Ранее: Как через телефон сделать лицо организации.
Обычно начальник обедал в своем бытовом вагончике с инспектором по кадрам, мужчиной почти на пенсии, он участник ВОВ и бывший военный. С ним у нас сложились дружественные отношения и вот он, обычно готовивший обеды для начальника и себя, передал в мое распоряжение кухню в бытовом вагончике и продукты и предупредил меня, что они каждый день на обед готовят только плов и ничего другого. Еще спросил могу ли я готовить плов, я пожала плечами и сказала, что вообще то в Узбекистане живу, но не знаю понравится ли мой плов им или нет. Сам он вышел на сбор хлопка.
Тогда в первый раз я сготовила для них плов, накрыла стол и ушла, а придя не обнаружила в лягане ни одной рисинки. Подумала, что собакам отдали, обычно у них что-то оставалось в лягане, мне уже приходилось убирать стол после их обеда, когда у них самих не было времени убрать, кто-то приезжал сразу после обеда и их присутствие в конторе или на выезде было необходимо.
Вроде это было во время ЧП, когда один из работников пренебрег правилами и сорвался с трубы, а начальник, инспектор по кадрам и инженер по ТБ, которого я случайно обнаружила в конторе после месяца работы (оказывается он был в трудовом отпуске) находились с ним в больнице и в различных комиссиях, которые рассматривали этот случай и не один день. Тогда всё обошлось, а работник остался жив и недолго находился в больнице.
В тот раз я не спросила понравился мой плов им или нет, на второй день то же самое и на третий. И они молчат тоже. Я уже не выдержала и подошла к инспектору по кадрам и спросила куда они девают остатки плова. Он посмотрел на меня недоуменно и говорит, что всё съедают, очень мой плов им нравится, у него самого такого вкусного не получалось. Подумала, что хитрит, но успокоилась.
Наши еще на хлопок ходили, а у нас начальником и инспектором по кадрам разговор зашел о том, чтобы я нашла работников для ремонта бытового вагончика, а я сказала, что и сама с Онегой могу сделать ремонт в вагончике. Особенно там такого и делать нечего – потолок покрыть лаком, поклеить обои, покрасить полы, рамы и дверь, а всё остальное отмыть.
Моё предложение приняли, немного удивившись, но я сказала, что мне просто нужны деньги. Время осеннее, а мне надо купить для детей теплую одежду. Я стала получать к алиментам еще и зарплату свою, Онегину, но жила у матери, а она, узнав, что я стала работать в строительной организации, сразу стала просить заменить ей газовую плиту, ванну, унитаз, раковину. Она может и думала, что мне всё бесплатно делают, но я за всё платила со своей зарплаты.
Кроме того, к нам в организацию два раза в неделю привозили свежее мясо с колхоза, которое уже было развешено кусками по два-три-пять килограмм и каждый вес разложен на эмалированных блюдах, что было очень удобно. Не тратилось время на взвешивание, а еще можно выбрать любое мясо, которое тебе понравится. Вообще к нам везли всегда хорошее мясо и можно было даже не копаться, выбирая что получше.
Первое время я отказывалась брать мясо, во-первых - с собой почти никогда не было достаточно денег, а во-вторых - все-таки дорого, но в Ургенчских магазинах мясо по государственной цене отпускалось только по спискам для инвалидов ВОВ и другим, приравненным к ним по льготам, а так всегда на базаре по завышенным ценам и не всегда можешь купить то, что тебе хочется, обязательно подсунут голую косточку или кусок жира, который тебе не нужен.
Потом женщины сказали, что я могу брать мясо под запись, к зарплате они приедут и можно будет рассчитаться. Я брала по два килограмма, привозила домой, но мои дети его почти не видели, суп был на мясном бульоне, а вот мясо… Но я с этим пока ничего не могла поделать, теперь еду дома готовила мать, и она распоряжалась продуктами, я их только закупала. Я дома даже плов не могла сготовить детям.
Когда мы с Онегой отремонтировали вагончик и сдали его, то мне заплатили за ремонт сумму больше основной заработной платы и с этой суммы мы купили Онеге обувь и отправили Тане деньги на новое пальто, там уже наступили холода. Лане осталось донашивать пальто Тани, но она не роптала. Мои девочки вообще донашивали вещи друг от друга и никогда за это не ругались.
В эту осень свой сундук, который на то время находился в бытовом вагончике, мы пришли открывать всей семьей, но без Тани. Выбрали субботний день, который в конторе был выходным, но все работники были на хлопке. Онега с Ланой помогли мне вымыть полы, вытереть пыль, управиться со всеми моими обязанностями и потом только заняться ревизией своих вещей.
Радости было столько, как и раньше, брали в руки каждую вещь и вспоминали кто и когда одевал её, что с нею связано, уже разобрали почти весь сундук, отложили те вещи, которые надо будет носить и тут пришли женщины с хлопка и нам пришлось показать им его содержимое, им очень понравились сшитые и вышитые мною платья, кофты, а увидев заготовку сапожек в цвет одного из платьев и тоже с вышивкой спрашивали почему я их не дошила.
Но эту заготовку я вышивала еще в Тахиаташе, но потом решила, что зря только деньги выкину, там такая пыль, что эти сапожки были бы только на один раз. Так и остались лежать на дне сундука, напоминая мне о сапожниках-армянах, которые так были добры ко мне в Тахиаташе, что готовы были сшить мне любые сапожки.
Далее: Что не так у меня с головой.
Это тоже из моих для разнообразия: Как на собаке.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле