки Серёге с Настей назад.
– Да нет, я не в том смысле… Просто мы сейчас перекусим, а потом фиг знает, когда ещё будем обедать.
– Ну, вот когда будем обедать, тогда и будем, – подал голос Серёга. – Чего ты опять ноешь-то, Ленка?
Лена обиженно поджала губы. Курц повернул ключ в зажигании и плавно газанул с автостоянки.
– А обедать мы будем, скорее всего, у Бабай-ламы, через пару часов. Так что с голоду не умрём. Ну что, ребзя, полный вперёд!!!
Он радостно прихлопнул рукой по рулю.
Машина на хорошей скорости неслась по шоссе, прорезая густой сибирский лес. Сверху уже хорошо припекало солнце, на небе проплывали редкие облачка, в общем, шикарная погода для хорошего путешествия! Что ещё нужно дружной компании для счастья?
Настроение у Лены, впрочем, было не ахти. Она чувствовала, как что-то будто гложет её изнутри. И поспешила поделиться недобрыми предчувствиями с друзьями.
– Знаете, что-то на сердце у меня как-то нехорошо, с утра ещё колет внутри…
– Ой, опять ты начинаешь, Ленк, – сжала её плечо с заднего сидения Настя. – Вечно у тебя какие-то чёрные мысли, видения, странные сны… Про сны я ведь угадала?
– Да нет, сегодня я как раз спала хорошо. Точнее, я не помню, что мне снилось.
– И это отлично, – хохотнул Курц, – Иначе бы ты сейчас всю дорогу пересказывала какой-нибудь свой очередной бредовый сон.
Лена тяжело вздохнула.
– А тебе, Курц, лишь бы только над человеком поиздеваться. Вечно всё обесцениваешь…
– Ну что ты заладила, Лена? Ничего я не обесцениваю. Мне кажется, тебе надо просто быть попроще. И тогда люди, как говорится, к тебе потянутся.
Лена, слушая его вполуха, смотрела вперёд, на грузовичок, который мчался впереди, с аккуратно уложенными и перевязанными брёвнами в кузове.
– Между прочим, – вклинился в беседу Серёгу, – Ленка – одна из тех редких людей, кто видел тот клип Бабай-ламы…
Курц шмыгнул носом.
– Да ладно? Это тот, который потом на ютубе заблокировали?
– Ну да, тот самый. Говорят, что его успели посмотреть всего тысяча человек, не более…
Курц покосился на Ленку:
– А чего там было в этом клипе-то, Ленк? Было из-за чего запрещать?
Лена пожала плечами. Про клип особо говорить не хотелось – но разве ж эти прилипалы отстанут?
– Да так, в общем-то, ничего особенного, – сказала она. – Он просто странный сам по себе был, этот клип.
– И в чём странность?
– Ну, это сложно объяснить, это надо увидеть… Там как будто снимали из такого сюрреалистического места, знаете, всё плывёт, всё расплывается, какие-то пятна, звёздочки – полный сюрреализм…
Серёга хлопнул рукой по спинке сидения:
– Так это ж спецэффекты!
– В том-то и дело, что нет, – резко ответила Лена, оборачиваясь к нему. – Я работала с видеопрограммами, и точно вижу, когда на экране используются спецэффекты, а когда… такое…
Лена помолчала, как будто что-то ещё обдумывая.
– Это как знаете… как в некоторых фильмах Дэвида Линча. Только у него всё понарошку, видно, что постановочное. А в клипе Бабай-ламы видно, что по-настоящему, натуральное. И такое чувство, что это снимали вообще не на Земле…
Курц присвистнул, глядя в боковое зеркало машины.
– Ну ты даёшь, Ленок! Не на Земле, а где тогда? На Луне, что ли?
Лена нервно вгрызлась в яблоко.
– Да не знаю я. Но было полное ощущение того, что это нечто запредельное, такое пугающе странное. Честно, ребят, я много фильмов смотрела, ну вы знаете, я люблю всякое – и ужасы, и мистику, и арт-хаус… Но чтобы вот такое, как в этом клипе!
– Да ты говори толком-то, – разозлилась Настя. – Чего такое? Подумаешь, какие-то пятна и звёздочки…
Лена, откусив от яблока ещё кусок, помотала головой.
– Да нет, ты не поняла. Там ведь не только странные интерьеры были. Там ещё какое-то существо в кадре присутствовало… Я таких никогда не видела. Правда, толком его разглядеть не смогла, потому что оно было закутано в какое-то тряпьё. Одни только глаза торчат. И этих глаз было не два, а… три!
– Ох, ну и фантазёрка наша Ленка, – хохотнул Курц.
– Сам такой, – буркнула она в ответ.
Ненадолго в салоне автомобиля установилась тишина, но тут снова в разговор включился Серёга:
– А это, сам Бабай-лама-то был в клипе?
Лена кивнула и выбросила яблочный огрызок в приоткрывшееся окно.
– Да, был. Если это, конечно, действительно он – такой старенький, весь из себя благообразный, седой, с каким-то интересным деревянным артефактом в руке.
– Что ещё за артефакт? – спросил Курц.
– Ну, толком непонятно было. Знаете, вот как у древних египтян был такой символ – анкх, символ жизни, видели, наверное? Только он не закруглённый у Бабай-ламы был, а в виде такой необычной игольчатой звезды со множеством лучей. И этот то ли крест, то ли не крест у него к тому же ещё светился…
– В смысле, отражал свет?
Лена недовольно вздохнула:
– Да нет же. В том-то и дело, что светился сам по себе. Каким-то ярким внутренним светом.
– Ну ясно, Ленок. Напустила ты мистики, – проговорил Серёга.
Это разозлило Лену, и она с непонятной для себя злобой вскрикнула:
– Если вы не верите, то почему расспрашиваете? И вообще, я разве когда-нибудь вам врала?
Настя снова похлопала её по плечу.
– Ладно, ладно, не кипятись, успокойся. Не знаю как ребята, а лично я тебе верю. Ты лучше вот ещё что скажи – а Бабай-лама что-нибудь говорил в том клипе?
– Не то, чтобы он говорил… Скорее, читал молитву. На непонятном языке, но удивительно красивую, ритмичную. Она, знаете, как будто очищала сердце и куда-то прямо звала. И даже более того: в какой-то момент я почувствовала, что разделяюсь напополам. Одна «я» при этом продолжала сидеть перед ноутбуком, а вторую потянуло вверх, через окно, в небо. Это были две моих «я», которых я ощущала одновременно, прикиньте? Но самое интересное и в то же время страшное было в том, что я чувствовала: я могу не только раздвоиться без ущерба для себя, но и растроиться, и расчетвериться, и распятерится, и… в общем, разделиться на столько разных личностей, на сколько пожелаю!
После короткого молчания Курц констатировал:
– Да, нехило тебя торкнуло. Ты точно ничего не употребляла при просмотре клипа с Бабай-ламой?
– Да иди ты!
Все снова замолчали. Тишину нарушила Настя:
– А я верю Ленке. Ну серьёзно, парни, вы же наслышаны про Бабай-ламу сами, про все чудеса, которые он творит. Так чему тут удивляться? Он точно маг и волшебник, – не поэтому разве мы едем к нему в гости?
Курц хмыкнул:
– Лично я еду, чтобы прояснить для себя – шарлатан он или нет. Пока что склоняюсь к версии, что всё-таки шарлатан.
Настя продолжала, не слушая Курца:
– …И потом, вот не зря же клип этот запретили. Я читала, что там было указание от американских спецслужб. Типа, они клип изъяли из публичного просмотра для того, чтобы изучить у себя в секретных лабораториях.
– В жизни большего бреда не слышал, – сказал Курц. – Я вообще не понимаю, как можно что-то целиком и полностью удалить из интернета. Там же остаётся что-то в кэше, в конце концов всегда кто-то что-то скачивает и перезаливает в сеть…
– В том-то и дело, – нервно сказала Настя. – С этим клипом всё не так. Вообще нигде его теперь не найти, вроде бы даже в даркнете. Вы же читали в новостях, что Илон Маск пообещал перевести на счёт пять миллионов долларов тому, кто скинет ему это видео с Бабай-ламой.
Курц отмахнулся, и показал рукой:
– Ладно, ребзя, смотрите, вот и наша просёлочная дорога, по которой мы с ветерком доберёмся до Бабай-ламы. И уж там наснимаем этих видео с ним до… ну вы поняли, да? Потом обогатимся, если продадим Маску хотя бы пару-тройку видео, хе-хе…
Машина Курца аккуратно свернула с шоссе на едва приметную со стороны просёлочную дорогу, которая уводила в густой лес.
В салоне повисла тишина: Серёга задремал, Настя сёрфила в телефоне, а Лена задумчиво рассматривала окружающие природные пейзажи – тревога никуда не исчезла, наоборот, после всех разговоров про Бабай-ламу сердце заныло ещё больше.
Сегодня интуиция действительно не подвела Лену – через километров десять от шоссе, машина словно напоролась днищем на что-то жёсткое и невидимое. Мотор гулко загундел, затем внутри что-то щёлкнуло, и всё заглохло.
Следующие полчаса были наполнены тщетными усилиями оживить не такой уж и новый «Форд-фокус» Курца. Серёга копался под капотом, что-то высматривал снизу, проверял колёса, но причину поломки так и не выяснил. Собственно, бесполезно было и пробовать, поскольку ни Серёга, ни Курц профессиональными автомобилистами не были, и в лучшем случае сами меняли только запаску на дороге.
Наконец все четверо решили держать военный совет – что же делать дальше?
– Ну что, ребзя, попали так попали… Застряли тут, посреди леса. Телефоны сеть не ловят вообще, даже эвакуатор не вызвать. Надо определяться – либо мы двигаем обратно, к шоссе, либо всё же – вперёд, к Бабай-ламе. Если что: к Бабай-ламе значительно ближе.
Серёга выругался:
– Да ясен перец, надо к деревне уже переть. Там похаваем, вызовем эвакуатор, или оттуда на чьей-нибудь попутке выберемся.
После недолгих прений и голосования (Лена была против, все остальные – за) решили всё идти по просёлочной дороге к Бабай-ламе. И, недолго думая, двинулись в путь.
Каждый шаг по лесной дороге давался Лене с трудом – тревога неприятно разливалась по всему телу. Это уже была даже не тревога, а какой-то настоящий страх, непонятный и странный, она, если честно, никогда так отвратительно себя не чувствовала. Тело колотило мелкой дрожью, её бросало то в жар, то в холод, грудь обложило удушьем…
Наконец, Лена взмолилась:
– Ребят, давайте передохнём… Что-то мне нехорошо.
Все остановились, Серёга что-то недовольно забухтел. Лена стояла, прислонившись к большой ели, которая прикрывала её густыми игольчатыми лапами.
– А попить есть у нас? – спросила Лена.
– Чёрт, – воскликнула Настя, – мы же даже воду с собой не прихватили из машины… Идиотизм, блин.
Лена облизнула пересохшие губы.
– Ладно, ребят, знаете… Я это… Я отойду ненадолго в лесок, по делам… Понимаете? Пару минуток подождите, я сейчас.
Курц пожал плечами, Настя махнула рукой – мол, давай, Лена, только не задерживайся, ещё идти долго.
Лена решила отойти от дороги буквально на пару метров, но кусты тут же скрыли её от посторонних глаз – она как будто провалилась в густой, тяжёлый растительный омут. Вокруг высились ели, росли и цеплялись какие-то кустарники, перегораживало путь большое толстое бревно.
Лена приспустила джинсы и присела рядом с холмиком муравейника. Глядя на снующих, деловитых насекомых, она думала о том, что вот – эти муравьишки, они настоящие жители этого странного, пугающего леса. А они, проходящие мимо путники, незваные гости, и как знать, что их ещё ждёт тут?
Внезапно Лена уловила странный тонкий звук, который, нарастая, словно ввинчивался ей в уши – нестерпимо, неприятно, увеличивая звенящую тональность. Ещё через пару секунд, когда она, подтянув джинсы, всё же прикрыла уши руками, что-то хлопнуло и в глаза ударил ослепительно-белый свет, который заливал глаза нестерпимой болью.
Лена громко закричала, но голоса своего не услышала – он как будто тонул в этой вязкой, безраздельной белизне. Белизне, которая мгновенно поглотила и её сознание.
(Продолжение следует)