Наталья Ивановна уходила тихо, и спокойно. Словно с благословления святых небес эта милая и добрая женщина, выполнившая свой неоценимый долг перед людьми, теперь вступала на белую и чистую дорожку, ведущую далеко, далеко…к самому Богу. Она уходила легко, с улыбкой на удивительно чистом лице, и всем вдруг показалось, что к ней в эти минуты прощания вернулась давно ушедшая молодость. Не болело ее измученное, уставшее от невзгод и страданий сердце, не слезились ясные лазурные глаза, не срывалось беспокойно дыхание. Все мучения, горести, болезни и тяготы, вдруг унеслись куда-то прочь, пожалев ее напоследок, и быть, может, покаявшись перед ней за все те беды, что ей причинили. Наталья Ивановна уходила… Прожив трудную и долгую жизнь, она не считала гроз, что гремели над ее головой, не просила снисхождения у жестоких и пресыщенных людей, не искала себе легкой доли, и лишь страшилась одного на свете – потерять тех, ради кого пришла в этот мир, кому подарила жизнь, о ком заботилась нежно согревая дыханием, прижимая к своей груди как бесценное сокровище. Вот сейчас, в последние минуты, они стояли перед ней – трое убеленных сединами мужчин, держали умирающую мать за руки, молча, и горячие слезы, словно воск поминальной свечи капали на иконку, что лежала поверх простыни. Они не стенали, не проклинали жестокую судьбу, отнимающую у них самое дорогое на свете, не смея нарушить покой женщины с солнечной улыбкой и мягкими пахнувшими сладкой сдобой ладонями...
...Наталья Ивановна вздохнула и перевела взгляд на старшего сына – Михаила. Постарел Миша, годы свое, берут, не щадят никого годы. Сейчас ты сынок, астроном, профессор, научное светило с мировым именем. Степенный, серьезный, ты всегда сыночек был молчаливым, задумчивым с самого детства. Не был ты озорником, не лазил в соседские сады за яблочками, не прыгал с ребятней в стремительные воды таежной реки. Ты сынок о чем-то размышлял, что-то рисовал маленьким карандашиком в потрепанной тетради, мечтательно глядел в ночное сибирское небо, усеянное серебряной звездной пылью. В детстве сынок мой милый, ты пообещал мне звезду, самую настоящую. Ты сказал что однажды принесешь ее мне и положишь на ладонь, и я не обожгусь ведь звездочка она теплая, не горячая. И пусть это обещание осталось лишь детской мечтой, я все равно ждала, что когда-нибудь ты подойдешь и, улыбнувшись ласково, положишь мне теплую звезду на ладонь. Прошли годы. Ты делал одно открытие за другим, открывая людям дорогу в бесконечные просторы Вселенной. В обсерватории, ты слушал звуки бескрайнего космоса, ощущая, быть может, и биение моего сердца сынок. Как бы далеко не забрасывала тебя судьба, я всегда была рядом, молясь о твоем здоровье и благополучии. Быть может, когда нибудь, ты откроешь новую звезду и назовешь ее моим именем. Хотя нет. Лучше, назови ее именем края, где родился и вырос. Звезда «Сибирь…» Да, так будет очень хорошо милый сынок…
Степан…Средний сын. Ты помнишь, как однажды подрался с соседскими мальчишками, заступившись за девочку, а потом с разбитой губой, погнался за бродячим котом и наступил на бутылочный осколок? Хромая, ты прибежал ко мне, кровь текла из раны, ты плакал, и захлебываясь слезами, пытался вымолить у меня прощение…За что мой милый малыш? Тебе было стыдно за то, что заставил меня переживать? Я тогда взяла тебя на руки, погладила по голове стриженной и теплой, и кровь остановилась. Ты маленький озорник и непоседа, всегда искал у меня защиты, и, как всегда бежал «под крылышко» к маме. Сейчас ты генерал прошедший огненные дороги Афганистана. Смерть не посмела тебя тронуть даже когда со своими ребятами прорываясь из засады устроенной «духами» ты натолкнулся на пулеметную очередь. Хранимый Богом и моими молитвами ты уцелел, в этом аду, и солдат своих уберег от беды, живыми вернув матерям. За что и от меня тебе - глубокий поклон милый сынок!
Младший… Игорь. Не плачь сынок, не плачь, не проливай горькие слезы…Крохотным малышом взяла тебя, после гибели родителей, и стал ты мне словно кровь от крови, плоть от плоти. Не знаю я слова «приемный». Родной ты мне Игорь Светлов! А помнишь, как мы с тобой лечили ножку раненного воробья… Ты принес бинт, пузырек с йодом, сам перевязывал лапку, сам кормил хлебными крошками. И радовался, когда воробушек тот улетать не захотел, так и поселился у нас дома. Сейчас ты сынок, - хирург знаменитый. Руки у тебя «золотые», а душа такая широкая и добрая – каждому, наверное, ее тепла хватит. Идут к тебе люди, с надеждой, вновь обрести потерянное здоровье. Ты не забыл, конечно, ту девушку, что привезли к тебе на операционный стол? Разве можно было подумать, что ее можно вернуть к жизни после того, что с ней произошло? Но ведь ты как всегда помолившись, подошел к операционному столу, и на мгновение прикрыв глаза взял в руки скальпель. Она жива, здорова, замужем, растет ребенок. А сколько было у тебя таких - безнадежных? Поклон тебе душевный, милый сынок!
Наталья Ивановна улыбнулась своим мыслям. Глядя на сыновей, невесток, внуков и правнуков, она почувствовала, будто в душе расцветает чудесный весенний сад, и каждое дерево в нем – доброе дело, добрые мысли, и поступки. Трудно ей пришлось в жизни, что и говорить. Растила детей одна, - рано овдовела, но воспитала в их трудолюбии, уважении и почитании старших. Хлеба простого не чурались, землю родную как мать чтили. Что посеяла Наталья Ивановна, то и пожинает. Ни дня о ней сыновья не забывали, ни минуты. Словно на святую молились: поела ли мама, не голодна ли, не тревожат ли болезни, спокоен ли сон? Старость ее приласкали, и скрасили. И вот теперь, держат ее за руки, словно дети малые, не хотят отпускать ее в дальний... последний путь. Жизнь прошла, словно ветер мимолетный к листве прикоснулся, забрал с собой молодость, унесся с ней в дальние дали, навсегда, навечно. Молодость моя! Вот и вновь с тобой наверное, доведется свидеться. Господи, иду к тебе со спокойной душой и чистым сердцем. Молю лишь об одном – дай им долгой и счастливой жизни. А я уж как-нибудь рядышком с тобой!
Наталья Ивановна, осторожно высвободила руки, и, поправив на груди мокрую от сыновних слез иконку, тихо произнесла:
-Попрошу за вас Бога, пусть милостью своей не оставит. Долго не горюйте по мне, - довольная вами ухожу. Живите с миром, не забывайте меня, и…будьте счастливы.
Маленький правнук, робко подошел к ней и, встав у изголовья, погладил ладошкой по волосам.
-А вот и ангел за мной прилетел…пора мне, – улыбнулась Наталья Ивановна, и закрыла глаза.
Георгий АСИН