Рассказ "Светская львица" написан авторами Иван да Марья.
Светская львица.
Есть же хорошее, ёмкое, всем известное русское слово, так нет же, на придумывали - светская львица.
Сергей Петрович с трудом перевел дыхание, обтер рот рукавом куртки и начал рассказывать.
- Я, друзья мои, не питаю страсти к женщине, если она при значительном макияже. Как по мне, то лучшая косметика для женщины, это водка, принятая мужчиной за воротник. Так вот, если женщина вся по уши замазана макияжем, если туфельки с бантиком, если рот полон фарфора, да еще собачка у нее на руках, крутится, вертится, то такая женщина или как сейчас ее именуют светская львица, не по мне, для меня она не женщина, а так, пустое место, сплюнуть, да растереть вот и делов-то всего.
Не скрою, было время, в прошлом году весною я чуть не потерял голову из-за одной такой светской львицы. Закрутил я с ней роман, правда встречался не долго, до того момента, пока однажды, взял и не сводил эту светскую львицу в кино. Вот там все и вылезло, вот там все и поперло. В кино эта светская львица показала всю свою сущность в полной красе. Как все это вылезало и перло наружу, да вот так, сейчас расскажу. Значит так, познакомился я с этой светской львицей случайно, на улице. Короче, иду домой после трудового рабочего дня, никого не трогаю и вижу маячит посреди тротуара некая особа, ну как есть, светская львица. Макияжу на ней, ну граммов триста, зубы фарфоровые, туфельки с бантиком, желтый зонтик над головой, а на руках собачонка сидит, на кличку Пряник откликается, она ее нежно по головке гладит, а сама по сторонам глазками так и шарит, туда-сюда, туда-сюда и на мужчин дерзкие взгляды бросает. Воистину светская львица. Думаю, дай пообщаюсь, чем черт не шутит может что-то и обломится.
- Мадмуазель, вы из какого места будете и как вас зовут? - вежливо, с неподдельным интересом обратился я к ней.
- Я, - отвечает мадмуазель кокетливо, - из Приуралья буду, проживаю здесь недалеко в общежитии и зовут меня Лала, а в Москву я на кастинг прибыла, видите ли, мужчина, я всю себя с детства вижу в театральном искусстве и без него, ну никак жить не могу.
- Хорошее дело, - отвечаю я, – кастингуйте Лала на здоровье и дальше. Если что приспичит, не стесняйтесь, обращайтесь, я здесь неподалеку в ЖЭКе клининг-менеджером работаю.
Мужики объясняю, кто в силу своего малого образования ничего не понял, клининг -менеджер, если по-нашему, по-русски означает старший дворник.
И надо сказать, в некоторой степени, Лала мне приглянулась. Правда, как потом я выяснил, Лала к нам в Москву из Урюпинска пожаловала, да и зовут ее, не Лала, а Варвара. Но в тот момент для меня это было не важно, она уже возбудила интерес и любопытство во мне, что-то в ее поведении было ни от мира сего, и я решил эту личность изучить поближе. Начал я к ней в общежитие похаживать. Случалось, бывало, зайду в общежитие, вроде как персона ответственная за порядок и демократию и спрашиваю.
- Ну, Лала, как дела в общежитии с порядком, со свободой слова и посягательством на вашу личность? Никто не покушался?
- Никто, - тихим унылом голосом отзывается Лала, - инцидентов увы нет.
А сама сидит на диване, собачонку за ухом чешет и ничего больше не говорит. Лишь зубами фарфоровыми блестит. Вот так, месяца два я к ней ходил и наконец она свыклась с моим присутствием. Начала более обстоятельнее отвечать на мои вопросы.
- Спасибо Сергей Петрович, я признательно вам за заботу, все хорошо у нас с порядком и со свободой слова и на личность мою увы никто так и не покушается, - рассказывает Лала.
На третий месяц, начали мы с ней уже по улице вместе ходить. Идем значит по тротуару, а Лала завсегда меня просит.
- Сергей Петрович, возьмите собачонку на руки, боюсь Пряника отпускать, он убежит, весь в пыли испоганится, а вернувшись домой меня аллергией пыльной заразит. Кстати, вы держите его под зонтиком, не дай бог солнечный удар моего сладенького мальчика стукнет, я ведь тогда совсем не переживу такую утрату, непременно, прямо тут на тротуар шлепнусь и умру на смерть.
Что ей сказать за такую просьбу – ну, ни хрена не знаю, ничего на ум не приходит. Молча беру псину на руки и гуляю с ним под желтым зонтиком и выгляжу со стороны, мать твою, как человек страдающий полным слабоумием, одним словом, идиот. Что и говорить, мужики скажу так, время для меня настало тяжкое, стыдно и неловко было народу в глаза смотреть. Так и гуляли мы с ней по улице еще месяца три, пока однажды Лала не заявила мне.
- Вы, Сергей Петрович, достаточно меня по улице поводили. Уже иногда и тошнота к горлу подходит. Вы бы Сергей Петрович, как мой кавалер и человек театрального искусства, пригласили бы меня куда-нибудь, скажем в кино.
- Всего делов-то, - заявляю я, - можно и в кино, дело-то пустяковое. А сам думаю, ну какое отношения я имею к театральному искусству, дворник ЖКХ и театр, вроде, как и не совсем понятно, но уточнять у Лады не стал, хрен с ним думаю, пусть буду из искусства.
И надо сказать тут вскоре мне подфартило. Примерно через неделю, мой товарищ Петька, где-то по случаю достал на халяву два билета в кинотеатр на премьеру какой-то турецкой мелодрамы. Правда, билеты были на разные места, один билет был с местом в первом ряду, второй в последнем ряду. Но задарма. А я так думаю, на халяву и хлорка за творог сойдет и долго не задумываясь за стакан водки, выкупил у Петьки два билета. Подошло время, я пригласил Лалу, и мы отправились в кино. Безусловно и Пряник был с нами, чтоб он сдох. Уселись. Я, конечно, с псом, сел в первом ряду, Лала с ведром попкорна, в последнем. Смотрю фильм и никакого удовольствия не испытываю. Кроме ног на экране ничего не вижу. А если в лицо артисту заглянуть желаю, то шею надобно как жирафу вверх сильно вытягивать. Да и Пряник, скотина, весь фильм вертелся на пупе, измотал меня до не могу, так что я кое-как досидел до конца фильма и эстетического наслаждения так и не получил. Вышел в фойе, гляжу, а Лала уже рядом стоит и без попкорна, ни хрена себе думаю, быстро барышня ведро кукурузы оприходовала.
- Как фильм? – спрашиваю, - понравился?
- Ничего, - заявляет, - интересный фильм.
- А те кто рядом сидел на вашу личность и свободу слова не покушались?
- Нет, не покушались, - отвлеченно и рассеянно отвечает Лала, а сама глазами по сторонам шарит, что-то ищет, чего-то в фойе высматривает и вдруг, издает радостный возглас и решительным шагом, ну почти что бегом, направляется к буфету, хотя приглашения ей с моей стороны, однако не поступало.
Делать нечего, и я за ней иду, еле успеваю. И вот Лала уже стоит у витрины и что-то внимательно изучает. Тут и я подоспел, смотрю, а там на тарелочках с голубыми каемочками лежат рядками бутерброды с маслом, а сверху красная икра, густо так, толщиной в палец намазана. А цена, мать твою, чуть не выругался я вслух, зашкаливает, но я еле сдержался, потому как дал слово себе, перед Лалой не материться.
Ну, делать нечего, я как истинный ухажер, юлой вокруг Лалы кручусь, джельтельмена из себя изображаю и важно так, громко, во всеуслышание, на все фойе, заявляю.
- Лала, говорю, если есть желание съесть один бутерброд с маслом и красной икрой сверху толщиной в палец намазанной, то не сковывайте свой аппетит, смело набрасывайтесь, я за все плачу.
На слове один бутерброд, я сделал ударение, но Лала никак не среагировала на мой тонкий намек и по выражению ее лица я понял, обойтись ведром попкорна, как я планировал, не выйдет, да, видимо жестоко я промахнулся.
- Большое спасибо, Сергей Петрович, - пулеметной очередью протрещала Лала и ни слова больше мне в ответ, хап с витрины всей свое пятерней бутерброд с маслом и красной икрой сверху толщиной в палец намазанной и в рот. Я как увидел, как Лала по бутерброду работает, вздрогнул, мать моя женщина, ну ни хрена себе, вот это аппетит, черт побери, если дело так дальше пойдет, что мне делать, финансов-то у меня с гулькин нос. Ну думаю, попал, вот тебе Петрович и мыло душистое, и веревка пушистая! Держусь, виду не подаю, но на всякий случай быстро все карманы вывернул, пересчитал капиталы и прослезился, максимум на три бутерброда и как-то мне сразу плохо стало, прямо до тошноты с головокружением. А Лала ест, да так что за ушами у нее трещит, а я рядом стою в смятении и в паническом ожидании. Скушала Лала бутерброд с маслом и красной икрой сверху в палец намазанной, кока-колой запила и хап второй бутерброд. Я от этого нахального факта, чуть на пол не приземлился. Стою, молчу, словно в рот воды набрал. Вот думаю, нарвался на финансовый конфуз, да еще на всеуслышание себя джельтельменом объявил, и кто меня дурака только за язык тянул.
Что делать, не знаю, верчусь как юла вокруг Лалы, а она смехом заливается, глазки мне стерва строит, но без остановки по второму бутерброду работает.
- Лала, может нам на улицу пора выйти, псину на свежей воздух вынести, а то Пряник задохнется здесь, захворает животное? – стал уговаривать я Лалу.
Лала не переставая жевать отвечает мне.
- Не торопитесь, Сергей Петрович, вы просто праздник какой-то мне устроили, да я еще и бутербродик не докушала, а с псом ничего не случится, пусть потерпит скотина.
И хап третий бутерброд с маслом и опять с красной икрой сверху толщиной в палец намазанной. Да что это такое, твою мать, вот стерва, другой пищи совсем не видит, что ли. От такого хамского поведения, я побледнел и так вежливо, приватно, на ушко, через зубы, Лалу спрашиваю.
- На голодный желудок - не через край ли будет? Возможен конфуз, вырвет Лала вас здесь, или не дай бог понос объявится, будет как-то не удобно на людях?
- Не беспокойтесь, Сергей Петрович, не парьтесь, мы деревенские желудком сильные, при нужде и уздечку лошадиную переварим.
И тут же хап четвертый бутерброд и надо же, опять берет бутерброд с маслом и с красной икрой в палец толщиной сверху намазанной, да еще и за поллитровым стаканом кока-колы бесстыжая тянется.
Ну, здесь мой рассудок совсем и затуманился.
- Клади, - заорал я, - назад клади, стерва ненасытная!
С перепугу Лала бутерброд на пол выронила, рот разинула полный фарфора и на меня вытаращенными глазками смотрит.
А мне уже все до лампочки и хрен остановишь. В любом случае, мыслю, не гулять мне больше с ней и псом по улице, будь он трижды проклят. Закончилась любовь, титьки набок. И на душе, так легко стало, что рассудок тут же стал ясным и туман в голове развеялся.
- Клади, - говорю, уже твердым голосом, - и дуй домой на всех парусах к чертовой бабушке вместе с Пряником! Надо же, уздечку она переварит, мать твою за ногу.
Лала потупилась в смущении, затем быстро подняла с полу бутерброд, положила на прилавок и остолбенев от такого поворота событий, встала рядом со мной, как вкопанная. А я зову буфетчицу и решительным голосом делаю заявление.
- Немедля прошу мне счет выдать за три съеденных бутерброда с маслом и красной икрой сверху толщиной в палец намазанной и за один выпитый стакан кока-колы, объемом пол-литра.
А буфетчица как-то смотрит на меня язвительно, головой качает и ехидно, прищурив глазки, тихо, но разборчиво говорит.
- За съеденные четыре бутерброда и пол-литра кока-колы с вас джельтельмен вот столько. Расплачиваться как будете?
- Нет, уважаемая буфетчица, вы глубоко заблуждаетесь, три бутерброда, и никак не четыре! Вон он бутерброд четвертый на прилавке лежит в целости и сохранности и ничего с ним не происходит, - отвечаю я.
- Нет, - уже недобро ухмыляясь отвечает буфетчица, - бутерброд хотя и на прилавке располагается, но ваша дама уронила его на пол и теперь товар весь в грязи выпачкан и к еде не пригоден.
- Да, нет – отвечаю я, - какая грязь, ну а если пылинки на нем имеются, то их сдуть можно. Вы мне тут сказки не рассказывайте и в финансовый убыток меня не вводите, не на того нарвались.
А буфетчица уже со злобный прищуром и с презрением на меня смотрит, рукой у моего носа кулаком машет и на весь зал громко матом зовет какого-то Васю из подсобки.
Вокруг нас, естественно, публика любопытная начала собираться. Знатоки и специалисты бутербродной продукции и женского пола.
Один такой специалист заявляет – бутерброд в грязи выпачкан и употреблять его в пищу, ну ни как нельзя, понос выйдет. Второй знаток, заявляет – не вижу грязи и готов его употребить по назначению, немедленно, в качестве эксперимента, но задарма. Третий специалист, во всем даму винит, надо говорит этой суке прожорливой прямо в рыло заехать за такой аппетит. В общем, дискуссия в полном разгаре идет.
А я в это время по карманам шарю, вновь их на изнанку выворачиваю, последние гроши из углов выковыриваю, баланс подбиваю. Публика вокруг меня стоит, смотрит и, конечно, смеется. Но мне не до смеха, конфуз полный может приключиться. Кое как собрал все гроши, вновь подсчитал, славу богу, ровно столько, сколько нужно по счету, без всяких излишков.
Тьфу ты, мать твою думаю, напрасно, черт побери я с буфетчицей препирался, да и Лале, по совету спеца чуть в рыло не заехал, только время попусту растратил и нервы себе поистрепал.
Ну, в общем, уплатил я по счету и говорю Лале уже спокойным голосом.
- Пожалуйста Лала, никого не слушайте, не сковывайте свой аппетит и можете смело докушать четвертый бутерброд и не волнуйтесь, как джельтельмен я лично все оплатил.
А она стерва спиной ко мне повернулась, на слова мои не реагирует и не желает есть проплаченный бутерброд с маслом и красной икрой, правда икры с гулькин хрен осталось, да и понятно, ведь бутерброд на пол прямо икрой приземлился.
Пока я с ней переговоры вел, здесь и Вася из подсобки появился.
- Что за шум, а драки нет, что бутерброд упал, что грязный, что дамы кушать не хотят, мне бы ваши проблемы буржуи новоиспеченные, а ну передайте бутерброд сюда, - изрек Вася, - я его съем.
И съел, мерзавец за мои гроши бутерброд с маслом и красной икрой и не подавился. От такого сюжета, мы все умолкли. Гнетущую тишину нарушало только всеобщее молчание. Смотрю на суровую физиономию Васи и думаю, нет такой мысли в его голове, которую он не смог бы выразить в матерной форме и завернутой в философскую оболочку. И Вася не обманул мои ожидания, смачно выругался, в адрес всех зевак, что стояли у буфета.
- Смотрю я на вас мать твою и вижу, козлите вы тут не по делу, наверно мыслите, вот сбылось, мы поднялись ввысь на верхнею пищевую цепочку и нам мазурикам теперь все дозволено, но в реальности это не так, вы просто всплыли, как дерьмо из омута, - прорычал Вася и нагнувшись достал из-под прилавка увесистый черенок от лопаты.
- Так вы еще здесь, - зарычал он вновь, - может кто-то хочешь, чтобы его здесь на полу, рядом с буфетом мелом обрисовали? Вон, все на улицу сукины дети, - злобствовал Вася, размахивая над головой черенком от лопаты.
И мы от греха подальше, пошли вон. Все. На улицу.
Идем мы значит с Лалой домой, я ей и говорю.
- Лала, вы должны правильно понять случившейся инцидент, вы женщины такой народ, часто не думаете, что делаете, а когда сделаете, потом думаете, почему я сначала не думала и сделала, когда надо было думать. Вот конфуз с вами и приключился. Вот и напрасная трата нервов.
И вдруг она говорит мне.
- Я вам так скажу Сергей Петрович, угасла наша с вами любовь. Дешевая ваша манера поведения меня в сильное смущение вгоняет и на здоровье плохо отпечатывается и потому, если у вас ни хрена финансов нет, то и шляться ко мне не стоит.
От таких слов, я долго, надменно и с презрением смотрел на Лалу, как смотрит презерватив на воздушный шарик, на том мы и расстались.
С тех пор не по сердцу мне светские львицы. Не люблю я их.
Понравился рассказ, ставьте лайки, комментируйте и подписывайтесь на канал.
С уважением Иван да Марья.