Эта история произошла в начале пятидесятых. Татьяна, которой на тот момент едва исполнилось шестнадцать, жила с матерью и тремя младшими сестрами в ветхом домике на окраине города. Отца они потеряли несколько лет назад, так что матери приходилось поднимать детей в одиночку. Татьяна старалась помочь ей, как могла, видя, что мама выбивается из сил, работая до позднего вечера, но денег все равно не хватало. Тогда девушка решила устроиться на работу.
Ее взяли санитаркой в местную больницу. Зарплата была само собой небольшая, зато на работе можно было питаться, да еще иногда удавалось домой кое-что из еды приносить, чтобы поддержать мать и сестер. Так что Таня своей работой была довольна. Но в первый же месяц работы в больнице произошел случай, запомнившийся ей на всю оставшуюся жизнь.
В тот день, Татьяна впервые увидела тяжело больного. Это был одинокий старик, у которого не было родственников, и никому не было до него дела. Несчастный стонал и метался, дыша тяжело и хрипло. От сотрудников Таня узнала, что в больнице, для таких безнадежных имеется темный закуток в конце коридора, где они проводят последние часы, скрытые от глаз остальных пациентов. Девушке показалось невыносимым безразличие медиков к участи старика. Никто не подходил к нему, не наблюдал за его самочувствием, не пытался хоть как-то помочь.
Татьяна мыла полы, а сама то и дело забегала в мрачный закуток. Она старалась облегчить страдания деда: обтирала его лицо влажным полотенцем, смачивала водой пересохшие губы, так как пить старик уже не мог. Дед совсем перестал двигаться, и дыхание его было едва ощутимо. Татьяна понимала, что ему остались считанные минуты. Тем сильнее было ее удивление, когда, заглянув в очередной раз в закуток, она увидела деда, сидящего на каталке с понуро опущенной головой. Его бледные босые ступни болтались, свесившись с каталки, а дыхание казалось чистым и ровным. Обрадованная столь внезапной переменой в состоянии обреченного пациента, девушка попыталась заговорить с ним, спросив о самочувствии. Но дед никак не отреагировал на ее вопрос.
А Татьяна побежала прямиком к врачу, чтобы сообщить ему радостную новость. Тот не поверил молодой санитарке, но все же согласился пойти взглянуть на старика. Когда они зашли в закуток, оба без слов поняли, что неподвижно лежащий на каталке дед отошел в мир иной. Его накрыли рваной простыней, и вместе с молодым веселым санитаром Таня покатила каталку в сторону специально отведенного помещения при больнице.
Картина, открывшаяся глазам юной девушки в этом помещении, была не из приятных. Повсюду лежали тела: на каталках, кушетках и даже на полу. Татьяна закатила каталку в угол и по просьбе санитара стала снимать простыню. И тут за спиной послышался щелчок закрываемой двери. Девушка вздрогнула от неожиданности и уже хотела громко возмутиться и потребовать открыть дверь, как вдруг в помещении погас свет. Таня испуганно вскрикнула, а молодой санитар за дверью рассмеялся неприятным смехом:
- Развлекайся пока. У тебя пятнадцать минут.
Татьяна громко закричала и бросилась к двери, спотыкаясь в потемках о лежащих на полу. Она колотила в запертую дверь и громко кричала, но санитар не спешил открывать. В какую-то секунду девушка поняла, что слышит позади странный звук. Это было чье-то сиплое дыхание. А так как глаза ее успели привыкнуть к темноте, обернувшись, она смогла рассмотреть старика, который сидел на каталке, опустив голову и свесив ноги. Татьяна вскрикнула и лишилась чувств.
Пришла в себя она уже на улице, где ее тряс и хлопал по щекам санитар-шутник. Он что-то говорил, но девушка не слышала его, перед ее глазами стояла картина: дед, понуро сидящий на своей каталке…
С тех пор, Татьяна ни за что не соглашалась приближаться спецпомещению, хотя проработала в больнице еще несколько лет. А этот случай часто вспоминала, как самое жуткое происшествие в своей жизни.