Не всё из многочисленных новаций XV ММКФ можно счесть удачными. Скажем, создание профессионального клуба кинематографистов – идея, безусловно, хорошая. Прежде основным местом неформального общения участников фестиваля был, главным образом, ночной бар, что придавало ему свою специфику (как-то знакомый корреспондент польского журнала «Фильм» мне говорил: помню, был у нас ночью очень интересный разговор, но вот с кем – убей, не могу вспомнить»).
Однако уровень воплощения этой идеи оказался далёко не идеальным.
Хотя в ПРОКе бар уже не главное, но напитков потребляется явно многовато. И уж совсем много шума производится на эстраде, чего в ночном баре не было: там была преимущественно лёгкая музыка, но всё же музыка. Например, по собственному желанию, много пели Дин Рид, Мичел, Чикузан Такахаси. А тут типичное явление: дёргается и орёт дурным голосом какой-то зеленоволосый парень с серьгой в ухе и кожаной безрукавке на голое тело. В промежутках между выступлениями он общается на таком языке, словно решил всем продемонстрировать, что являет собой не «Хомо саписенс», а продукт боковой ветви эволюции: «Дык, елы-палы…». Я человек, не сведущий в современном поп-арте, но спрашивал сведущих: «Может быть, это «звезда» попсы?». Они пожимают плечами – впервые видят его. Непонятно, зачем понадобилось выставлять сей экспонат в ПРОКе. Чтобы явить миру торжество «демократии» в культуре? Перефразируя Ходжу Нарлиева (пояснение из XXIвека: известный в то время туркменский режиссёр), избави нас Бог от такой «демократии».
Ретроспективный показ – одна из традиций Московских кинофестивалей. В кинотеатре «Зарядье» идёт программа «Идеи Октября и мировой кинематограф», в «Иллюзионе» - «Джузеппе Де Сантис – выдающийся мастер неореализма», в «Октябре» - «Мир художника: творчество Андрея Тарковского».
Проведение ретроспективы Андрея Тарковского (а в ней все его фильмы, включая дипломную пятичастёвку «Каток и скрипка», оригинальный вариант «Андрея Рублёва» - «Страсти по Андрею» и снятый в Италии документальный фильм «Время путешествия») – это тоже свидетельство происходящих перемен. Наконец-то великому мастеру воздали должное на Родине. Жаль только, что слишком поздно…
Наконец-то XV Московский кинофестиваль подарил мне долгожданные встречи со старыми знакомыми…
В вестибюле гостиницы «Россия» я увидел хорошо знакомое лицо. Поначалу даже не поверил себе, но человек улыбнулся, и сомнений не осталось: польский актёр Даниэль Ольбрыхский. С 1979 года он не был в Москве. Подумалось, что его приезд – это тоже один из признаков доверия зарубежных мастеров культуры к переменам, происходящим в нашей стране.
- Я с охотой откликнулся на приглашение приехать, - сказал Даниэль. – Всегда с удовольствием участвую в Московских кинофестивалях. Честное слово, я сюда приезжаю не только для того, чтобы водку пить, - Даниэль рассмеялся, потом посерьёзнел – Каждый раз, бывая в Москве, я утверждаюсь в том, что моя работа нужна людям. Когда меня так принимают за тысячу километров от Варшавы, я возвращаюсь домой с мыслью, что обязан работать ещё больше и лучше. Фестиваль, эти встречи с людьми – это огромный стимул для дальнейшего творчества.
Ещё одна приятная встреча – с Джузеппе Де Сантисом. Даже не верится, что ему стукнуло 70. Он всё такой же энергичный человек и обаятельный собеседник. Я поинтересовался его мнением о фильме Никиты Михалкова «Очи чёрные», которого сам ещё не видел. Потом сказал, что ныне многие критически оценивают принцип формирования конкурсной программы ММКФ прошлых лет, утверждают, что раньше она была чрезмерно широкой, что шло во вред международному авторитету фестиваля.
- Широкая программа фильмов главного конкурса Московских фестивалей прошлых лет – это, на мой взгляд, не недостаток, а особенность этого киносмотра, - возразил режиссёр, - Московский фестиваль, в отличие, скажем, от Каннского, давал огромную информацию по всему мировому кино. И в этом, в частности, заключалась его ценность.
С югославским актёром Батой Живойновичем пообщаться, к сожалению, удалось всего десяток минут. Я знал, что он приехал, но в суматохе первых дней не искал его, думал, что ещё успею. И вот – встретился с ним, когда он в буквальном смысле сидел на чемоданах – ожидал машину, чтобы ехать в аэропорт. После обычного в таких случаях бессвязного обмена репликами, спросил:
- Сейчас входит в моду ругать то, чем прежде восторгались. Московский фестиваль не составляет исключения. Если раньше 99% того, что писали о нём в нашей прессе в дни проведения фестиваля, было хвалебным, то теперь нередко те же люди, вспоминая те же фестивали, не жалеют сэкономленных тогда критических стрел. Ты тоже изменил своё мнение о Московских фестивалях?
Бата был, как и подобает партизану с 30-летним «боевым стажем», непреклонен:
- Первый раз я был на Московском кинофестивале где-то лет двадцать назад. Мне он очень понравился. И я не изменю своего мнения о нём. Главное на вашем фестивале – дружеская атмосфера. Она была все прежние годы, она чувствуется и сейчас, и, дай Бог, чтобы оставалась и в будущем.
Как участник шести предыдущих Московских кинофестивалей могу полностью подтвердить эту оценку. Эта тёплая дружеская атмосфера – самое приятное воспоминание о них. Не было случая, чтобы мне отказали в интервью. Знаменитого американского режиссёра Френсиса Копполу я (другой возможности не было) «выдернул» из-за стола, когда он только закончил завтрак. И на мою просьбу уделить мне минут двадцать для разговора, мэтр только добродушно удыбнулся: «Ну, если Вам Коппола интересен». У того же Ольбрыхского я тоже просил двадцать минут, но беседа затянулась на два часа, и Данек ни словом, ни жестом не дал мне понять, что сначала подошло, а потом и прошло время обеда…
Но как раз на нынешнем фестивале у меня впервые вышла осечка. Когда я попросил об интервью итальянского актёра Марчелло Мастрояни, он по-русски сказал:
- Москва – хорошо. Икра – хорошо. Водка – хорошо.
Потом уже по-итальянски, но весьма понятно добавил: «Баста!» - и пошёл дальше. Мне оставалось только смущённо улыбнуться.
Но не могу упрекнуть его в «зазнайстве». Если учесть, сколько журналистов ждали его в вестибюле «России» в надежде заполучить «на несколько минут», то согласись актёр отвечать, его путь от лифта до выхода из гостиницы занял бы не один час.
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород