ГЛАВА 26
– Я всегда доверял жене, знал, что лишнее она не купит. Да и слишком дорогих пристрастий у нее не было. Или были? Я что-то пропустил тогда?
– И были и не были. – Валентине Викторовне нравилось слегка помучить ожиданием. – Ушла Ваша жена с работы не совсем по велению души. Я думаю, она никогда бы с нее не ушла, если бы ни трагический случай. На одной из тренировок по ее вине сильно травмировалась девочка. По счастью, она оказалась воспитанницей интерната. В те времена очень модно было разыскивать таланты среди сирот, Ваша жена и занималась с ней больше всех. Переусердствовала в тренировке, проще говоря, ударила сироту со всей тренерской дури. Девочка упала и слегла со сломанным позвоночником.
– Какой кошмар! – искренне ужаснулся Леонид. – Мне просто не вериться, что Ирина могла это сделать.
– Могла, еще как могла. Потом всё тихо-мирно уладила за Ваши денежки, разумеется. Девочка по сей день находится в специализированном доме инвалидов за её, вернее, за Ваш, счет. И как Вам все это нравится?
– Как мне может нравиться? С точки зрения моих собственных целей мне, конечно, очень нравиться. Это именно тот скандал, которого Ирина боится больше всего на свете. Надеюсь, даже больше, чем развода со мной.
Что ж, не могу отказать Вам в мастерстве. И как удалось добыть эту убийственную информацию?
– Вы слишком многого хотите. Мои методы работы не выходят за профессиональные рамки. Это всё, что я могу ответить.
– Осталось сообщить имя и фамилию несчастной девочки.
– Да, да, конечно: Прохорова. Елена Прохорова. Надеюсь, этого достаточно.
– Посмотрим.
Леонид был рад, полон надежд, и в мыслях своих уже устремился в счастливое будущее, один или с кем там еще. Валентина Викторовна прочитала все это в его взгляде.
– Надеюсь, Вы поставите меня в известность о результатах Ваших усилий? – спросила она, не сомневаясь, что он никуда от нее не денется.
«7 июня
Сегодня мне приснился сон, будто я несусь в экипаже по Невскому. Кучер куда-то запропастился, и лошади, потерявшие управление, не понеслись, как им вздумается, а, подчиняясь моим мысленным приказаниям, плавно бежали вперед. По всем правилам дорога уже давно должна была кончиться, но экипаж мерно качался, лишь изредка обгоняемый одним и тем же диковинным автомобилем. В городе их было не так уж много, и подобного я уж точно никогда ранее не видела. Авто, черное и блестящее, упрямо обгоняло меня вновь и вновь, каждый раз неистово и пронзительно сигналя. Я тщетно старалась разглядеть водителя. Он был в черной кепке с большим козырьком и в развевающемся на ветру белом шарфе. Лицо оставалось в тени его кепки, и лишь огромные усы выдавались далеко за пределы его очертаний. «Кто?» – этот вопрос мучил меня так сильно, что я привстала со своего места и постаралась заглянуть в лицо преследователя. Он вновь исчезал далеко впереди, чтобы через несколько секунд оказаться сбоку от меня. Повторяющееся действие так надоело мне, что в один момент, когда авто вновь поравнялось со мною, я изловчилась и схватила незнакомца за длинные развевающиеся концы шарфа. Дернула – и вмиг лицо его повернулось ко мне. Каково же было мое изумление, когда он оказался Сержем. Все еще держась за шарф, я спросила: «Откуда у тебя такие усы, Серж?» «Друг мой, – ответил Серж, – я хотел держаться от тебя подальше и отрастил эти длинные колючие усы. Они могут поворачиваться в разные стороны. – И он выставил их вперед острыми концами. – Тебе же не захочется уколоть свои пухлые щечки?» Серж резко дернул свой шарф и опять скрылся вдали так стремительно, что я даже не успела поинтересоваться, откуда у него такой автомобиль.
Проснулась от собственного смеха и долго не могла успокоиться. Лизонька пришла ко мне узнать, почему я так громко кричу, и позвала доктора. Тот послушал меня и сделал кровопускание, а я все смеялась и смеялась...
10 июня
Серж опять уехал, сославшись на неотложные дела. На прощание обнял и поцеловал, а я закрыла глаза, боясь уколоться об его усы. Чувствую облегчение, что его нет рядом и не нужно отводить взгляд каждый раз, когда он на меня смотрит так... невыносимо брезгливо. Кажется, в глазах сына я тоже стала замечать отвращение. Вчера, лишь я зашла в комнату поцеловать его на ночь, он наморщил нос и отвернулся. Возможно, это детские капризы, и я стала очень мнительной, но меня всё теперь больно ранит. Лизонька утверждает, что все меня любят по-прежнему, но я знаю, что это не так...
15 июня
Сегодня ходили с Лизой в ближнюю церковь. Народу там было немного, и я страстно молилась, доводя себя до слез. Легко и благостно стало на душе, она просветлела и наполнилась покоем.
Обратную дорогу шли не торопясь. Красота цветущей природы и звуки птичьего щебетания на время отодвинули постоянное чувство жалости к себе и обиды на всех. Но по мере приближения к дому на меня снова стала надвигаться обычная злая тоска. Кажется, дом пропитан моим горем. Дом и сам стал источать тоску. И никуда от нее ни спрятаться, ни убежать!
18 июня
Сегодняшнее утро посвятила любимому прежде развлечению – открыла шкатулку с украшениями. Долго перебирала и рассматривала их, заряжаясь энергией лучей солнца, многократно преломленных в драгоценных камнях. Открыла для себя, что у каждого камня имеется свой запах, теперь я точно знаю это. Бриллиант пахнет белыми лилиями, изумруд – гортензией, а рубин – розой. Остальные камни тоже пахнут, но не так сильно.
Решила, что к моей скорбящей душе лучше всего сейчас подойдет перстень с голубым бриллиантом. Пусть побудет со мной. Доведется ли мне когда носить все это?»
Майкл проснулся от страшной головной боли и долго не мог понять, где находится. Лежал он на какой-то развалюхе – то ли кресле, то ли кровати, без белья и подушки. В другом конце комнаты храпел на диване хозяин дома. «Костров!» – вспомнил Майкл. Вместе с фамилией всплыли подробности биографии актера, которыми он пичкал до двух часов ночи бедного гостя.
Майкл так старательно изображал писателя, что вжился в роль и добросовестно запомнил все, что рассказал ему Костров. Избавиться от этой ненужной информации теперь будет непросто. Особенно назойливо сверлили мозг фамилии и названия фильмов: майор Родин из «Ночного задания» и капитан Самохин из «Приказа». Вчера актер долго и подробно вещал о сложностях во время съемок этих шедевров, регулярно сдабривая рассказ водкой. Попытки Майкла избежать вливаний были грубо пресечены, и ему пришлось разделить с хозяином не одну бутылку водки. Сначала две принесенные Майклом, потом еще одну – долг, который занес долгожданный Мишка. Хорошо еще, что сам должник остался помогать, иначе, неизвестно, был бы сейчас жив незакаленный американец.
Тихо, чтобы не разбудить спящего, Майкл выбрался из квартиры и спустился к машине. Здесь его ждал сюрприз: на правом крыле темно-синего «Опеля» уродливо проступала глубокая царапина. Но обижаться, а тем более жаловаться, было не на кого, и Майкл отправился восвояси.
От утреннего общения с дневником Нину оторвал звонок.
– Дорогая, это я. – Голос Майкл был болезненно тихим.
– Я ждала Вашего звонка еще вчера.
– Не мог. Весь вечер просидел у этого Кострова.
– И что?
– Ничего интересного. Маловероятно, что драгоценности попали в руки актрисы. Жила в бедноте, в бедноте и умерла.
– А потомки?
И сын, и внук, и правнук – всё то же самое. Все в бедности.
– А синдром «Корбочки» исключается?
– Боюсь, я не совсем тебя понимаю.
– Не могла ли эта Кострова куда-нибудь припрятать украшения на черный день?
– Нет, почти исключено. Приеду завтра и расскажу. Прошу тебя, не думай больше об этом, сосредоточься на дневнике и поспрашивай тех, кто может что-либо знать об истории дома.
– Я и так занимаюсь этим ужасным дневником. А что касается истории дома... У кого я могу узнать? Что, мне по окрестным деревням ходить, долгожителей искать? – закипала Нина.
– Нина, успокойся и подумай. Сейчас всё в твоих руках. Кое-что мы уже сделали. Ты молодец, что нашла главную подсказку, я – что исключил возможность передачи бабушкиных сокровищ в чужие руки. Осталось сделать последнее усилие и понять наконец, куда она могла все спрятать.
– Да, всего-навсего… Найти, куда могла спрятать свое добро сумасшедшая больная, – ворчала Нина, вспоминая ту, которая совсем недавно начинала ей рассказывать нечто интересное про этот дом и его историю.