Глава пятая. Правда в лицо
Ароматный табачный дым расслаблял и настраивал Мурзина на спокойный лад. Вдруг он вспомнил, что не все вопросы с Барчуковым решены, ведь на выходных он собирался поехать с друзьями на шашлыки.
- Ах да, - обратился к своему начальнику доктор, - Алексей Зиновьевич, хочу отпроситься на выходные. Я устал и мне нужно отдохнуть немного.
- А заменит тебя кто? Дежурить-то по выходным желающих особо нет?
- Я всё устроил и договорился с Бахрамовым. Он за меня подежурит.
- Точно договорился? - нахмурился профессор.
- Разумеется, Алексей Зиновьевич. - заверил его Мурзин.
- Ну, смотри у меня. Куда хоть собираешься?
- Хочу с друзьями на природу съездить, в речке покупаться, шашлычки поесть, а то я из города уже лет пять не выезжал.
- Ага, с друзьями! - засмеялся Барчуков. - Знаем мы твоих друзей!. Девок, небось, соберёшь с половины города?
Доктор с деланным смущением опустил глаза:
- Ну, одними девками сыт не будешь, ведь хочется и выпить, и песни погорланить, и шашлыки приготовить.
- Ладно-ладно, поезжай, отдохни. Ты, кстати, собирался в августе отпуск брать?
- Да, Алексей Зиновьевич. Я на машину уже накопил, так что в этом месяце куплю и на новеньком авто махну на море.
- Что же, дело хорошее. Слушай, а кто это там шумит? - внезапно спросил Барчуков. Мурзин только сейчас услышал чей-то крик и приближающиеся шаги. Крики остановились возле их двери в неё немедленно постучали.
- Они на обеде, дайте людям нормально поесть! - послышался голос старшей медсестры Галки Павленко.
- А что же они тогда закрылись, раз они обедают? - разорялась какая-то женщина, чей голос показался Мурзину знакомым.
Профессор подошёл к двери, повернул ключ и резко её открыл. На пороге стояла женщина, которую Мурзин тут же узнал. Это была мать той слепой девчонки, которую он с Барчуковым мурыжили в больнице, не оказывая реальной помощи. Вот только её внешность изменилась, причём не в лучшую сторону: фигура как-то сгорбилась, плечи поникли, на лице появилось много морщин, глаза поблескивали лихорадочным огнём, а волосы... Врач даже сморгнул, поскольку сперва не поверил своим глазам, ведь женщина, представшая перед ними, была абсолютно седой.
- Курят они тут, св***чи! - закричала на весь коридор Валентина степановна, - Угробили мою дочь, а сами спокойно курят, как будто так и надо! Нелюди, изверги, подонки, негодяи, мерзавцы, с**ты бессовестные. Рвачи вы, а не врачи! Твари продажные!
Женщина продолжала ругаться, а Барчуков, не утративший хладнокровия, мигнул Галке и показал взглядом в сторону лестницы. Та понятливо кивнула и убежала.
- Позвольте, дамочка, вы чем-то взволнованы? Что с вами случилось? - спросил Барчуков, желая потянуть время. Он не вспомнил, или сделал вид, что не вспомнил её.
- Что случилось? Что случилось? Ты со своим **даком чуть дочь мою не угробили. Лечить не хотели, так отправили бы в нормальный центр, раз не можете них****. Из-за вас, негодяев, подлецов, подонков, она пошла топиться. Из-за вас, тварей поганых, шкур продажных, гнилых людишек, она сейчас в больнице и ничего не помнит. Это вы во всём виноваты, м**зи, изверги,моральные уроды!
Голос женщины сорвался и сейчас напоминал то ли хрипение патефона, который крутил не виниловую, а железную пластинку, то ли простуженную ворону, сорвавшую голос на холодном осеннем ветру. Мурзину стало как-то зябко. Он поёжился и невольно сделал пару шагов назад. В это время в сопровождении старшей медсестры появился охранник. Он посмотрел на Барчукова. Тот кивнул. Мужчина вздохнул и подошёл к разбушевавшейся женщине со спины. Валентина Степановна, словно почувствовав что-то, обернулась:
- А, боитесь меня, боитесь простую русскую женщину, боитесь правды, которую она скажет?! Сразу своего мордоворота прислали, чтобы рот мне заткнуть? Мужик, - обратилась она к охраннику, - как ты можешь выполнять их преступные приказы? Ведь видно, что ты наш, из народа, а не какой-нибудь зажравшийся.
Охранник ничего не ответил, лишь смущённо пожал широченными плечами и опустил глаза.
- Что стоишь? - не выдержал Барчуков. - выкини эту тварь за территорию больницы!
- Ах ты, жук навозный! - ещё больше возмутилась женщина, - ты мою дочь угробил, ты на её и нашем горе нажился, так ещё и оскорбляешь меня?!
Она быстро подскочила к Барчукову и изо всех сил ударила его по лицу. Тот явно не придерживался принципов, которые не позволяли бить женщин. Его удар был сильным и точным. Валентина Степановна вскрикнула, схватилась за нос и бесформенным кулём осела на пол. Между её пальцами заструилась кровь. Все застыли в каком-то оцепенении, кроме профессора, который снова напустился на охранника:
- Что застыл? Быстро выбрось эту нищую падаль за ворота, если хочешь здесь и дальше работать!
- Ей нужна помощь. - заметил охранник, подходя к Валентине степановне.
- Не нужно ей ничего! Выкинь эту мерзость за ворота и всё!
Охранник подошёл и легко, словно женщина ничего не весила, поднял её на ноги. С уверенностью, которую может себе позволить лишь сильный человек, он повёл её к выходу. Внезапно она обернулась и закричала:
- Бог вас накажет! Сколь верёвочке ни виться, а конец всё равно будет. Вы заплатите за всё то зло, что причинили не только моей семье, но и многим другим людям. Вы по-пла-ти-тесь!
Она была страшна: растрёпанные, седые волосы, хриплый и какой-то каркающий голос, окровавленное лицо с распухающим носом, из которого продолжала хлестать кровь.
Охранник оказал ей помощь. Он привёл Валентину Степановну в свою комнату, где дежурил текущие сутки. Он помог ей остановить кровь и отправил домой. Уже из дома, когда ей стало плохо, Валентина Степановна вызвала скорую. Только в больнице она узнала, что Барчуков сломал ей нос.
Вечером её навестил муж. Она рассказала ему обо всём.
- Так это Барчуков тебя ударил? - спросил Андрей Петрович.
- Он, п**кудин сын, - подтвердила Валентина Степановна.
- Понятно! Ладно, не хотел я этого делать, но, кажется, придётся.
Первым его желанием было пойти и подкараулить где-нибудь в укромном месте Барчукова. Когда эмоции немного схлынули, он решил сделать по-другому. Если он изобьёт или даже убьёт эту гниду, то хуже будет только ему и его семье, поскольку жена и дочь останутся без кормильца. Ведь его точно найдут и точно отправят в места не столь отдалённые. Нужно действовать по-другому.
Дома Андрей Петрович сделал несколько звонков. Сначала он набрал номер своего сослуживца, который, отдав долг родине, устроился в милицию и сейчас дослужился до немаленького поста. Сослуживец обещал помочь. Потом мужчина позвонил друзьям с обеих своих работ и попросил предупредить начальство, что завтра не придёт. А потом он сделал то, что ему хотелось очень давно: он напился.
Продолжение следует.
От автора
Дорогие читатели. Если вам нравится моё творчество, или просто есть что сказать, то ставьте лайки и оставляйте, пожалуйста, комментарии. Для меня, как автора, это очень важно.
С уважением
Ваш Denis V