Каждый человек одновременно является биологическим организмом и социально‑культурным объектом, и субъектом. Биологическая природа – это фундамент, на котором, через мышление и сознание, строится социально‑культурное здание.
В основе поведения человека, как и других животных, лежат инстинкты. Их существует довольно много. Но все их можно условно разделить на две группы: инстинкты самосохранения индивида и инстинкты сохранения рода. Иначе говоря, у каждого человека можно выделить два основных метаинстинкта: самосохранения и сохранения рода. Они порождают все остальные частные инстинкты. Например, инстинкты утоления голода или жажды порождаются метаинстинктом самосохранения; половой и родительский инстинкты – метаинстинктом сохранения рода, а инстинкты стадного поведения, кооперации и конкуренции порождаются совместно двумя этими метаинстинктами. Эти метаинстинкты иногда действуют согласованно. Тогда они однонаправленно влияют на поведение: например, совместно выращивать урожай. А иногда они вступают в конфликт и требуют выбора разных вариантов поведения: сбежать и спрятаться, спасая себя, либо воевать и погибнуть, защищая свой род и детей.
Современный человек живёт преимущественно в культурной среде. Инстинктивные основы поведения воспринимаются (осознаются), развиваются и реализуются нами через сознание (мышление) в форме культуры: как нравственность, мораль, идеология, религия, этика и так далее. Соответственно, метаинстинкту сохранения рода соответствуют понятия альтруизма, Добра, Бога; а метаинстинкту самосохранения индивида соответствуют понятия эгоизма, Зла, Дьявола.
Поскольку живой человек постоянно находится под воздействием обоих метаинстинктов, соответственно в любой идеологической или религиозной системе сосуществуют соответствующие парные понятия (например, Добро и Зло, Бог и Дьявол).
Например, родительский инстинкт – это часть метаинстинкта сохранения рода. И общеизвестно, что он обычно сильнее инстинкта самосохранения, причём и у животных, и у человека! И Культура Человека это закрепляет и распространяет даже на чужих детей (лучшее – детям). И необязательно жертвовать своей жизнью, обычно достаточно жертвовать своими деньгами или временем, что и происходит повсеместно в семьях. А также существуют и процветают многочисленные виды взаимопомощи и благотворительности (вне семей). И почти все и почти всегда «чтут уголовный кодекс», что также ограничивает личный эгоизм в пользу общества («рода»). Таким образом, инстинкт сохранения рода – как правило не ведёт к смерти индивидуума, то есть – не находится в явном конфликте и противоречии с инстинктом самосохранения. Он просто побуждает человека делать добрые дела для других, вопреки собственному эгоизму и лени. Оба эти метаинстинкта обычно мирно сосуществуют в личности человека, и только в редких экстремальных ситуациях они вступают в жёсткий конфликт.
Человеческий род сильнее и долговечнее индивидуума. Как показывают войны, пожары и т.п., люди способны на самопожертвование. Метаинстинкт сохранения рода порождает героев и оказывается сильнее метаинстинкта самосохранения, и это стимулируется обществом. Но иногда появляются дезертиры и трусы, когда сильнее оказывается инстинкт самосохранения. Однако и само это разнообразие поведения человека, наличие и героев, и трусов, может быть эволюционно полезным. Оно служит сохранению рода в самых трагических ситуациях, когда все герои погибают, а трусы выживают и сохраняют род.
Получается, что в целом, если обратиться к традиционным понятиям, Добро сильнее Зла, Бог сильнее Дьявола и т.п., но окончательная победа в их борьбе невозможна. Они обречены всегда, пока живёт человек, вместе сопровождать его.
Такой подход также объясняет, почему иногда говорят, что Зло (Дьявол) служит Добру (Богу). Индивид может служить сохранению рода, пока он жив. Следовательно, чтобы послужить сохранению рода, человеку необходимо следовать метаинстинкту самосохранения.
Кратко.
Делай что должно, и будь что будет. /по Марку Аврелию/