У меня похолодело сердце, а душа ушла куда-то вниз… В первый раз я поняла это выражение: «душа в пятках». Будто это не Альбина, а я балансирую между жизнью и смертью…
Снайперша: глава 1
Но, я приказала с нажимом в голосе:
- Пейте воду немедленно!
Я слышала как она пила, затем ее рвало. Затем спросила:
- Алла! Как вы? Вам легче?
- Да, полегчало…
- Надо еще выпить воды. И рассказывайте дальше.
- Вам действительно интересна моя жизнь? Скажите, зачем я вам нужна? Зачем вы возитесь со мной? Неужели вам это интересно?!
- Конечно, интересно. И вы мне нужны. И я буду слушать вас. Вам нельзя сейчас засыпать. Надо полностью прочистить желудок.
Я понимала, что должна держать свою абонентку, стоящую на краю могилы и раскачивающуюся над ней… Держать до последнего, чтобы она не рухнула туда.
А как держать? Чем отвлечь? Только разговором. Ведь между нами только телефонная связь. Тонкая и незримая, проходящая через много - много километров. Но стоит нажать кнопку и не будет и её, даже такой почти иллюзорной нити, связующей только наши голоса и наши души.
И я стала разговаривать с Альбиной, выводя на все новые и новые темы. Это не было моей обязанностью, для суицидников был другой телефон. И я должна была просто перенаправить ее на другую службу. Но я не могла это сделать, понимая, что если я сейчас упущу эту женщину, доверившуюся мне, то она уже никому и никогда не перезвонит…
Алла опять выпила два стакана воды, и ее опять вырвало. Через некоторое время она продолжила свой рассказ.
- Да что вам еще рассказать? Нечего рассказывать… Мало в моей жизни было хорошего и светлого… Насилие, боль и смерть сопровождали меня всю жизнь. Так и ходили по пятам. С самого детства. Не только в Чечне. Я росла в сибирском городе в очень неблагополучной семье.
Когда мне было шесть лет, из семьи ушел отец. Осталась с матерью. Она пила. Собственно из-за этого отец и ушел. Хоть и любил её. Красивая она была и стерва. Держаться могла и полгода. А затем уходила в запой на месяц, а то и более… За любое пойло хоть кого продать могла. В том числе и меня однажды продала. И предала…
У нее еще двое детей было, старше меня. От первого мужа. Ее сын изнасиловал меня. Ему было пятнадцать, а мне двенадцать. Но мать не верила. Я родила. Ребенок прожил полтора дня… Мать так и не поверила, что это от него…
Жила я, в основном, с бабушкой Варей, это мать моей матери. Где-то с шести до двенадцати лет у неё жила. Затем батя к себе взял, до шестнадцати лет с ним жила. У матери была наездами. В один такой наезд и случилось это насилие со стороны единоутробного брата. Никакого наказания ему за это не было. И матери тоже. Да и не помню я, были ли какие-то разбирательства тогда. Я была в то время, как в тумане…
Начало девяностых… В стране разруха и развал. Беспредел и бандитские разборки. Новые русские банкиры и бизнесмены. Люди на улицу вечером боялись выйти. Да и не только вечером, днем даже бывали перестрелки. Мы как-то сидели в подвале и видели из окошка, как пробегали люди в камуфляжной форме, а затем трупы за собой тащили.
Тогда появилось много бандитов, братки в малиновых пиджаках и с золотыми цепями на шеях, и первые бомжи и бродяги. Коррупция, рэкет, грабежи и убийства…Безработица, пустые прилавки магазинов…нищие бабушки на улицах. Каждый день в стране кого-то убивали или похищали, взрывали и закапывали...
Много беспризорников жило на улицах, прятались в теплотрассах, нюхали клей и бензин. Несколько раз я тоже убегала из дома, потому что с отцом тоже было не сладко. Нет, он меня не бил. Но есть было нечего. И каждый день я могла придти домой и увидеть там новую уличную девку… Со временем, он, как и мать стал пить без пропоя. За что боролся, на то и напоролся… Водка сгубила их обоих…
Альбина опять помолчала. Затем набралась сил и продолжила свою исповедь:
- В детстве у меня не было приличной одежды, не было нормальных игрушек… Одевалась я с помойки. Найду, что получше, отстираю и одеваю. И странное дело - выглядела хорошо. А, может, мне это просто казалось…
Помню, как украла куклу Барби. Она лежала на лавочке, а девочка отошла от нее на какое-то время. Я долго потом рассматривала эту куклу. Я знала, что она страшно дорогая. Раньше таких кукол в стране не было, чтобы все было, как у взрослой женщины.
Я с этой куклой спала и шила её разные одежки из старых рваных носков. Это легко. Отрезаешь верхнюю часть носка с резинкой, делаешь по бокам дырки и вот уже готова кофточка. Отрезаешь верх от другого носка. Переворачиваешь резинкой вверх и вот уже готова юбочка… А обувь я ей лепила из остатков оконной замазки. Помните, наверное, такую? Серо-коричневая масса на пластилин похожая. Но грубее. Голь на выдумки хитра. Это поговорка недаром в России появилась…
А когда мне было четырнадцать, меня изнасиловали соседские мужики. И как только осталась жива, не знаю. А затем сказали: «Только пикни, найдем: зароем. И тебя и мать твою». Потом выяснилось, что сама мать-то и продала им меня… За ведро браги…
И опять матери ничего не было за это. Когда я рассказала все это бабушке, то она пожалела не меня, а её… Не хотела, чтобы дочка в тюрьму попала, говорила мне, что это не мать, а водка виновата, которая застит ей глаза… Но не глаза она ей застилала, а сердце…
В голове не укладывалось, как можно было не пожалеть изнасилованного ребенка! Не прижать к груди, не сказать слова утешения, не пообещать, что те - мои обидчики обязательно понесут наказание, не поплакать вместе со мной от ненависти к ним и от бессилия… А бабушка оправдывала и жалела лишь её… Ситуация повторилась. Сначала с братом, затем с чужими мужиками. И никому не было до этого дела. Меня никто не понимал.
И я замкнулась в себе. Но виду не подавала. Со стороны казалось, что я железобетонная. Ну, конечно, «Альбина, как машина, ей все нипочём», так говорила вся моя родня. А я утверждала их в этой мысли вновь и вновь, из бравады, из ложной гордости, я прятала за ними свою боль и свою тоску, свое одиночество и свою неприкаянность.
Я стала грубой и невыносимой, я материлась, убегала из дома и воровала. Лишь с сестрой мы были близки, хоть отцы у нас были разные. Но и она одно время отдалилась от меня в своей новой и шикарной жизни.
После этого я в очередной раз ушла из дома. Может быть, и пропала бы тогда окончательно на улице или стала бы «ночной бабочкой» из безысходности.
Но повезло - познакомилась с байкерами. Хорошая компания была. Я у них многому научилась: разбираться в технике, гонять на скорости и даже некоторым трюкам на мотоцикле.
А еще научилась мастерски метать ножик, даже со спины. «Глаз–алмаз», говорили про меня парни с уважением. Всё это пригодилось потом на войне…
Сестра ушла из дома раньше меня. Она была старше меня на пять лет, танцевала в клубах. Красивая, стройная, с гибкой фигурой, она была вся в мать. Белые-белые от природы волосы и синие огромные глаза. Как у куклы. Мать ее любила за ее красоту и гордилась ею.
А я, слишком похожа на отца, чтобы любить меня… У меня волосы черные и кудрявые, нос с горбинкой, смуглая кожа. Меня все националы за свою принимали. С армянами я армянка, с евреями – еврейка…
Однажды после выступления сестру поджидали у входа «братки», она испугалась, сказала, что их предводитель по кличке «король» давно «положил глаз» на неё. Мы с моими друзьями из мотобанды тогда тоже были в этом клубе. Успели переодеть её в другую одежду, вытащить через окно и увезти.
Наташа потом жила с одним «папиком» из «новых русских», он снял для неё квартиру. Хотя у него была своя семья, дети…Он заваливал её подарками, а она подкармливала меня и делилась шмотками. В один прекрасный момент его убили прямо на выходе из дома, где он снимал для нее квартиру.
Наташа бросила все тогда… Потому что не хотела расспросов и допросов, и вообще – иметь хоть какое-то дело с милицией, которую все стали бояться больше, чем бандитов. Тогда мы с ней и записались в наемницы…
Альбина опять помолчала, вспоминая. Затем продолжила свой рассказ: - Отец стал много пить. Уже и сам с собой, без всякой компании. И однажды его парализовало. Нашла его соседка во дворе. Все, что он смог мне сказать, это «прости».
Мне было тогда семнадцать...
Дорогие мои читатели! Спасибо за Прочтение и Комментарии, за Лайки и Подписку. С теплом, ваш автор: Елена Сидоренко
Читайте другие "ИСТОРИИ О ГЛАВНОМ":