Только в тишине можно услышать, как стучит сердце.
Оно отдается в висках, когда в жилах бьётся тонкая нить жизни. Когда время пульсирует в каждой клетке: «Дыши! Бери все! Живи!».
…
В темноте ночного леса каждый шорох звучал как выстрел, отдавался внутри дрожью.
Ноздри жадно втягивали влажный запах чащи, наполненный ароматами.
И этот след в воздухе, тонкий, едва уловимый, но всё-таки заметный знак присутствия.
Вот, справа чуть колыхнулся от закачавшейся ветки воздух. Мышцы натянулись как струны, напряглись до предела, дыхание практически остановилось.
Только сердце, не слушаясь разума, стремилось чаще стучать в груди. Ещё немного, ещё одно мгновение, и оно вырвется громким рычанием из груди.
Но побеждает спокойная решимость.
…
Впереди, в темноте, качнулся силуэт. Он шумно выдохнул воздух, и, со стуком переступив, сделал шаг.
Прыжок!...
С пронзительным хрустом сомкнулись челюсти. Отчаянный хрип захлебнулся в горле.
А к размеренному стуку в висках добавился ещё один, бешеный, бьющийся совсем рядом. Стук, вгоняющий тугой струйкой чужую горячую жизнь прямо сквозь стиснутые зубы.
Она постепенно перетекает, все замедляя свой пульсирующий бег.
И вот, в тишине бьётся только одно сердце. Твердое и уверенное сердце хищника.
…
До самого края обрыва доносит холодный ночной ветер тревожные голоса леса.
А под обрывом, в небольшом углублении, свернувшись серыми комочками лежали пять остроухих мокрых носов.
Сегодня, после долгих недель голода, они уснут сытыми. А это значит, что этой ночью хищник не услышит, как одно из маленьких сердец перестает биться в тишине.
