В истории России Мария Андреевна оставила след, как одна из любимых женщин великого реформатора Петра I. У него их, как мы знаем, было не мало. Но не каждая сумела запомниться не только как любовница царя. Румянцева прожила долгую, насыщенную жизнь, при этом всегда сохраняя энергичность и отличное настроение. Какой же она была?
Мария Матвеева родилась в 1698 году в знатной боярской семье. Андрей Матвеев, сын Артамона Матвеева и отец Марии, был в числе единомышленников Петра с самого начала переломной эпохи и исполнял в дальнейшем обязанности посла в Вене и Гааге. Семья много путешествовала вместе с ним. У себя он тоже устроил дом и быт по последней европейской моде. Дал прогрессивное образование трём дочерям. Они говорили по-французски, наравне с мужчинами могли вести интеллектуальные беседы и прекрасно танцевали.
После возвращения в Москву жизнь закружила сестёр Матвеевых вихрем развлечений. По последним указам государя, все девицы были обязаны принимать участие в увеселительных мероприятиях. На одной из таких ассамблей Пётр увидел девятнадцатилетнюю красавицу Марию Матвееву.
Он был старше на 27 лет, женат, имел множество связей и нескольких официальных любовниц, но эта страсть стала особенной. Бойкость, красота, образованность Марии покорили сердце императора. Современники отмечали, что государь питал к ней глубокое чувство. Говорили, что она стала занимать первое место среди всех его любовниц.
Молодость избранницы и лёгкость, с которой она покоряла мужские сердца вызывала у Петра ревность. Говорят, он пытался воздействовать на любимую физическими мерами, но безрезультатно - она всегда была в центре всеобщего внимания. Однажды даже затащил на чердак и высек со всей силы, но и это не усмиряло веселый нрав Марии. Он угрожал, что выдаст ее замуж за человека, который сможет держать женщину в узде и не даст завести никаких других любовников кроме него самого. Мария не воспринимала эти слова всерьёз. Тогда, желая видеть Марию обузданной правилами приличия, Пётр решил выдать её замуж. Но нужно было это сделать так, чтобы супружеская чета всегда была на виду, а муж не вызывал излишних эмоций. Подходящей кандидатурой был избран генерал-адъютант императора, небогатый дворянин Александр Румянцев, отличившийся до этого в сыске цесаревича Алексея. Брак это был фактически договорным. Суть сделки состояла в том, что Румянцев получил богатое приданое — многочисленные деревни, дом в Петербурге, большой участок земли в пригороде и продвижение по службе. От него ожидалось отсутствие лишних вопросов и, по личной просьбе Петра, жёсткий контроль за поведением жены.
Царь вместе с супругой их часто навещал. Карьера Румянцева, сразу получившего чин бригадира, пошла в гору. Мария родила за три года после свадьбы троих здоровых дочерей. Пётр лично принимал участие в крестинах. В 1724 году Румянцев был направлен чрезвычайным послом в Константинополь. Жена с дочерьми осталась в Москве.
Зимой 1725 Мария Андреевна родила сына в молдавском селе Строенцы. Она жила там в ожидании мужа из Персидского похода. Отцовство дитя окружено тайной и его даже не разрешалось обсуждать. Некоторые считали, что отцом мальчика был Пётр I. Крёстной матерью ребёнка стала императрица Екатерина I, а крёстным отцом - сам император. Это были, к слову, последние крестины для императора, вскоре он скончался. Из-за этого нельзя с полной уверенностью утверждать, что появившийся на свет мальчик - царский сын, ведь отец не может быть крёстным своего же ребёнка. Назван сын Румянцевых был в честь государя — Петром. Этот ребёнок станет в дальнейшем известным полководцем Петром Румянцевым-Задунайским.
После смерти государя жизнь Марии Андреевны стала протекать вместе с мужем. Она разделила с ним тяготы ссылки при правлении Анны Иоанновны. Румянцев открыто конфликтовал с фаворитом императрицы Бироном, за что и был наказан. В чем была причина их конфликта - доподлинно неизвестно, существует несколько предположений. То ли из-за неприятия Румянцева к засилью немцев в российской столице, то ли из-за протеста против роскоши при дворе, то ли из-за драки с фаворитом императрицы после уличения его в казнокрадстве, то ли из-за отказа принять высокую должность президента камер-коллегии. А, может, все вместе. Но факт остаётся фактом: бывший приближённый Петра был поначалу приговорён к смертной казни, но затем с милости царицы был лишён всех чинов и отправлен в казанскую деревню, туда же поехала и вся его семья. Там они прожили три года.
Жизнь в ссылке, где за каждым действием следили приставленные солдаты, была для Румянцевой невыносимой. Ей было запрещено принимать гостей и самой покидать имение. Выехать можно было только в церковь, но обязательно с сопровождением. Привыкшая к бурной столичной жизни, женщина поняла, что больше так не выдержит. Мария использовала свою дружбу с княжной Елизаветой, состояла с ней в переписке. Благодаря этим отношениям семья Румянцевых была возвращена ко двору с восстановлением всех привилегий с воцарением Елизаветы Петровны. Мария Румянцева получила назначение при дворе благодаря, как выразилась государыня, ее «уму и такту».
Зрелые годы Марии Андреевны были очень насыщены. Она принимала активное участие в жизни первых женщин страны, оказывала помощь французскому посланнику Кампредону, способствовала шведскому генералу Дюрингу и умела филигранно лавировать между зарубежными послами при российском дворе. Например, француз Далион считал необходимым платить ей пенсию от своего двора, а англичанин Вейч неоднократно предпринимал попытки склонить ее влияние на свою сторону. Но Румянцева всегда оставалась при своём и вместе с мужем придерживалась профранцузской линии Шуваловых.
Императрица Елизавета поручила Марии Андреевне руководить двором Екатерины Алексеевны, будущей Екатерины II, когда та еще находилась в статусе невесты. При так называемом «малом дворе» Марию очень боялись. Румянцева невзлюбила свою подопечную и та отвечала взаимностью. В личных письмах называла «злой сплетницей» и «самой расточительной картёжницей в России». В своих воспоминаниях Екатерина II затем писала, что считает, что именно Румянцева настраивала императрицу против ее матери. Но, взойдя на престол, осталась великодушной во многом благодаря военным заслугам Петра Румянцева-Задунайского. Румянцева получила статус гофмейстерины и ей был пожалован орден Святой Екатерины. Несмотря на это, Марии Андреевне было поручено вернуться к супругу.
До конца жизни Мария Андреевна пользовалась расположением двора. Об этом свидетельствует тот факт, что тёплые месяцы она проводила в Летнем дворце Петра I, где разрешалось жить только самым близким к семье людям. Там она чувствовала себя полноправной хозяйкой. Показывала гостям комнаты, которые несли на себе отпечаток присутствия великого государя. Рассказывала о личных моментах из жизни царя. Для людей, интересующихся историей страны, графиня стала живой свидетельницей событий, описывала людей, рассказывала об их чувствах, открывала маленькие тайны.
Овдовев, Мария Андреевна позволяла себе в частных беседах намекнуть на родственные связи с царствующей фамилией, но никогда не пыталась присвоить этому статус признанного факта. Все слухи, в том числе о происхождении своего известного сына, она не опровергала, но и не подтверждала, привлекая тем самым ещё большее внимание. Единственное, что известно наверняка: своей связью с императором Петром I Румянцева очень гордилась. Живя на широкую ногу, она тратила деньги, не считая, из-за чего неоднократно обращалась с просьбой выделить средства сначала к императрице Елизавете, а затем и к Екатерине.
Румянцева часто присутствовала на обедах, свадьбах и прочих торжествах при дворе. В 74 года, находясь в отличном настроении и бодрости духа, она танцевала на балу с наследником престола Павлом Петровичем в честь его бракосочетания. А через восемь лет, на 84 году жизни, в день именин Императрицы лихо отплясывала польку уже с внуком Екатерины II — Великим Князем Александром Павловичем. Так она перетанцевала с четырьмя поколениями российских царей: Петром I, Петром III, Павлом и Александром. Казалось, что монархи сменяют друг друга, но Мария Румянцева остаётся неизменно.
Помимо прочего, современники отзывались о Марии Андреевне как об исключительно доброй женщине, желающей помогать всем нуждающимся. В 1763 году, например, она была одной из первых, кто стал принимать в своём доме подкидышей и беспризорников. Все горести она переносила без лишних эмоций, чем вызывала ещё большее уважение.
К сожалению, никто из современников не увековечил ее бесценные воспоминания, а сама графиня не писала мемуары. До конца жизни она оставалась кокетливой красавицей. Следила за последними веяниями моды и не стеснялась шутить с незнакомцами, что ей уже сто лет от роду, а она всё ещё так прекрасно выглядит. Она пережила двоих своих дочерей и умерла в доброй старости (а ей было 90 лет) в мае 1788 года.