5.2
Друид и ее ученик, прижимая к носу кружевные платки, смоченные зельем по рецепту Лединого дядюшки, склонились над прямо-таки мертвенно бледным мальчиком. Тот лежал посреди комнаты на маленьком устланном красным бархатом ложе, словно бы специально поставленном так, что бы было удобно рисовать на полу вокруг магические символы. В комнате было темно – все ставни наглухо задвинуты, и лишь в изголовье горели две свечи, от чего принц сильно смахивал на покойника.
- Что скажешь, ученик? – в нос спросила Лоркан, так как задержала дыхание, чтобы протереть слезящиеся глаза.
- Здесь был и э… работал наш некромант, - так же в нос ответил Герн. – Запах говорит сам за себя. Почему я не удивлен?
- И не только запах, - вздохнула Лоркан. – Прозрачнее некуда.
- Все можно обмануть, даже магическое чутье, но только не нюх.
- Ты говоришь, как твой отец. Кто догадался закрыть окна?
- На дворе зима госпожа, а мальчик ослаблен, - сказал епископ.
- Разве у него простуда? Поверьте мне, лучше умереть от простуды, чем от этого.
- Разве есть разница от чего умирать? – спросил Соловушка.
- Есть, - всхлипнула графиня.
- И большая, - добавила Лоркан.
- Так вы возьметесь его лечить? – спросил епископ.
- Я бы предпочла поговорить в вашей трапезной, отец Долгоносик.
Когда они выходили из комнаты, Герн слышал, как графиня велит слугам открыть окна.
Лоркан с видом знатока изучала рисунки на печных изразцах. Епископ с графиней наблюдали за ней затаив дыхание.
- Кто делал для Вас изразцы, отец Долгоносик?
- Госпожа… - епископ посмотрел на нее укоризненно.
- Ну, хорошо, - Лоркан отвернулась от печки. – Я в сложном положении, и вы тоже. Вы потому что ваш сюзерен, так или иначе, оказался во власти некроманта, поэтому, чтобы вы не предприняли, грозит для вас осложнениями. А я… мои полномочия ограничены четко определенной территорией, и ваш город, хоть и находиться на самой ее границе, формально в нее не входит. Но меня все равно совершенно не устраивает, что некромант безнаказанно гадит у меня под боком.
- Позвольте мне, учитель, - вступил Герн. – Оно, конечно, воняет зверски, но все же не так чтоб уж очень. Если тихо подкрасться, можно и на лоскутки порезать, - его когти блеснули в воздухе.
Епископ опасливо отодвинулся.
Лоркан усмехнулась:
- Не только Вы, отец, не любите некромантов, - она вздохнула. – Лицо расцарапать и я могу. Но это подходит только, если у нее бумаги не в порядке, а на это надежды мало, так как после войны, некромантию легализовали как магическую дисциплину, и ее адепты скоро поняли, что проще правильно оформлять документы, чем воевать с университетом.
- Странно, - сказал Соловушка. – Обычно оформить документы как раз самое сложное.
- Обычно да, - согласилась Лоркан, - но для некромантов процесс максимально упростили и убыстрили. Университет сделал все возможное, чтобы привлечь некромантов под свою эгиду.
- Зачем? – спросили хором Герн и Соловушка, тогда как епископ недовольно хмурился.
- Странный вопрос, - пожала плечами Лоркан. – Университет предпочитает знать, где, когда и сколько они нагадили, а не вляпываться с разлету в некстати попавшиеся последствия их жизнедеятельности. Но, конечно, многим в университете это не нравиться, особенно альвам. Последние считают, что в вопросах магии нет места компромиссам.
- Тут я согласен с нелюдями, - мрачно сказал епископ. – В вопросе с некромантией компромиссов быть не может.
- В принципе в уставе магов есть лазейка. Я могу позволить Герну принять ваш контракт, но… - она вздохнула. – Но тогда тебе, Герн, придется победить ее с помощью магии, а я бы не назвала тебя готовым к этому испытанию. Не говоря уже о том, что друид некроманту в принципе не противник. То есть из двадцати пяти известных случаев дуэлей друидов с некромантами в двадцати четырех случаях друиды погибли.
- А в двадцать пятом? – спросил Герн.
- В двадцать пятом, - хмыкнула Лоркан. – Некромант погиб тоже. Но этот случай считать не стоит, так как друид был на три ранга старше некроманта.
Герн пренебрежительно тявкнул.
- А в чем, собственно, заключается магическое противостояние? – спросил он.
- Собственно в том, - прищурилась Лоркан, - что тебе нужно разрушить ее чары: вернуть баланс, успокоить поток, уравновесить чаши весов… собственно в этом то и состоит работа друида. Но человеку вечно чего-нибудь не достает либо сил, либо мудрости, либо опыта…
- Я не человек, - оптимистично сказал Герн.
- И то верно, - согласилась Лоркан. - А ты хочешь взяться за это дело?
- Разумеется, - Герн потянулся. – С тех пор, как я с Вами, я только и делаю, что бездельничаю – мне скучно.
- Это слишком рискованно, - Лоркан прищурилась. – Конечно, я постараюсь вмешаться, если тебе будет грозить опасность, но я могу не успеть или не суметь.
- Разумеется, - усмехнулся Герн. – Ведь Путь Друида это вечный поединок с самим собой.
Лоркан вздрогнула.
- «Жизнеописание святого Фалько» часть первая, страница двести первая, - невозмутимо добавил Герн.
- Никак не привыкну к тому, что юноша с такими когтями любит читать, - пожаловалась Лоркан.
- Я к тому, что ситуация тривиальная – это было бы скучно, если бы не было так опасно.
Герн мрачно месил ногами снежную грязь на узкой улочке, обходя пустые телеги и горы пахнущих дегтем бочек. Горожане при его приближении замирали, и оторопело провожали взглядами. Им доводилось видеть разного рода полукровок и разного рода учеников магов, но вот ученика-полукровку - никогда. Полукровок они боялись и ненавидели, перед магами они раболепно преклонялись: им льстила мысль, что человек, возможно их сын или внук, может стать более могущественным, чем даже альвы. Казалось, они просто не знают, как себя с ним вести.
За пазухой у Герна шевельнулся маленький теплый комочек, и на плечо выбралась белая мышь с ослепительно зелеными глазами. Мышь привстала на задние лапки, повела носом и пошевелила усами.
- Рассказывай, - сказала она голосом учителя.
- Что рассказывать? – Герн неуловимым движением стащил с ближайшей телеги яблоко и спрятал его в широком рукаве ученической униформы.
- Ты голоден? – спросила мышь.
- Нет, просто привычка.
Герн завернул за угол улицы, так что с телеги его не было видно, и впился зубами в яблоко. Зрелище было устрашающее, так что несколько прохожих испуганно сглотнули и ускорили шаг, видимо представляя, что на мести яблока могла бы оказаться их шея.
- Ты так решительно взялся за это дело, - продолжала мышь-Лоркан, - что я позволила себе предположить, что у тебя есть план.
- Предположим, есть, - с набитым ртом отозвался Герн.
- Поделишься? - вкрадчиво спросила мышь.
- Я подумаю, - сказал Герн.
За пазухой у него снова шевельнулось, и вылезла черная мышь с голубыми глазами.
- Честно говоря, - сказала черная мышь голосом Соловушки (он увязался за ними, сказав, что если пропускать такие случаи, материал на балладу ни в жизнь не собрать), - я несколько по-другому представлял себе отношения учителя с учеником.
- Тут все зависит от ученика, - сказала Лоркан.
- И от учителя, - добавил Герн. – На самом деле я всего лишь собираюсь найти этого некроманта, посмотреть на нее, спросить ее бумаги. Если она окажет сопротивление… ну что ж, тогда у меня будет повод размяться. Во всяком случае, - он сплел пальцы и щелкнул костяшками. – Смерть - не самая худшая судьба для полукровки. На мое счастье некры пленных не берут, а сделать из меня ходячий труп у нее сил точно не хватит. А даже если и хватит, то это незаконно: у учителя будет повод ее прищучить.
- А ты оптимист, Герн, - фыркнула Лоркан.
- А то, - согласился Герн.
Белая мышь задумчиво потерла нос розовой лапкой:
- То есть твой план в том, чтобы ее спровоцировать?
Герн кивнул.
- А если не выйдет?
- Ну, если не выйдет, - Герн почесал за ухом - получилось очень по-собачьи. – Тогда будем думать дальше.
- А как ты собираешься его искать? – спросил Соловушка, которому не очень-то верилось, что нежное существо – женщина может заниматься чем-то подобным.
- По запаху, конечно, - откликнулся Герн. – Конечно, саму ее найти было бы сложновато, весь город пропах, но где она больше всего навоняла – там ее логово. Даже если сейчас нет, то непременно появиться.
- Эй, парень! – крикнул кто-то скрипучим голосом. – Беловолосый! Оглох что ль?!
Герн обернулся.
Возле покосившейся деревянной двери в лавку с потемневшей от времени вывеской «уникальные шкуры» стоял дряхлый старик.
- Ты мне, дед? – Герн прищурился.
- Тебе – тебе, - отозвался тот. – Ты тут еще кого-то видишь? Весь народ на улице распугал!
Герн осмотрелся:
- Пожалуй, - он подошел к лавке. – А ты не из пугливых, значит… Что тебе надобно, старче?
- Старче! – фыркнул дед. – Старче! Уж, наверное, моложе тебя буду, нелюдь! Ну да что с тебя взять, - он сплюнул. - Пойдем, подсобишь мне, - и старик, шаркая, скрылся за дверью лавки.
Герн прошел с ним сквозь весь магазин. Потрескавшиеся дубовые панели на стенах, говорили о том, что здесь бывали и лучшие времена. Старик вышел через заднюю дверь в небольшой закрытый двор, где стояла телега, груженная туго увязанными шкурами.
Герн окинул их взглядом знатока, ковырнул острым серебряным когтем.
- Шкура матерого йейла отличного качества, - сказал он. – Не горит, стойкая к морозу, отражает чары на четверть, иногда на треть, почти не пробиваема для стрел и мечей. Лучник или охотник, не задумываясь, отдаст за такую не меньше ста золотых за локоть. Странно, что с таким товаром у тебя такой потрепанный магазин.
- А зачем нам огласка-то? – кряхтя, прошепелявил старик. – Мой товар не для каждого, а кому нужно и так меня найдет. Красивая витрина, молодой человек, - говоря «молодой» старик саркастически усмехнулся, – только воров привлекает, да сборщиков подати.
- Так что тебе от меня нужно?
- Да понимаешь ли, - вздохнул дед. – Тут такое дело: шкуры эти подвезли – им на улице стоять не зачем, не к добру. А они тяжелые заразы, мне-то старику их ни в жизнь не поднять. Есть у меня мальчишки при лавке, так повадились к бабенке одной тут бегать, как нужны вечно их нет! Так вот тут мне случай тебя и подослал. Может, поможешь по старой памяти, как охотник охотнику, а Герн?
Герн некоторое время молча смотрел на старика. Тот смотрел на него с довольной и лукавой улыбкой. Дед как дед: сгорбленный, щуплый, почти лысый, лицо в глубоких морщинах – обычный человеческий старик.
- Откуда мое имя знаешь? – наконец спросил он.
- Так ведь, - старик почти давился хохотом. – Почитай не один год вместе охотились, аль не помнишь? В северных горах да в восточных дебрях не один десяток бестий извели! Уж так много их было, что я даже деньжат накопил на собственную лавку. Все благодаря тебе! Без тебя бы конечно мне бы там не выжить… Я еще все говорил, что может ты и времени и не подвластен, а все равно раньше помрешь, чем я состарюсь: али монстры загрызут, али люди укокошат. Что ж виноват – вижу, был не прав. Ты, Герн, чертовски живучий нелюдь, хоть мамка у тебя была смертной девкой, если я правильно помню. К слову сказать, готов отдать что проспорил. Тебе как шкуру драконью дать или деньгами возьмешь?
- Бери шкуру, - шепнула на ухо Герну белая мышь-Лоркан. – Всегда хотела посмотреть, из чего их делают.
- Думаете не настоящая? – спросил черная мышь-Соловушка так же шепотом.
- С дракона нельзя снять шкуру, - пояснила Лоркан. – Тело дракона после смерти превращается в золотую пыль. К тому же за всю историю мира ни один дракон не умер от неестественных причин.
- А как же все сказания о победах над драконами? Выдумки? – не унимался Соловушка. – Я сам слышал, как один принц рассказывал…
- А ты верь больше этим принцам: убил какого-нибудь старого беззубого полудохлого вирма, и думает, что победил мировое зло. Охотники таких «драконов» десятками косят – на шкуры и кости.
- Вы бы еще сказали: «склеротичного», госпожа моя, - прошептал Герн.
- Что ты там лепечешь, парень? – спросил старик. – Не хочется признаваться, но слух у меня уже далеко не тот, что раньше.
Герн кашлянул.
- Это я дар речи потерял, от удивления, - сказал он громко. – Стеф Лучник! Лучший стрелок побережья. Старина! Разрази меня гром! Но мне все же казалось, что ты должен быть несколько моложе! Тебе никак не может быть больше сорока, ну сорока двух…
- Что поделаешь, - вздохнул старик. – Охота на магических тварей не слишком то хорошо сказывается на здоровье, во всяком случае на человеческом. К тому же меня угораздило втрескаться в русалку, да еще заказать одной ведьме изловить ее для меня…
- Ну это ты конечно дал, что называется, маху! Ты же охотник! Должен был знать, чем это обычно кончается!
- Эх… - старик вздохнул. – Любовь это такая штука, понимаешь…
- Не понимаю, - фыркнул Герн. – Хоть убей.
- Ну да! - усмехнулся Стеф. – Я ж забыл, что ты непроницаем для девичьих чар! Ну, я-то на самом деле не сильно жалею, на счет русалки. Мы счастливо прожили почти десять лет, прижили троих: двух девчонок и парнишку. Славные ребята, красивые – все в мать. Девки уже замуж повыскакивали. Хорошо я их пристроил: жены графских рыцарей! Не за холопов каких! Парнишке конечно потруднее пришлось… но мы то знаем хорошую профессию для полукровки? – он подмигнул Герну. – Отличный из него вышел охотник. Теперь он мой главный поставщик. Ну, само собой отдам ему свое дело, когда придет время. В общем, все хорошо складывалось, да только на десятом году нашей жизни померла старая ведьма, и русалка моя вырвалась. Ну как водиться прокляла она меня как следует напоследок. Да я-то не в обиде – могла б и убить, если захотела. Говорят, ведьму ее возлюбленный из русальего народа приговорил. Я сначала шибко ревновал, а потом перегорело. Теперь думаю: так оно и лучше.
В ответ Герн только фыркнул и подхватил три тюка так легко, словно это были пуховые подушки.
- Куда тебе их нести?
- Да вот в эту дверь: у меня склад там. А ты, вижу по одежде, нашел свою лесную ведьму?
Герн кинул тюки в угол, снова вышел во двор и взял еще пару тюков.
- Нашел.
- Значит и этот спор я проиграл. И какая она?
Герн на мгновенье задержался в дверях, раздумывая, что ответить и чувствуя, как от любопытства завозились у него за пазухой спрятавшиеся мыши.
- Она как будто заблудилась во времени, - наконец, сказал он, бросил тюки и пошел за следующими.
- Это как? – старик наблюдал за его работой.
- Это когда ребенок с детства приучен думать и действовать как взрослый, он так и остается до конца жизни отчасти взрослым отчасти ребенком.
- То есть вроде тебя?
- Да, пожалуй.