– А в Горно-Алтайске крематорий есть? - спросила меня одна пассажирка, пока я вёз её с семейством в аэропорт.
- Нет, - ответил я. – А вам зачем об этом думать? Вы ведь ещё молодая.
- Не хочу лежать в земле мумией. Я недавно прочитала, что тела умерших людей перестали разлагаться, потому что в нынешней пище огромное количество консервантов, и человек мумифицирует сам себя ещё при жизни.
- Да, - согласился я. – Тоже предпочту, чтобы моё тело после физической смерти сожгли. Буддисты, к примеру, считают, что погребальное сожжение ускоряет процесс отделения души от тела.
- Вот-вот, - в свою очередь поддержала меня мать троих детей, которые в это время сидели вместе с ней на заднем сиденьи автомобиля. – Да, ведь это, к тому же, и эстетичней. И в земле гнить не нужно, червей кормить, и место на кладбище экономится, а я вообще за то, чтобы мой прах по ветру развеяли. Нет, я всё-таки хочу, чтобы меня после смерти сожгли.
- Не волнуйся, мамочка, - проникнувшись темой, искренне закричали дети, - мы тебя сожгём…
Какой бы ни была желанной жизнь, тема смерти, как тень, неотступно следует за каждым человеком и жжёт внутри едва ощутимым горчичным зёрнышком.
Напомню вам притчу о молодой безутешной маме, сын которой умер в младенчестве. Она не могла смириться с потерей и пришла к Гаутаме Будде.
- Оживи моего сына! – попросила женщина.
– Говорят, что ты всё можешь.
- Конечно оживлю, - сказал Будда, и его ученики застыли в удивлении (неужели он может и это?).
– Вот только для воскрешения мне нужно одно горчичное зёрнышко.
- Всего одно?
- Да. Однако горчичное зерно должно быть взято из дома тех людей, у кого никогда не умирали близкие родственники.
- Хорошо! – воскликнула женщина. – Я мигом.
Она пришла к Будде через сутки и извинилась:
- Я была слишком слепа и эгоистична. Я не смогла найти ни одного жителя в деревне, у кого не умирали бы родные – матери, отцы, дети, бабушки, братья…
- Что ты думаешь о смерти? – спросил я как-то своего друга.
- А что о ней думать. Вот она, за плечом стоит, - и он кивнул головой влево. А через день его нашли в снегу насмерть замерзшим.
Да. Пока мы живы, мысли о смерти мимолётны. Тревожное ощущение наступает у меня порой, когда, например, «теряется» постоянный пассажир…
Начнёт пользоваться такси какая-нибудь женщина преклонного возраста: ездит в магазин и обратно (поскольку ходить тяжело) и иногда просит отвезти в поликлинику, так как надеется, что здоровье с помощью врачей восстановится. В поликлинику ездит всё чаще, а потом раз – и везёшь её в хирургический корпус (говорит, назначили операцию), а через пару недель – обратно домой, тоже на такси, ослабевшую, но нацеленную на реабилитацию. И вдруг тишина. Месяц, два, три. А еще через полгода проезжаешь мимо её адреса и видишь непривычное оживление на знакомо запущенном участке: новый фундамент гастербайтеры заливают или вообще уже над двухэтажным домом крышу кроют. Тут и пробежит, бывает, секундный холодок по спине. И снова в работу. Так за ежедневной суетой можно и не заметить, как подкрадется то самое слово из шести букв, в котором вторая буква «и»… Кстати, если кто не знает такой анекдот, то сейчас расскажу.
В Литературном Институте на кафедре изящной словесности сотрудница разгадывает кроссворд и вдруг восклицает:
- Не может быть!
- А что такое? – спрашивает её женщина-коллега, доцент этой же кафедры..
- Полная неудача, крах, крушение всех надежд. Шесть букв. Вторая буква – «и». У меня только один вариант, но ведь он – нецензурный. Разве такое могут напечатать в российской газете?
- А что вы удивляетесь? Какие времена, такие и кроссворды. Пишите.
- Ну, нет, не может быть! Семён Яковлевич! – обращается она к старенькому профессору. – Вот вы всю жизнь свою посвятили русскому языку. Подскажите нам слово из шести букв, вторая – «и», обозначает «полный крах, неудачу».
Семён Яковлевич укоризненно посмотрел из-под очков:
- И не стыдно вам спрашивать меня такое?
Тут в преподавательскую входит молодая аспирантка, и все, почти хором, обращаются к ней:
- Маша! Вы – милое невинное создание, которое, как нам кажется, даже не знает бранных слов, не можете ли вы подсказать нам слово из шести букв, вторая буква – «и», обозначающее «неудачу и полный крах всех надежд».
- Фиаско? – переспрашивает Маша…
Так вот, это самое «фиаско» может подкрасться совсем незаметно. На себе испытал всю тяжесть последствий беззаветной преданности таксистскому ремеслу. После того, как путём безостановочного трудового марафона я довел свой таксистский рейтинг до тысячи заказов в месяц, у меня в один прекрасный момент отказали ноги – и хочешь встать, а не можешь поехать на тысяча первый заказ. Я уж не говорю про фактор накапливающейся усталости и вероятность уснуть за рулём, что чревато повышенной возможностью попасть в дорожно-транспортное происшествие.
Недавно встретил в больнице знакомого коллегу-таксиста. Какими судьбами? Забираешь кого-то?
- Да вот, - объяснил он. – Лежу я тут.
А мы с ним, нужно сказать, день за днём на дорогах города раз по двадцать пересекаемся. Такой же трудоголик, видимо, как и я. И мне кажется, что я его только вчера на встречной полосе видел. Что случилось?
- Я тут решил поменять машину (старую продать, поновее купить). Ну, и пришлось поднапрячься, чтобы денег заработать. А потом ещё в другой город за машиной съездил. Автомобиль пригнал, и почувствовал, что подустал. Затем сознание вдруг стало теряться, словно свет кто-то выключает. Привезли меня в Майминскую больницу (по месту прописки), измерили давление – тридцать на шестьдесят, а врач говорит «с таким давлением везите его в Республиканскую больницу, я с ним здесь ничего делать не собираюсь – ему сейчас укол поставишь, а он возьмёт да помрёт – зачем мне лишние проблемы?» А я чувствую, что до Республиканской больницы уже не доеду, собрал последние силы и всё-таки упросил сделать мне укол… Теперь лежу - лечусь. Восстанавливаюсь. Врачи констатируют «переутомление».
Это так странно – осознать, что смерть всегда рядом. Мы ведь можем погибнуть от всего, что угодно: наступить на грабли, допустить в себе болезнь, попасть в аварию, стать жертвой природной катастрофы, отравиться (или, быть может, даже подавиться) каким-нибудь продуктом; подскользнуться; сгореть или провалиться под лёд… Какие ниточки держат нас на этом свете?
Меня безусловно поразил рассказ молодой пассажирки, работающей в Горно-Алтайске врачом. Её пациент выяснил, что она живёт одна, пришёл к ней домой и начал целенаправленно избивать. А после двух часов мощнейших побоев этот маньяк спросил её:
- Ну, что? Страшно умирать?
На что девушка, несмотря на свою принадлежность к врачебной касте, ответила просто неземной мудростию:
- Если Бог не захочет, то я не умру.
Сколько раз я убеждался в истинности этой мысли - будучи на волосок от перехода в мир иной, вдруг выкарабкивался из ямы болезней и обстоятельств, воспринимал их, как предупреждение, и тем самым уходил с пути смерти: ещё не время.
Один из моих любимых писателей, Ричард Бах, говорил, что существует простейший тест, чтобы узнать закончена ли твоя миссия на Земле? - Если ты ещё жив, то нет.
Да, для того, чтобы поддержать в себе искру Жизни, приходится иногда прибегать к помощи тех редких писателей, на которых снизошла истина. В древние времена этим занимались философы, жрецы, суфии. Древние говорили: Memento mori, что означало «Помни о смерти». Я уверен, что в Древнем Риме, где эта фраза и стала афоризмом, она могла нести в себе несколько иной, нежели сейчас, смысл: всё-таки в то время люди жили по-другому – постоянные войны, поединки гладиаторов, казни и убийственные заговоры. А помните, как император Нерон по причине того, что ему стало скучно, приказал поджечь Рим - стоял на холме и смотрел, как римляне панически мечутся в огне и сгорают заживо? Так что давайте ценить то время, в которое мы живём, но, тем не менее, и помнить о временности земного существования.
Однажды, будучи в Москве, я посетил выставку икон 12-13 веков в Третьяковской галерее. Большинство икон было выше человеческого роста – этакие монументальные «доски». При слове «икона» мы обычно представляем себе изображение какого-либо святого или нескольких святых, и я ожидал того же. Так представьте моё удивление, когда мне в глаза бросилось огромное иконотворение с изображением всего лишь края стола с лежащим на нём человеческим черепом. Монументальный минимализм: жёлтый фон, чёрный стол и белый череп. Подпись на древнерусском гласила: «Царь Птолемей Филадельф всегда имел человеческий череп на собственном столе, дабы помнить о бренности земного».
Человеку свойственно думать, что он никогда не умрёт – наверное потому что так оно и есть: душа потенциально бессмертна. Хотя не все в это верят, чем, говорят, обрекают душу на состояние паралича в тонком мире. А душа непременно должна развиваться, душу нужно кормить – красотой, добротой, любовью: развитая душа начинает светиться, свет постепенно кристаллизуется и образует особое энергетическое «тело света», которое уже не распадается на частицы после смерти, а значит смерть перестаёт страшить доброго человека. Поэтому и нужно и ценить жизнь, и помнить о смерти, и рационально использовать отпущенное всем нам земное время. Ну, что тут ещё добавить? Любите друг друга! Аминь.
Напоследок расскажу ещё один анекдот.
Врач бесстрастно сообщает мужчине, что тому осталось жить около восемнадцати часов. В-общем, по заверению врача до утра он точно не доживёт. Естественно, как в воду опущенный, мужчина идёт домой, пересказывает приговор жене, и та спрашивает:
- И что ты теперь будешь делать?
- Давай займёмся любовью, - предлагает муж. – Наверное, это будет последний секс в моей жизни.
Жена, конечно, сострадательно соглашается.
Вечером они ложатся спать. Но мужчина заснуть не может. Он будит жену:
- Слушай, давай займёмся любовью, ведь это, похоже, будет последний секс в моей жизни.
Жена опять соглашается.
Проходит ещё пара часов. Муж ворочается и снова толкает жену. С тем же предложением.
- Да, задолбал ты. – отвечает жена. - Мне ведь рано утром на работу. Это тебе теперь вставать по утрам уже не нужно будет.