Одесса. Свято-Ильинский собор. Один из предпасхальных дней. Народу много, шумно, суетливо. Длинная очередь с записочками. Их принимает худенькая девушка, почти девочка, с лица которой изнуряющий пост смыл все эмоции. Берет записку, деньги, дает сдачу, опять берет записку…деньги…
Одна из подающих, дама средних лет в фетровой шляпке и фасонистом пальто, тянется через прилавок всем телом. Как за иллюзией уединения с человеком, знающим церковные таинства:
- Я правильно написала?
Девочка кивает.
- Сорокоуст о здравии. Правильно?
Кивок.
Еще ближе:
- Это сорок дней служить будут?
Кивок.
Молчание. Наконец решается:
- Мне надо, чтобы молились о пьющем, - дама почти ложится на прилавок и доверительно, по-одесски: - Вы меня понимаете?
Кивок.
Женщина с надеждой вглядывается в бледное лицо без эмоций.
- Он пьющий, - почти выкрикивает. – Вы меня понимаете?
- Кто?
- Миша, - говорит жалобно женщина. – Запищите, что он пьющий.
Девочка кивает и что-то пишет. Рубикон пройден, тайна стала явью.
- Что вы написали?! - кричит.
Девочка кивает.
С ужасом:
- Вы написали, что Миша пьющий?
- Заблудший.
- Заблудший, - повторяет женщина. – Заблудший, - смакует на губах новое понимание.
-Да, да, заблудший, - облегченно, с пробудившейся верой, вздыхает.
И я, стоявшая рядом, с того момента полюбила это слово. В нем звучит разрешение блукать. Терять себя и находить новый опыт. Без чувства вины. Без долженствования.
Слово-осуждение, особенно если оно идет от матери, пригвождает навечно, иногда как проклятье.
Слово-позволение – слово любви и сострадания. Сострадательное слово - о праве каждого идти без шельмования своим путем.
Сострадательное слово о том, что я принимаю право другого быть другим. Даже, если другой выйдет из лабиринта, не там, где мне бы хотелось…
В сострадательном слове проявлено наше согласие с миром, в котором каждый создан по образу и подобию, поэтому каждый иной.
А какие сострадательные слова знаете вы? Знаете и используете?