У каждого человека в жизни есть испытания, только ему одному и предназначенные. Но редко у кого вся жизнь, как сплошное минное поле, когда испытания идут один за другим, а счастье - лишь короткими кусочками, вкрапленными в чёрствый каравай судьбы…
«Жизнь прожить - не поле перейти». Гласит известная пословица. Много этих полей у каждого. И все разные. И редко у кого это поле все в цветах, да сладких ягодах. Все на нем есть. И ухабы, и рытвины и неподъемные горы. У каждого человека в жизни есть испытания, только ему одному и предназначенные. Но редко у кого вся жизнь, как сплошное минное поле, когда испытания идут один за другим, а счастье - лишь короткими кусочками, вкрапленными в чёрствый каравай судьбы.
Это дежурство было очень сложным, и я запомнила его в мельчайших подробностях, так потрясла меня судьба этой сильной, мужественной и одновременно сломленной женщины. Да, были в этот день и другие случаи. Но там было достаточно выслушать, попытаться успокоить и ненавязчиво довести человека до какого-то выхода из положения, которое он считает для себя приемлемым.
Но эта женщина стоит перед моими глазами до сих пор. Стоит, потому что я, не видя ее, представила её образ по тому описанию, которое она же мне и дала в нашем долгом, ночном разговоре. Высокая, худая, в плечах – «косая сажень», с израненной душой в покалеченном теле.
Звонок прозвенел почти в полночь за три минуты до окончания моей смены. Я могла бы не брать трубку. Ведь работали и другие линии. Но все же взяла. И случай оказался более чем серьезный.
- Психологическая служба «Доверие». Слушаю вас
- Я могу вам….. довериться?
- Да, конечно. Расскажите о вашей проблеме. И я попытаюсь вам помочь.
- Мне не нужна помощь. Просто болит душа, - ответила женщина на другом конце провода. И продолжила через паузу: - От всего пережитого. И от того, что не нужна никому… Вот, и сегодня он сказал: «Тварь ты. Кончай с собой…».
- Это ваш муж, партнер вам так сказал?
- Нет, он мне не муж. Старик, приютивший меня. Это для соседей так звучит. А на самом деле это тиран…в органах когда-то служил…
- Вы не можете от него уйти?
- Я и сама сильная. Могла бы защитить себя. Вот только насилие с некоторых пор не приемлю. Не могу даже замахнуться на человека…Да и завишу я от него.
Мне сорок два, а ему семьдесят и для него я – тварь, живущая при нем, без прописки, без паспорта. Звоню даже - с его телефона. А своего у меня ничего нет. Живу здесь, как сторож, как рабыня, как огородная работница. Два рубля кинет в месяц, чтоб совсем не сдохла и дачу его не оставила без присмотра. А сегодня вот на тот свет благословил… А что? Я и отправлюсь скоро туда…. Потому, как никому в этом мире я давно не нужна. Был сын, да наркотики над ним верх взяли. Я без него совсем опустилась. Не для кого жить стало.
Собеседница замолчала.
Я поддержала ее стремление выговориться:
- Продолжайте. Я внимательно слушаю вас. Только скажите, пожалуйста, как я могу обращаться к вам, если это не секрет?
- Меня зовут Алла. Сильное имя. Хоть как читай, хоть с начала хоть с конца. А полное: Альбина. И имя мое - совсем не секрет, хотя секретов этих в моей жизни было очень много. Вся жизнь, моя, как в клубок закручена. И детство, и молодость, да и сейчас. Все перекручено круче крутого. Вот такой каламбур получился.
Она издала глухой и безрадостный смешок. Затем продолжила:
- Я ведь снайпером была в Чечне. Не думайте, что на той стороне… Я не из «белых колготок». Слышали, наверное, про такое подразделение женщин - наемниц, которые убивали наших в зонах боевых действий. Некоторые считают, что это миф. Но, я с такой однажды встретилась. Девушка светловолосая, такого же возраста, как я. Стреляла отлично… Вот только победила я…
Алла помолчала. А затем стала рассказывать о себе. То короткими, то длинными фразами, с частыми перерывами, иногда сумбурно и невпопад. Но, я не перебивала. Как-то сразу я почувствовала, что ей не надо мешать, не надо расспрашивать, а просто дать «выговорить свое горе».
- Где я только не побывала и где только не работала… По профессии каменщик -строитель, но была и снайпером, и кинологом – спасателем в МЧС и даже – помощником ветеринара… Была и в монастыре женском. Спасалась там от душевных мук. Да, вот не спаслась… Душа, как птица в клетке, болит так, что никто и ничто эту боль не остановит. Вымерзла я вся. Заиндевела, как дерево, побитое морозом. Вроде стоит. Не падает. А листочка ни одного. Не хочет оно жизни… Но, всё это - ненужные метафоры. Незачем они. А история моя простая. Простая и сложная одновременно. И судьбу мою мне однажды предсказали, не прямыми словами, конечно.
- Было это в середине девяностых. Астрология и хиромантия стали модными. Все увлекались. Стало и мне интересно. Пришли мы с сестрой к такому вот мастеру. А он и сказал, что у нас у обеих стоит «крест судьбы» в одном и том же астрологическом «градусе насилия» и в одном и том же доме. А у меня ещё: конфигурация планет под названием «палец дьявола» и две зловредные, неподвижные звезды в гороскопе. Много и другого говорил: что будет нас мотать по свету и опасностей будет много, но есть и «колесо удачи», которое и будет нас спасать на чужбине.
А еще на линии наших рук посмотрел. Когда смотрел мою руку, то велел показать другую. И объяснил, что вот на левой руке линия жизни короткая, но что надо смотреть на обеих ладонях и если на второй руке она длинная, то опасаться не нужно. Думаю, что он тут же пожалел, что разъяснил нам это. Выяснилось, что у моей сестры на обеих ладонях линия жизни короткая. Он как мог, успокоил её, сказав, что рядом, почти параллельно идет «линия – спутник» и она сбережет. А затем произнес странную фразу: «И всюду страсти роковые и от судеб защиты нет». Мы переглянулись с сестрой, а он сказал: «Не обращайте внимания. Это Александр Сергеевич Пушкин написал в своей поэме о цыганской жизни». Мы тогда особо не задумывались над этими словами. Но, время показало, что он во многом был прав. Мы жили, как цыгане и судьба к нам была неумолима.
Альбина грустно вздохнула и продолжила:
Я любила парня. Очень сильно любила. Я была донором для него. И у меня, и у него третья отрицательная группа крови. В конце девяностых, его отправили в Чечню. Я помогала его маме, пока его не было. А затем он погиб. Это была первая потеря любимого человека, не считая потерь в детстве… И я отправилась в Чечню. Стала наемницей. Была в плену, в яме два месяца сидела. Я после этой ямы перестала видеть. Нет-нет не ослепла, как бывает, когда долго сидишь в темноте. Я глазами вижу, а сердцем - нет. Человек жив, пока сердцем видит…
Алла замолчала. Я только слышала ее дыхание: тяжелое и прерывистое.
Затем она продолжила свое повествование.
Продолжение: Снайперша: глава 2
Дорогие мои читатели! Спасибо за Прочтение и Комментарии, за Лайки и Подписку.
С теплом, ваш автор.
Читайте другие "ИСТОРИИ О ГЛАВНОМ":
Горькая благодать, глава 1: Необычная пациентка