Лето – не только пора теплых вечеров, отпуска и холодных напитков. Для многих школьников и студентов это еще и время экзаменов: промежуточных и выпускных. В этот сложный период могут одолевать самые разные мысли, и иногда бывают моменты слабости. Подобное случалось и с Владимиром Николаевичем Пироговым, младшим сыном великого русского хирурга Николая Ивановича Пирогова.
Владимир Николаевич избрал для себя поприще исторической науки и занимался вопросами археологии и древнеримской истории, преподавая в Императорском Новороссийском университете в Одессе на кафедре всеобщей истории. Однако на пути к званию доцента, а затем и профессора университета Воля (как его называл отец) однажды чуть было не сдался. Выдержав экзамены на степень магистра (промежуточную ступень между степенью кандидата и доктора наук в Российской империи), Владимир Николаевич на финальном этапе хотел отказаться от защиты магистерской диссертации.
Как и многие родители, Николай Иванович беспокоился о будущем своих детей, а потому в обширной переписке убеждал сына не бросать начатое дело в самом его финале и не вешать магистерскую диссертацию «на гвоздь».
Оковы диссертации
Главным аргументом отца стала туманность перспектив в случае отсутствия защищенной диссертации. Николай Иванович напоминает сыну, как тот уже успешно преодолел испытания учебы в Берлине и Москве, и призывает не сдаваться перед петербургским «кошемаром» на зкалючительном этапе.
Ведь "некий" кошемар, зависевший от selbstgeschmiedeten Fesseln [самодельных оков] и душивший тебя 2 года, еще не задушил тебя. Ведь подобного рода кошемары душили тебя и в Берлине, и в Москве, почему же петербургский кошемар, перед самым концом, стал так невыносим, что заставляет тебя броситься в неизвестное туманное будущее, очертя голову и не покончив, наконец, хотя и со скучными, но, тем не менее, необходимыми формальными отношениями к твоим занятиям.
"Кошемары" В.Н. Пирогова
По версии Николая Ивановича, более весомым «кошемаром», чем защита магистерской диссертации, должна стать перспектива остаться в зависимом от родителей положении.
Итак, пока ты не найдешь себе поприща и пока по необходимости ставишь себя в зависимое положение, то я полагаю, что оно должно действовать на развитого человека гораздо стеснительнее, чем им самим наложенные на себя нравственные оковы в научных занятиях, и от этого кошемара освободиться для него необходимее, чем от формального магистерского; а именно этот формально-магистерский кошемар и необходимо перенести для выхода в независимое положение, обеспечивающее тотчас же и вход в разные поприща жизни.
Голос самолюбия
По мнению отца, решимость отложить защиту диссертации не была подкреплена ничем, кроме «самолюбия», ведь у сына не оказалось подготовленного места или договоренностей об устройстве. Отступать оказалось некуда.
Решительность хороша только тогда, когда она основана на истинной необходимости, и я ничего не имел бы против твоего намерения сбросить эти цепи, если бы оно мотивировалось каким-либо случаем, влияющим на будущее житейское поприще и внезапно представившимся <...>
Но ничего этого нет. Твой мотив основан, в сущности, или на одном суетном самолюбии, или на усталости (следовательно, слабости) носить наложенные на себя цепи. Самолюбие нашептывает тебе: "Брось работу, которая не заслужит рукоплесканий окружающей тебя среды".
Николай Иванович Пирогов взывал к благоразумию сына в письмах от марта-июня 1877 года, и это возымело эффект. Владимир Николаевич защитил диссертацию "Исследования по римской истории преимущественно в области третьей декады Тита Ливия" в Санкт-Петербурге в 1878 году и получил степень магистра всеобщей истории. Нам же осталось свидетелство, что в разные времена беспокойство родителей вызывают одни и те же вопросы.