Очнулась я от тепла солнечного луча на моем лице. Я испуганно открыла глаза и попыталась быстро встать. Но тут же упала обратно на подстилку. Сердце забилось пойманной птицей у самого горла. А голова кружилась так, что я не могла понять, где в этом мире верх, а где низ. Я чувствовала себя опустошенной и разбитой. Как будто попала под колеса локомотива. Все тело болело. Тут же чьи- то заботливые руки приподняли мне голову, и я почувствовала на губах прохладу ароматного травяного настоя. Сделав несколько глотков, я открыла глаза и увидела над собой сияющее Наташкино лицо. Она смотрела на меня и повторяла, как заведенная: «Он очнулся, жара нет. Он очнулся...» Я не сразу сообразила о ком она говорит. Сознание ко мне возвращалось очень неохотно. Когда до меня наконец дошел весь смысл ее слов, я опять попыталась встать. Наталья встревоженно затарахтела
- Лежи, лежи. Тебе покой сейчас нужен.
Я не стала сопротивляться, только попросила ее рассказать, что произошло. Она склонилась надо мной и начала рассказывать чуть слышным шепотом. Сначала ребята услышали, как я стала стонать. Игорь вышел посмотреть, что происходит. Я сидела на корточках. Голова раненного пилота лежала на моих коленях. Мои руки лежали на его голове. Я раскачивалась из стороны в сторону и что- то тихо и быстро говорила. Потом замолчала и застонала. Глаза были закрыты, а из- под ресниц текли слезы. Ребята испугались. Никто не понимал, что происходит. Меня окликнули по имени, но я не отзывалась. Тогда Игорь сел рядом и взял меня за руку. Это продолжалось около двух часов. Потом я резко очнулась. А потом потеряла сознание. Меня уложили у костра, и Дед всю ночь до самого утра просидел рядом со мной. А раненный пилот вдруг пришел в сознание и попросил пить. Наталья напоила его опять клюквенным отваром, и он уснул. Жар прошел. Он спал спокойно и дышал ровно. Никто в эту ночь не спал, кроме меня и раненого. Утром Саша сварил похлебку из оставшихся корней и банки тушенки. Пилот, которого звали Алексей, с большим аппетитом поел и опять уснул. А теперь мальчики пошли на заготовку дров и на поиски чего ни будь съедобного. Саша сказал, что здесь должны быть грибы. В общем, жизнь налаживалась. Только за меня все сильно испугались. Но теперь я пришла в себя и все будет хорошо. Выслушав это странное повествование, я немного успокоилась. Все под контролем. И я могу еще немного поспать. Наташка принесла мне немного супа в котелке. Но есть я не хотела. Только попросила еще немного травяного отвара. Выпив залпом целую кружку сладковатого чая, я откинулась на душистый папоротник и сразу же провалилась в сон.
Я стояла на высокой сопке. А подо мной плескалась тайга. Ветер ласково обдувал мое лицо. Вдалеке тугим синим клубком собирались лохматые тучи. Приближалась гроза. Воздух пах озоном и смолистой свежестью. Молнии вспыхивали в этой синеве и уже было слышно голодное урчание громовых раскатов. Я любила грозу, она меня завораживала. Внезапно я почувствовала рядом с собой чье- то присутствие. Я оглянулась и безо всякого удивления, очень близко увидела его. Старик стоял рядом со мной и порывы поднимающегося ветра развивал его седые волосы. Он повернул ко мне голову, и я увидела его глаза. Они были зеленого цвета с желтоватой каемкой у самых зрачков. Как у рыси. И своим тихим шуршащим шепотом он сказал: «Молодец, девочка. Идите, как решила. Только в болото не суйтесь. Гиблое оно.» Потом, немного помолчав, продолжил: «И не торопись. Не принимай поспешных решений. Опасно это.» Он еще немного постоял рядом со мной. А потом стал спускаться с сопки, тяжело опираясь на свой посох. А я беспомощно смотрела в его удаляющуюся спину и опять не смогла ничего сказать. А тем временем, гроза подобралась совсем близко. Огненная стрела ударила в одинокую ель на самом краю вершины, расколов ее надвое. Дерево вспыхнуло, как огромный факел. Землю тряхнуло ударом грома. Звук эхом разлетелся на всю округу. И хлынул дождь. Он погасил горящую ель. Я подставила лицо его хлещущим струям, впитывая в себя каждой клеточкой бешеную силу грозы.
Организм с большим нежеланием приходил в себя. Я вытаскивала себя из облака сна, как из вязкой липкой паутины. Я заставляла себя выбираться из плотного слоя забытья и вернуться в реальный мир. Сначала ко мне вернулся слух. Потрескивание дров в костре, негромкий разговор ребят, тихонько что- то мурлыкает Наталья. Потом я заставила себя открыть глаза. Было темно, наступила ночь. Я потеряла счет времени, и не могла сказать наверняка, какой сегодня день и сколько времени мы уже в тайге. Я попробовала сесть, сначала очень осторожно. Боялась опять упасть. Голова уже не кружилась. А во всем теле была какая- то легкость, как -будто я ничего не весила. Одно резкое движение и я взлечу, как воздушный шарик. Посидев несколько минут, я медленно поднялась на ноги. Мне захотелось выпить холодной воды и умыться из ручья. Первым меня заметил Андрей.
- О, наша спящая царевна проснулась! А мы то тут думали, где найдем принца в тайге, чтобы разбудить тебя. Тут некоторые пробовали претендовать на эту роль, но у них ничего не вышло. - и он с усмешкой посмотрел в сторону Сергея. Даже в неверном свете костра было видно, как тот залился краской. Но все были рады видеть меня опять на ногах. Ребята раздвинулись, давая мне место возле огня. Но я не стала садиться, а решила прогуляться к ручью. Хоть было достаточно темно. Я медленно пошла в сторону журчащей воды. Ручеек был совсем маленьким. Как говорится, воробью по колено. Я опустилась на колени, взяла полную пригоршню прохладной воды и плеснула себе в лицо. Потом легла на живот и опустила лицо в холодную бегущую воду. Холодные чистые струи ручья уносили мои страхи и тревоги. Я лежала так, пока моя щека не онемела от холодной воды. Позади меня зашуршали кусты и к ручью спустилась Наталья.
- Я подумала, может тебе надо помочь. Ты еще очень слабая.
Она немного стеснялась своей заботы, боялась, что я сочту ее порыв слабостью. Я про себя ухмыльнулась. Даже наш Кузнечик увлекся игрой в героев.
- Спасибо, Наташ, все хорошо. Я уже пришла в себя достаточно, чтобы начать допрос.
Наташка испуганно на меня уставилась. В глазах замер вопрос.
- Да, самое время с нашим пилотом пообщаться. - Наталья все еще продолжала смотреть на меня с настороженностью. – Да не бойся, Кузнечик. Я шучу. Я ж не собираюсь его пытать. Но поговорить надо. Мы должны понять в какой ситуации оказались и чего нам ждать от этой жизни. Кстати, как он?
Наталья просияла улыбкой.
- Он, конечно, еще плохо себя чувствует. Но жара нет и ожоги заживают. Даже воспаления нет.
Она слегка замялась. Я посмотрела на нее внимательно. Свет костра сюда почти не доставал. Но и этого света было достаточно, что бы увидеть смущение на лице Натальи.
- Ир, слушай, только ты не обижайся, ладно... - Мне надоели эти бесконечные «не обижайся» и «ладно». Я взяла ее за подбородок, посмотрела в глаза.
- Наташ, кончай. Что случилось?
Наталья опять попыталась опустить голову, но я взяла ее за плечи и тихонько тряхнула. «Что?» Она с трудом подняла глаза и выпалила:
- Все беспокоятся. А ты ничего не рассказываешь. Что было...там, прошлой ночью? Что ты с ним сделала? Дед говорит, что ты...колдовала.
На последнем слове она споткнулась и произнесла его почти шепотом. Я слегка растерялась и в обалдении уставилась на нее.
- Что я делала?!
Наташка была готова провалиться сквозь землю и расплакаться одновременно. У нее даже губы задрожали. Я не выдержала всей этой патетики и расхохоталась в голос.
- Все, Кузнечик, пойдем к нашим. А то они скоро на поиски пойдут. Ты сама то поняла, что сказала? Нашла кого слушать, Деда... Он тебе такого наговорит, что только успевай с ушей стряхивать. Эх, ты, Кузнечик...
Я обняла растерявшуюся Наталью за плечи. И мы пошли с ней к костру. Ребята встретили нас вопросительными взглядами. Но мы с Натальей заговорщически шептались и не торопились мальчишек посвящать в наши, женские секреты. Мы уселись возле костра, и Вадим мне протянул туесок с супом. От мисочки шел ароматный запах грибной похлебки, смешанный с дымом костра и легкой горчинкой березовой коры. Пока я спала, ребята времени зря не теряли. Андрей выстругал новое топорище для топора, который я нашла в вертолете. Они заготовили дров. Саша сплел еще несколько туесков для чая, набрал грибов и сварил вкусную похлебку. В общем, мы обзаводились понемногу хозяйством. Я ела с большим аппетитом грибной суп и тихонько поглядывала на ребят. Лица немного измученные, уставшие. Осунулись и.. как то повзрослели. Или нет, правильно будет сказать, возмужали. Но никакой безнадежности, никакого отчаяния. Все правильно. Так и должно быть. Потому что они настоящие друзья. Мои друзья. На которых я могу всегда положиться, могу доверить свою жизнь. Они никогда не предадут и никогда не отступятся. Всегда поймут и всегда прикроют спину. От этих мыслей у меня потеплело на сердце и захотелось расплакаться. Здравствуйте, приехали. Я сделала вид, что мне в глаза попал дым и отвернулась от костра, чтобы вытереть глаза. Андрей сидел рядом со мной и, думаю, заметил мои манипуляции. Но комментариев не последовало. И я облегченно вздохнула. Похоже, я тоже пытаюсь играть в героев. Андрей, не отрывая взгляда от костра тихо сказал:
- Того..., первого... мы похоронили его. Нельзя было оставлять его...так. Яму не смогли выкопать очень глубокую. Там камень кругом. Но, мы железа сверху навалили. Что бы зверье не раскопало.
Мне нечего было сказать ему. Я просто похлопала его по плечу, поднялась и пошла к шалашу. Наталья была рядом с раненым. Я подумала, что настало время поговорить с ним. Я залезла внутрь и села рядом с пилотом. Он проспал почти целые сутки. Вид у него, конечно, был.... Но глаза были открыты,а взгляд вполне осмысленный и чистый. Я потрогала его лоб. Жара не было. Хорошо. Я пододвинулась к нему ближе и тихо обратилась к нему по имени.
- Алексей, можешь говорить? - Он кивнул головой и я продолжила. -Что случилось? Почему вертолет взорвался?
Он начал говорить очень тихо. Мне пришлось наклониться почти к самым его губам. Голос был хриплым. Как бы он не старался, но говорить ему было еще трудно.
- Гроза...мы попали в эпицентр. В вертолете полторы тонны горючего в бочках...для дозаправки тракторов...в 36 квартале. Что- то замкнуло...я дальше не помню. А что с Петровичем? Где он?
Он постарался заглянуть мне в глаза. Я не стала отводить глаз, и он все понял сам. Он закрыл глаза. Мне не хотелось его мучить. Но мне нужно было знать все, чтобы принимать правильные решения.
- Леш, вы успели сообщить координаты нашей высадки на базу? - Он просто молча отрицательно помотал головой - А свои?
Опять отрицательное покачивание. Да мне и не нужны были его объяснения. Мне было достаточно фактов. Я еще немного поговорила с Натальей о его лечении в ближайшую ночь. Нужно было приготовить для него мазь от ожогов. Зеленая брусника, увы, закончилась. А ночью искать ягоду в лесу, занятие бесполезное. Значит, придется все отложить на завтра.