Соседка сына позвонила Марии Петровне после девяти вечера. Та уже ложилась спать.
— Что там такое?
— Не пойму. Дитё в квартире плачет, звоню, стучу, никто не открывает!
Марья Петровна подхватилась и понеслась. Ног под собой не чуяла, бежала. Другая бы, может и не стала нервничать, дети выросли, сами разберутся. Но Марья Петровна знала, что если соседка звонит, значит не к добру. Что-то случилось.
Приехала ближе к десяти. Поднялась на третий этаж, еле отдышалась. Соседке позвонила в дверь на всякий случай, вдвоём-то спродручней. Приложила ухо к двери, расслышала какие-то всхлипы, больше ничего не слышно.
— Давно плачет-то?
— Да уж часа два как, не меньше!
Трясущимися руками вставила ключ в дверь. Открыла.
За дверью валялись пальто и куртки вперемешку с обувью, в комнате было накурено и пахло алкоголем. Бутылки стояли на столе, валялись на полу, все пустые. Из закуски несколько грязных пустых тарелок, грязная бумага, в которой тоже что-то было. Грязь и мусор везде, на столе, на полу, на диване. И никого.
На кухню Мария Петровна даже не заглядывала. Бегом побежала в дальнюю комнату. Там, в темноте, в детской деревянной кроватке со сбитым одеялом полулежал полуторагодовалый малыш. Он уже не плакал, только всхлипывая, видимо от долгого плача сел голос. Бабушка схватила на руки мальчика.
— А где ж твоя мама, внучек? А папа? Куда ушли? Давно ты здесь один?
Соседка заглянула внутрь, поморщилась.
— Господи, Петровна, как же тебе с сыном-то тяжело! Да и невестка не лучше. Мать, называется! Где они сейчас пьют-гуляют? А как же ребенка-то одного бросили? Ведь не как прошлый раз, когда два дня куролесили. Сейчас уж какой день гуляют, вовсе не слышно, чтобы спали. Друзья-собутыльники, девки какие-то, музыка, крики. То ли дерутся, то ли любятся — не поймёшь! Весь подъезд не спит! А полиция не едет. Без толку звонить, все их уже знают, а сделать ничего не могут. Никакой управы! Дитя-то как жалко! Бедный Ванюша.
Будешь их ждать? У меня, может, поспишь, как обычно?
— Нет уж, Михайловна, поеду к себе. Сил больше нет так мотаться. И здесь ребенка оставить страшно. Я себе не прощу, если с Ванечкой что-то случится! Хватит!
Мария Петровна одела Ваню, собрала его вещички и увезла ребенка к себе.
Через два дня явились оба родителя и потребовали вернуть им сына. Невестка была опухшая и вонявшая перегаром, но ярко накрашенная и в мини-юбке. Она требовала открыть дверь и грозила полицией. Ванечкина мать кричала, что бабка украла ребенка, улучив момент, когда они вышли на пять минут проводить гостей. Сын Марьи Петровны только мычал что-то и кивал, он был с такого бодуна, что по-видимому, ничего не соображал, плохо понимал вообще о чём речь. Бабушка им дверь не открыла, Ваню не отдала. Через два дня явились оба родителя и потребовали вернуть им сына. Невестка была опухшая и вонявшая перегаром, но ярко накрашенная и в мини-юбке. Она требовала открыть дверь и грозила полицией. Ванечкина мать кричала, что бабка украла ребенка, улучив момент, когда они вышли на пять минут проводить гостей. Сын Марьи Петровны только мычал что-то и кивал, он был с такого бодуна, что по-видимому, ничего не соображал, плохо понимал вообще о чём речь. Бабушка им дверь не открыла, Ваню не отдала.
Горе-родители ушли, пообещав отобрать ребенка, потому что он по закону должен жить с родителями, забирать его никто не имеет права.
А Вы как думаете? Бабушка права или родители? Буду рада Вашим комментариям!
Поставьте, пожалуйста, 👍 и подпишитесь. 😀 Спасибо!