Иван Денисович Шухов, осужденный «за измену Родине», отбывает срок в зоне, где царят свои законы, незнание которых может стоить не только благополучия, но и жизни. Для того чтобы в полной мере передать атмосферу, царящую в подобных местах, Солженицын выбирает стиль «без комментариев» - репортаж «одного дня из…». Именно поэтому повествование идет от лица, которое находится не вовне, а внутри событий. Да и событий, выходящих за рамки обыденности, здесь нет. День начался не лучшим, но и не худшим образом, прошел в какой-то мере удачно и закончился соответственно («Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый»).
Повесть имеет не только политический и исторический аспекты, но и прикладной. Это самая настоящая инструкция по выживанию в местах заключения («Стараться надо, чтоб никакой надзиратель тебя в одиночку не видел, а в толпе только. Может, он человека ищет на работу послать, может, зло отвести не на ком»).
В экстремальных условиях голода и холода люди ведут себя по-разному. Чтобы это доказать и показать, как вести себя правильно, Солженицын описывает несколько типов героев, и именно их набор приводит читателя к мысли, что попасть в тюрьму и зону может любой человек, не зависимо от того, виновен он или нет. Так было на Руси (и не только), так есть, так и будет. «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Фельдшер Вдовушкин, бывший студент литературного факультета, который пишет стихи, а в перерывах делает уколы и строго соблюдает квоту больных, которых можно оставить в лазарете. Старообрядец латыш Кильдигс, который «в лагерях только два года, но уже все понимает». Капитан второго ранга (Кавторанг) Буйновский, который имел представление о законах, но не думал, что они не для всех («Вы права не имеете людей на морозе раздевать! Вы девятую статью уголовного кодекса не знаете!... Имеют. Знают. Это ты, брат, еще не знаешь»). Баптист Алешка, тщательно прячущий евангелие от «шмона». И много других.
Шухов – настоящий кладезь житейской мудрости, который рассказывает свои истории – притчи, взятые из собственной жизни («Ничего так жалко не было за восемь лет, как этих ботинков. В одну кучу скинули, весной уж твои не будут. Точно, как лошадей в колхоз сгоняли»). Солженицын создает голографическую модель системы исполнения наказаний, рассматривая ее с разных сторон.
Язык автора вначале очень сильно раздражает простонародным построением фраз («…надзирателю неохота была долго рукой махать»), но постепенно формирует у читателя «эффект присутствия». Как будто жизнь Ивана Денисовича в этот день описывает тот, кто находится рядом с ним и знает его мысли и чувства («Все не хотелось, чтобы утро»). Автор – рассказчик, а не писатель, поэтому стиль намеренно упрощается и в таком виде сохраняется на протяжении всего повествования, хотя кое-где можно обнаружить фразы, построенные по строгим литературным канонам («Дремала со всем девятым бараком и 104-я бригада. Только помбригадир Павло, шевеля губами, что-то считал карандашиком да на верхних нарах баптист Алешка, сосед Шухова, чистенький, приумытый, читал свою записную книжку, где у него была переписана половина евангелия»).
В целом повесть оставляет тягостное впечатление, но думается, что Солженицын и не хотел сделать ее увлекательной.
Если вам понравилась статья, поставьте, пожалуйста, лайк!
Подписывайтесь на мой канал, и вы узнаете много интересного!