Эта книжка попалась мне на глаза в марте на Городском блошином рынке в Музее Москвы. Дело было так: в последний день работы маркета я пришла пораньше - или все остальные продавцы задерживались, - и вид закрытых лавок так поразил меня, что я решила сбавить темп и спокойно пройтись между рядами. В моем ряду было пусто. Это увлекательное зрелище: предметы старины стоят под покрывалами и принадлежат сами себе. Никто их не продает, не набивает им цены или не сбивает ее, чтобы поскорее отделаться от надоевшей вещи хоть за копеечку. Никто не рассматривает фарфор и не провозглашает: "Мама, смотри, какой чайник, у нас такой был, помнишь?" Не ходят стайки юных модниц, в поисках моего "Винтажного фикспрайса", не задают вопроса: "А где у блузки перед?" Наконец, спят пока дома строгие критики, которые являются на каждую блошку так, будто у входа им трубят фанфары и будто каждый лавочник должен исполнять ритуальный поклон. Вещи дремали и казались мудрыми, намного мудрее тех критиков и в то же время