Люди считают меня хладнокровным убийцей, называют костлявой, стоящей за спиной каждого смертного. Во времена войн, эпидемий, катаклизмов меня проклинают. Они говорят, что так я устраиваю пиршества для себя любимой, но никто даже не задумался, что это моя работа. Сложная, требующая титановой стойкости, не позволяющая плакать РАБОТА. Знаете что самое трудное? Когда ты приходишь к живому существу, не знающему что ждет его дальше. А самое печальное, что не знают все. В этот момент ты можешь сказать только «там тебе будет хорошо, это только начало твоего пути…», хотя мысленно тебя разрывает сказать: «Эй! Очнись! Ты только что закончил свою жизнь! Твоя книга уже написана и поставлена на полку к таким же невзрачным историям!», но ты не можешь. Устав не позволяет.
Я помню каждую жизнь, что забрала, но одна закрепилась в памяти навечно. Сверхновая. Я даже не думала, что звезды также как и живые могут думать, чувствовать и… Плакать… Это была первая и последняя звезда, ушедшая со мной. Вся сложность в том, что жизнь звезд устроена иначе, нежели тех же самых людей. Они не стареют, живут сотни миллиардов лет, и вот парадокс – умирая, они рождаются. Так и выходит, что звезды умирают только родившись.
Так и получилось с моей сверхновой. В отчете было написано: «Дата рождения: -500 космических лет, Дата смерти: -500 космических лет, Продолжительность жизни: 600 миллиардов лет». Да, меня это тоже поразило. Не бывает же такого, что ты умер в день своего рождения, но прожил миллиарды лет. Я пришла к ней как к неживому существу. Начала тянуть за собой душу, похожую на сгусток энергии размером с футбольный мяч, даже не стала проводить обряд вспоминания жизни, как вдруг она заговорила со мной:
- Привет. – Я обернулась и увидела… Себя. Как отражение, единственным отличием было только яркое свечение и мягкое тепло, исходящее от моей копии. – Тут красиво. А куда мы идем?
С удивлением, смешанным с горьким пониманием того, что на самом деле звезды разумны, я начала разъяснять ей о жизни и смерти, о том, что она умерла, прожив 600 миллиардов лет. Ответом стал звонкий детский смех и широкая улыбка:
- Вот же забавная шутка! Нет, я родилась 5 минут назад! Мне только предстоит прожить так много! – Тогда я поняла, что столкнулась с тем случаем, когда существо не осознало свою смерть. Я щелкнула пальцами и перед нами появились две кнопки – красная и синяя.
- Нажми на красную кнопку. Она покажет тебе свою смерть.
Лицо моей копии стало серьезнее, она медленно протянула руку к кнопке и нажала. Перед нами открылся огромный экран, показывающий белую звезду. Она вращалась вокруг своей оси, но внезапно остановилась, потрескалась, взорвалась ослепляющим светом, потом медленно потухла, оставив только тот самый шарик энергии и каменные обломки.
Я посмотрела на звезду. Ее глаза расширились, рот приоткрылся, брови сложились домиком.
- Это я… - сказала звезда дрожащим голосом.
- Ты. – Больше я не могла ничего сказать. В голове бурлил восторг от увиденного. За всю историю своей работы эта смерть была самой эффектной.
- Но я же только родилась, почему ты сказала, что я прожила 600 миллиардов лет? – на этот вопрос я не могла ответить. Мне и самой было интересно почему так. Тогда я сказала нажать на синюю кнопку.
На экране быстрыми кадрами побежали все 600 миллиардов лет. Все яркие моменты жизни. Я смотрела и не понимала как у обычного космического тела может быть жизнь ярче, чем у меня? На последних минутах мы уже наблюдали ее старость, затухание, сжатие и яркую вспышку, после которой появилась та самая сверхновая, которую мы видели в момент смерти. В этот момент звезда прервала тишину и крикнула:
- Вот! Это ведь мое рождение!
- Скорее перерождение. – Ответила я. – та звезда, чью жизнь мы только что видели, и есть ты. Просто ты стала другой и больше всего этого не помнишь.
Сверхновая задумалась, опустив глаза. Я подошла к ней, обняла за плечи, легким движением подтолкнула, показав, что нам нужно идти. Она молча последовала вперед, я шла рядом, также держа звезду за плечи, но тут она на секунду остановилась, посмотрела на меня и спросила:
- Значит… Я была рождена чтобы принять на себя всю тяжесть осознания смерти? Ты же все на свете знаешь, ответь мне! Почему?
Я тогда могла ответить что угодно, лишь бы ее это утешило, но в этот момент я усиленно пыталась принять то, что на самом деле я знаю не все на свете. Так ей и сказала, ведя дальше по тоннелю на свет:
- Я не знаю.
