Как много ужасного в мире случается от глубочайшего человеческоего одиночества.
Одиночества, из которого рождается вой тоски и отчаяния. Как вынести такое количество боли и, что можно сделать с этим великим горем? Боль внутри прорывается наружу и становится, видимой, слышимой, осязаемой, измеримой, но чужой: когда так болит у меня, пусть у всего мира болит, потому что для меня одного этого уже слишком много.
Страдание не умещается внутри и льется в мир безумием, яростью, свинцом и кровью, за которыми немым криком мольба о помощи. Но никто не слышит. Никому нет дела.
Из раза в раз на зов никто не приходит.
И одиночество становится безграничным, необъятным. Как такое вынести?
Чем можно исцелить такое горе?
Спасительно простое человеческое присутствие, простой доброжелательный интерес, протянутая рука, обращённый взгляд. И время, много времени, проведённого с кем-то, кто слышит и отвечает. Обнятые плечи чувствуют, что у всего есть предел, что есть границы тела, а значит, возможно, и одиночество не безгранично. И боль конечна.
Что может быть проще? Но не все готовы замечать чужое одиночество. Это значит, что придётся признавать некрасивую правду про себя: я вижу, но не готов с этим рядом даже просто быть, не готов подпускать к себе ближе, не готов сам приближаться. Тогда я выбираю игнорировать.
Так бывает и это не плохо и не хорошо. Это очень горько. А одиночество и отчаяние от этого множатся.
У меня была одноклассница. Недолго. Настолько, что вспоминая свой класс, я не вспоминаю ее. Но про нее отдельно я помню. Она была обособлена и я ей сочувствовала. Но пригласив ее ближе я сама испугалась того как тесно она ко мне прижалась. Мне было слишком близко и слишком много ожиданий. И от этого страха я от нее отстранилась.
Она не пришла на вручение аттестатов. Не пришла на выпускной.
А потом несколько лет спустя, собираясь на встречу выпускников, мы с подругой узнали, что ее сбила машина. Водитель ее просто не заметил.
Она была учительницей игры на гитаре. Ее звали Лиля. И я грущу от того, что тогда не была готова быть рядом с чужим одиночеством и неприкаянностью.
Как вас зовут?
Ольга.
Сколько вам лет?
27
Почему вы боитесь одиночества?
Мне страшно оказаться со своими мыслями один на один. Я очень этого боюсь.
Вас посещают плохие мысли?
Нет. Их просто много и они постоянно в заочном порядке. Когда со мной кто то рядом, отвлекаюсь и могу более сконцентрированно думать.
Когда это началось? Или вы и раньше боялись одиночества?
Нет. Раньше я об этом не думала. Но после расставания с молодым человеком, с которым прожила 5 лет, мне вдруг стало тошно быть одной.
Вы стремитесь завести отношения?
Если честно да. Я очень хочу быстрее выйти замуж. Мне точно станет легче.
Уверенны?
Да. Конечно. Мне будет хоть с кем то поговорить глаза в глаза.
Может лучше наслаждаться тишиной ?
Нет, вы что. Я хочу шум и гам. Чтобы куча детей бегала по дому, муж, собаки и т.д. (смеется).
Вы редкий экземпляр!
Мне кажется это нормально, хотеть семью. Одиночество это не всегда норма, особенно для такого человека, как я.
Что вы посоветуете нашим читателям?
Я советую никогда не оставаться в одиночестве а идти туда где много людей и общаться, общаться, общаться. Даже если вы привыкли к тишине.