Важно вовремя понять, в жизни - "на войне, как на войне".
Наша героиня, дама крайне практичная, вполне успешно применяла этот девиз в жизни. Сделать правильный выбор, без душевных терзаний и сомнений, сразу отсекать всё лишнее.
Итак, ничто не предвещало, вдруг... война и бегство.
"Июль 1914. Ничто в начале лета не предвещало наступления грозных событий – войны. Настроение было удрученное, хотя все надеялись, что мировой конфликт будет избегнут".
Доблестные воины династии готовились дать отпор врагу (для чего Россия влезла в эту «заваруху»?!)
"В конце сентября уехал на фронт Андрей, я была в полном отчаянии, хотя он менее других подвергался опасности, находясь временно из-за слабого состояния здоровья при штабе Северо-Западного фронта. В то время почти мы все тогда надеялись, что долгую войну никто выдержать не сможет и она быстро окончится".
Надеялись переждать в штабе, пока война быстренько закончится?...
Во время инспекторской поездки по Сибири Великий Князь Сергей Михайлович заболел суставным ревматизмом и по возвращении, дней за десять до войны, слёг. Его болезнь, осложнившаяся плевритом, приняла очень тяжкие формы, и одно время доктора очень опасались за его жизнь.
Проболел он почти что полгода, и я почти каждый день его навещала, поддерживая и подбадривая его как могла. В то время он был генерал-инспектором артиллерии, которую он знал как никто. Он посвятил ей свою жизнь, не покладая рук работал над ее усовершенствованием, и вынужденное бездействие во время войны бесконечно мучило его и угнетало.
Усовершенствование артиллерии принесло свои плоды уже в первые дни войны. «То пушки не те, то снаряды кончились!». Так, злобные сплетники, принижали заслуги Сергея Михайловича, гнусно намекая на коррупционную дружбу с Кшесинской.
"Вскоре стало ясным, что Петербургу не угрожает никакой опасности, что военные действия будут протекать вдали от столицы, и жизнь начала входить в обычную колею. Но не было ни веселья, ни приёмов".
Так, без веселья и приёмов пролетело полтора года. Удивительное дело, но война затягивалась, служба на передовой штаба подорвала и без того хрупкое здоровье Великого князя:
"18 января 1916, Андрей уехал в Кисловодск, куда доктора его послали лечиться. Он предполагал пробыть там около шести недель и к 1 марта вернуться на фронт, где ожидались крупные военные события".
21 февраля 1916 года Кшесинская устроила себе очередной бенефис по случаю 25-летней службы искусству, а на следующий день обед для друзей и знакомых на двадцать четыре персоны.
Совершенно неожиданно, 26-го февраля, позвонил генерал Галле, чтобы предупредить, что положение в городе очень серьёзное:
"Чтобы я спасала, что могла, из своего дома, пока есть ещё время. Его совет спасать, что могу, из своего дома, пока не поздно, поставил меня в безвыходное положение.
Когда я взглянула вокруг себя на всё, что было у меня драгоценного в доме, то не знала, что взять, куда везти и на чём, когда кругом уже бушует море. Мои крупные бриллиантовые вещи я дома не держала, они хранились у Фаберже, а дома я держала лишь мелкие вещи, которых было невероятное количество, не говоря уж о столовом серебре и обо всём другом, что было в доме.
Всё, что было более драгоценного и что попадалось мне под руку, я уложила в небольшой ручной саквояж, чтобы быть готовой на всякий случай".
Вечером 27-го выстрелы стали раздаваться около особняка Кшесинской. Стало ясно, надо бежать, пока разъярённая толпа не ворвалась в дом.
Гордость русского балета, была вынуждена скитаться по знакомым и родственникам... Следом удручающие новости об отречении Николая II, и Великого Князя Михаила Александровича… Временное правительство… кругом аресты, убийства офицеров на улицах, поджоги, грабежи…
Как гром, среди ясного неба - Матильда Феликсовна узнает, что её дом разграблен. Бесстрашная женщина делает попытку вернуть всё, что нажито непосильным трудом имущество, но несмотря на победу в суде, всё напрасно - жизнь оказалась дороже.
На память остались лишь расписки: первая о сдаче 11 (!) ящиков с ценностями на хранение в Азовско-Донской банк, вторая о сдаче в Казённую Ссудную Казну драгоценностей стоимостью несколько миллионов рублей.
Матильда решает уехать к Андрею Владимировичу в Кисловодск, чтобы тихо и безмятежно переждать беспорядки.
Решительно отвергнув предложение руки и сердца от Сергея Михайловича, милостиво поручила ему улаживать мелкие имущественные хлопоты:
"Я по совести не могла принять это предложение – ведь Вова был сыном Андрея.
Великого Князя Сергея Михайловича я бесконечно уважала за его беспредельную преданность мне и была ему благодарна за всё, что он сделал для меня в течение годов, но того чувства любви, которое я испытывала к Андрею, я к нему никогда не питала.
В этом была моя душевная драма. Как женщина и мать Вовы, я всею душою и телом принадлежала Андрею, и в моей душе боролись чувство радости снова увидеть Андрея и чувство угрызения совести, что оставляю Сергея одного в столице, где он был в постоянной опасности.
Когда настал момент отъезда и разлуки на Николаевском вокзале и Великий Князь Сергей Михайлович стоял в своем длинном, уже штатском пальто, я видела, с какой тяжёлой и безграничной грустью в глазах он смотрел нам вслед за медленно удалявшимся поездом – это была последняя с ним разлука…"
Погрустив немного о былом, Матильда приготовилась к долгожданной встрече с возлюбленным.
Радость от встречи была так велика, что все горести и лишения были временно забыты:
"Я нашла прелестную дачу на Вокзальном переулке, № 9. Дача была с садиком и очень мило обставленная. Я сразу наняла себе кухарку и обзавелась своим хозяйством. Несмотря на то что я привыкла жить в роскоши, у меня явилось радостное чувство, что я наконец у себя после скитаний по чужим квартирам в течение почти четырёх месяцев, и как-то легче стало на душе".
Когда до нас дошли известия о большевистском перевороте и в связи с этим о первых мерах, принятых ими, – конфискация банков, сейфов и всего имущества "буржуев", отобранного правительством, – мы поняли, что в один день мы все стали нищими.
Но и этого мало, большевики наступали пришлось бежать, пока 22 октября 1918 нищие беженцы не оказались в безопасной Анапе. И снова лишения:
"Первые дни мы ходили завтракать и обедать в чудный ресторан "Симон", где был великолепный повар. Но так как денег у нас было мало и такой расход был нам не по карману, мы стали питаться в маленьком пансионе, который содержала одна дама, и ежедневно ели одно и то же блюдо – битки, которые были дешёвыми и сытными. Один Вова ел вкуснее и больше.
Я всю жизнь любила делать себе массаж, чтобы сохранить свою фигуру. Когда после переворота мне пришлось обходиться без массажа, для меня это было большим лишением.
В Анапе я случайно нашла опытную массажистку – еврейку, очень милую и интересную женщину. Сперва она меня массировала прямо за гроши, а потом и вовсе даром".
Виртуозностью изложения, Матильда Феликсовна могла соперничать с маститыми литераторами.
Прожив в Анапе семь месяцев, воодушевленные некоторыми победами Белой армии, они решают вернуться в Кисловодск. Однако "красные" решительно продолжили теснить "белых". К концу 1919 года, стало окончательно ясно, что прошлая жизнь уже не вернётся никогда...
"Рухнула вера в Добровольческую армию и в её бездарных вождей…"
Матильде Феликсовне потребовалось недюжинное самообладание, чтобы выдержать поездку в вагоне третьего класса, а затем шестинедельную жизнь в этом же вагоне, в ожидании парохода с прямым рейсом до Венеции.
К вопросу о статусе - в вагоне первого класса для Великой княгини Марии Павловны - не было места для многолетней подруги сына и возможного внука.
13 (26) февраля 1920 года Матильда навсегда покинула Русскую землю... После всех испытаний и лишений, путь до Италии был почти туристическим круизом.
"Когда солнце уже начало заходить, вдали мы увидели первые очертания Венеции, верхушку Кампанильи и других церквей. Колокола звонили к вечерней молитве, и мало-помалу Венеция стала показываться во всём своем величии и блеске. Те, кто любят Венецию, поймут, что чувствуешь, когда подходишь к ней. Мы это ощущали ещё сильнее после всего пережитого."
Романтические воспоминания сгладили горести и печали вынужденных эмигрантов:
"19 лет назад я была здесь с Андреем, и какими мы были тогда молодыми, весёлыми, радостными и влюблёнными. Мы решили вспомнить старину и пойти поужинать в ресторан "Иль Вапоре", где мы тогда часто ели. Мы тщательно изучили меню и цены и нашли, что можем отлично позволить себе холодный ужин и бутылку шипучего "Асти Спуманте".
У Вас никогда не будет второго шанса, произвести первое впечатление:
"Чтоб поднять свой кредит в глазах прислуги и внушить к себе доверие, Андрей положил на стол свой золотой портсигар так, чтобы все его хорошо видели. Весь ужин, довольно сытный, нам стоил всего-навсего 38 лир."
Через пару дней, беженцы наконец-то добрались до Кап-д’Ай, здесь они были дома.
Удивительная дальновидность Матильды - "никогда не храните все яйца в одной корзине" - помогла начать новую жизнь. И не важно кто купил, главное кому принадлежит:
"Итак, мы были опять вместе на моей вилле "Алам". Хотя горестно не хватало дорогих сердцу, всё же я была счастлива, что я снова у себя с моими близкими на моей вилле "Алам".
Началась новая жизнь в эмиграции:
"Приехала я без гроша, и пришлось сразу заложить виллу, чтобы расплатиться с прислугой и старым садовником Ботэн, которые шесть лет терпеливо ждали моего возвращения и берегли дом и сад.
Надо было также приодеться, так как, кроме двух старых платьев, ничего больше у меня не было, не говоря уж о моём сыне, который буквально нигде показаться не мог."
Невероятная женщина с удивительной судьбой - половину жизни купаться в великокняжеской роскоши, чтобы на закате обеспечивать мужчину и взрослого сына...
Эпилог и послесловие. Продолжение здесь
Начало здесь
