1 июня мы отмечаем день Защиты детей, но редко вспоминаем о тех, чье детство проходит в детских домах.
По статистике, в России 41 тысяча детей-сирот, но реальные цифры больше. Многие попадают в детский дом по «просьбе» неблагополучных мам и пап, но сиротами не считаются, так как родителей не лишают родительских прав. Это еще около 26 тысяч детей.
Герои нашей статьи — приемные родители Федор и Вера. Однажды они решили: если есть силы и финансовая возможность, то пусть хотя бы один ребенок из детского дома найдет настоящую семью. Так у них появилась Сюся, а еще через год — Саша.
Рассказываем, легко ли быть приемным родителем в России и как найти силы, чтобы воспитать пятерых детей и не сойти с ума.
Федор Погорелов — спортивный журналист, в прошлом комментатор Матч ТВ, главный редактор радио «Зенит», а ныне — гид и совладелец бюро авторских экскурсий в Санкт-Петербурге «Тихий ход».
Вера Александрова — редактор в издательстве детской книги «Самокат».
Американцы усыновляют всех детей, а в России хотят голубоглазых славянских младенцев
Мы сразу с Веркой сошлись на том, что хотим много детей. А про приемного ребенка впервые заговорили в 2013 году. Тогда я работал ведущим на передаче «День Ангела»: ангелами были дети из детских домов, которым мы искали приемных родителей прямо в эфире. Это было очень тяжело эмоционально. Плакали все: соведущая, оператор, режиссер — вся съемочная группа. А я в этот момент должен был еще торт вынести в кадр.
Эта программа стала ответом на «закон Димы Яковлева», который оказался катастрофой для российской системы усыновления. Американцы очень охотно брали детей с особенностями, тогда как в России такие дети могут вообще не дождаться приемной семьи — все в основном хотят голубоглазых славянских младенцев.
И тогда мы поняли: есть условная система, а есть то, что можешь сделать лично ты, — прямо сейчас что-то изменить, взять ребенка в семью.
И нам очень повезло, потому что мы получали от всех близких поддержку. И от родителей, и от друзей, и внутри семьи все были единогласны в этом решении. Моя мама в 80-х тоже хотела взять приемного ребенка, но тогда страна стремительно летела в точку и было не до того.
Когда Ляля подросла, мы уже окончательно вступили на путь приемного родительства. В 2019 встали на учет во всех опеках города, записались в «Школу приемных родителей» и стали смотреть анкеты детей.
Если вы сломались после одной бессонной ночи, значит, не надо было и начинать
Курсы в «Школе приемных родителей» обязаны пройти все, кто хочет взять ребенка из детского дома. Это такой фильтр, который позволяет будущим родителям оценить свои возможности и принять в итоге взвешенное решение.
Меня сильно поразила история, когда состоятельная, образованная семья с родными детьми вернула ребенка после первой бессонной ночи. Процесс вытаскивания ребенка из той травмы, которую наносит система, растягивается на месяцы и годы. И если на одной ночи ребята сломались, значит, не нужно было и начинать.
Вскоре мы познакомились с Сусанной — нам позвонили из опеки и предложили встретиться. Она была новорожденным подкидышем, а когда мы с Веркой ехали к ней знакомиться — не знали ничего, кроме имени и веса. Плюс ко всему Сюся была «национальной» малышкой, как мы и хотели.
Вера Александрова: «Но мы не сразу узнали, что она „национальная“. Нам назвали абсолютно русские имя и фамилию. Мы ехали в больницу и думали, что напишем отказ, поскольку за русскими младенцами и так очередь — такую девочку и без нас заберут. А потом нас отвели в палату, и тогда стало понятно, что это вовсе не Василиса».
Мы были счастливы, что у нас появилась Сюся, но она была младенцем и недолго пробыла в доме малютки. В наших сердцах остался какой-то незакрытый гештальт — мы хотели именно вытащить ребенка из системы.
Так через два года в нашей семье появилась восьмилетняя Саша. Девочка попала в детский дом в 6 лет и прожила там два года. Ее родители лишены родительских прав. Муся с Лялей тоже активно просматривали все анкеты, так что этот выбор — решение всей семьи.
Вера Александрова: «На видео было видно, что у Саши что-то с ногами, а воспитательница сказала, что она — „особенная девочка“. В анкете стояла пятая группа здоровья — диагноз ДЦП. Но в то же время мы смотрели на нее и думали: девка-то — огонь!»
Нас не остановила пятая группа здоровья, не напугал десятичасовой перелет в Читу и уж точно не смогло остановить то, что называется государственной бюрократической системой.
Процесс сбора документов — катастрофа. Собрать все справки, получить постановление суда — на все это уходит невероятное количество времени. Чтобы принять ребенка в семью из системы, в России нужно быть или топ-менеджером «Газпрома», или работать по свободному графику. Потому что даже само обучение в ШПР подразумевает, что ты в пятницу с работы должен уйти в пять.
Первые полгода Сюся провела на руках, и я оказался к этому не готов
Я просто забыл, что такое младенцы. Сюся родилась сильно недоношенным младенцем и первые полгода жизни провела на руках. К этому я оказался не готов. В какой-то момент я сказал — все, больше не могу, у меня левая рука отсохла, болит спина, я очень устал. Но потом она выросла и теперь носится везде сама.
Вера Александрова: «Однажды мы были, кажется, у невролога. И вдруг она говорит: знаете, у нас нет уверенности, что все так-то и так-то. Да и вообще, недоношенный ребенок — кот в мешке. Вот тут мне стало дурно».
Адаптация может растянуться на годы. С Сашей мы были готовы более-менее ко всему, понимая какой тяжелый опыт — два года в детском доме. Говорят, чтобы «исцелиться» от травмирующего опыта в детском доме, надо провести в семье в два раза больше времени, чем там.
Вера Александрова: «Меня всегда пугали истории, когда приемные родители возвращали ребенка в детский дом. Они говорят: „Приемный ребенок показал мне мою темную сторону“. Но, несмотря на все сложности, я никаких „черных дыр“ так и не обнаружила. Возможно, это связано с тем, что я ходила к психотерапевту до того, как мы начали собирать документы на Сашу».
Справиться без помощи не получится. Нам очень помогают кровные дочки, родители, друзья, няня. Наши мамы занимаются со всеми детьми, гуляют, забирают с ночевкой домой. Еще у нас есть друг, который отвозит Лялю на занятия в Дом культуры вместе со своей дочкой. Близкая подруга Катя может прийти к нам домой со своим сыном, и пока старшие играют, Суслик не орет от страха, потому что это свой, родной человек.
Однако даже с учетом этого времени катастрофически не хватает. Друзей мы практически не видим, в гости не ходим. Я перестал разговаривать по телефону, и когда люди настаивают: «Федя, давай созвонимся, когда тебе удобно», я отвечаю: «Удобно будет лет через пять. Когда дети подрастут».
Но в ночь с 2019 на 2020 год я поймал себя на простой, казалось бы, мысли. Вот Новый год, много детей, красивая елка, все довольные, я оливье настрогал впервые в жизни. И все это, если смотреть на жизнь глобально, имеет смысл только ради детей.
Будет очень тяжело, но это того стоит
Возможно, это стандартная формулировка, но дети не должны жить в детских домах. И в наших силах помочь им выбраться оттуда — одним маленьким поступком изменить чью-то жизнь.
Вера Александрова: «Иногда не укладывается в голове: как можно вот так просто прийти в детский дом и забрать с собой столько счастья — для всех, даром!»
Из всей этой истории про приемное родительство мы сознательно не делали никакого секрета. И если кто-то в автобусе намекает, что Сусанна на нас непохожа, мы прямо говорим, что она приемная. Нужно всячески продвигать идею о том, что брать в семью детей, оставленных биологическими родителями, — это нормально, и в этом нет никакого героизма. Если есть финансовая возможность и силы — нужно пробовать.
Мы ведем страницы в Инстаграме: вот здесь можно подробнее узнать истории Сюси и Саши, а Вера еще и рассказывает про книжные новинки и советует, что почитать с детьми. Еще у Верки есть блог про опыт приемного родительства на сайте «Измени одну жизнь».
Когда человек делится своей болью, своими жизненными историями — это очень помогает. Ты видишь, что это реальная жизнь, а не какая-то пастораль из цветного большого телевизора. Ты понимаешь, что на соседней улице есть такие же люди, которые не побоялись и взяли приемного ребенка.
Дерзайте, будет очень тяжело, но, как я уже говорил, — это того стоит.